ЛитГраф: читать начало 
    Миссия  Поиск  Журнал  Кино  Книжный магазин  О магазине  Сообщества  Наука  Спасибо!      Главная  Авторизация  Регистрация   

 

E-mail:

Пароль:



Поиск:

Уже с нами:

 

Даниэль Васильев

Лохматые сказки


  
   Истории Лохматика и Пушистика
  
  Все, кто верит в настоящие чудеса, прекрасно знают, что на свете существует огромное количество самых разных сказочных существ, которых нет ни в одном умном и взрослом справочнике по биологии – феи и гномы, лешие и домовые, и, конечно же, тролли. Но не многие знают, что тролли бывают самые-самые разные! Луговые и полевые, чердачные и подвальные, и даже речные и приморские! А Лохматик и Пушистик – это почти обычные полевые тролли ростом едва с ладошку, которые живут где-то там, в глубине Лохматого леса, на волшебной полянке.
  
  Первая ромашка
  
  Пушистику не спалось. Всю ночь вертелся с бока на бок, то обнимая Лохматика, то отворачиваясь от него на другой бок. Лохматик, слава Солнышку, не просыпался, а то было бы уж совсем обидно. Только сладко причмокивал во сне и что-то лепетал. Пушик, замирая в такие моменты, ждал, пока Лохматик не засопит снова в полную силу, и только тогда расслаблялся и пытался уснуть сам. И не получалось…
  Пушистик чувствовал, что сегодня должно произойти что-то важное, интересное! И именно это «что-то» не давало ему спать, будто заноза в пятке, будто соломка в носу – щекотала что-то внутри тревожным предчувствием.
  Устав бороться с бессонницей, Пушистик встал и на цыпочках пошел к выходу из спальни. Лохматик захлюпал носиком и обиженно гукнул. Пуш в ужасе замер посередине комнаты. Лохматик затих. Пуш продолжал стоять одной ногой на полу, другой в воздухе. Тикали часики – тик-так, тик-так, Пушистик стоял… стоял… стоял…
  «Спит, − решил он. – Можно идти»
  Облегченно выдохнул и уверенно двинулся дальше. И тут же налетел на коробку с кучкой лесных орехов! Орехи покатились по полу, гремя и шурша.
  «Елки-иголки!!! И какой мохнолапый тролль оставил на дороге коробку??? − ужаснувшись, заорал Пушистик про себя. И тут же сам себе ответил: − Да ведь я же сам и оставил… Хрустел перед сном, как белка последняя, а потом поленился отнести ее обратно в погреб! Чтоб мне лопнуть, обжоре этакому!»
  Лохматик на счастье так и не проснулся. Даже от грохота, устроенного орехами. Пушистик, осознав это, опрометью кинулся прочь.
  Он чувствовал, что причина его беспокойства находится не в доме, а где-то на лесной волшебной полянке – их с Лохматиком полянке. Так что, одевшись потеплее – на дворе апрель, и утром было еще ой-ой-ой, зябко до щекотки в боках и щипания в носике, − Пуш вышел из дома.
  Вокруг тишина. Еще не рассвело, но темно не было: горизонт на востоке уже подсвечивал розоватым светом, возвещая о приближении Солнышка Ясного Ликом Прекрасного. Пушик, помахав рассветному Солнышку лапкой, улыбнулся и смело пошел вперед – куда глаза глядели. Собственно, он не понимал, что именно ищет, но ощущение было именно такое: что-то надо найти! И он принялся искать.
  Тут поискал, там пошукал, понюхал прошлогоднюю травку, уже свободную от снежного плена, но пока не сменившуюся свежей новой зеленой молодью. Пошуршал веточками, во множестве валявшимися по всей поляне, подумал, что надо бы устроить генеральную уборку полянки, ветки вот всякие убрать, чтобы новой травке было веселее расти. Прогулялся вдоль опушки леса, нашел несколько шишек на завтрак.
  − Надо же, и как их белки еще все не растащили? – удивился он.
  Походил, побродил и уже было отчаялся, как вдруг… увидел ЕГО!
  И не поверил глазам своим - цветочек!!! Да не просто цветок, не подснежник какой-нибудь, а самая настоящая ромашка!!! Волшебная! Первая ромашка!
  − Аа-а-а-а-а-а-аа-а-а-а-а-а! У-у-у-у-у-у! Ы-ы-ы-ы-ы! – закричал Пушистик от восторга. И запрыгал на одной ножке. А потом на другой.
  Конечно же, он сразу сорвал ромашку и побежал назад, к домику, чтобы успеть подарить ее любимому Лохматику, как только тот откроет глазки. Ведь это такое чудесное чудо! Расчудесная чудесатость ващееее! Первая ромашка! Их любимый цветок! Сейчас Лохматик увидит его, обрадуется, поцелует Пушика, обнимет крепко-крепко, будет такой весь сияющий от радости, и, конечно же, сразу примется…
  И уже перед дверью Пушистик вдруг замер, так ее и не открыв. И на всякий случай с замершим сердцем начал пересчитывать лепестки. Ведь он знал, что Лохматик сразу примется гадать на ромашке: любит, не любит. Лохматик всегда так делал. И каждый раз в прошлом году получалось «любит» − ведь ромашки на их поляне никогда не врут, а они оба знали, что Пушик любит Лохматика, а Лохматик – Пушистика. Хотя и боялись поначалу признаваться в этом друг другу, оставив признания ромашкам. И, конечно же, Лохматик снова будет гадать, уверенный, что получится «любит», но вдруг на этой первой ромашке почему-то оказалось четное количество лепестков?
  − Раз, два, три… − считал Пушистик, волнуясь. – Десять, одиннадцать… Семнадцать, восемнадцать и… И всё? Всё? Но где же девятнадцать??? – воскликнул он расстроенно.
  Неужели он не любит больше Лохматика? Пушистик покопался в своих чувствах: вроде любит. Как и раньше. Нет, не так – сильнее, чем раньше, чем прошлым летом. Но почему тогда?..
  Пушистик сидел на крылечке и грустил… Он не зал, что ему делать. Он пересчитал лепестки уже пять раз, надеясь, что ошибся. Но нет, не ошибся. Их было ровно 18. Он даже подумал оторвать один, чтобы получилось 17, и тогда уже подарить ромашку Лохматику. Но… это ведь был бы обман! И дело ведь не в ромашке, а в любви. Пушистик даже почти убедил себя в том, что действительно не любит Лохматика, а просто привык к нему – вот ведь какая глупость! Разве можно говорить «люблю» не любя? Язык же отсохнет, это каждый знает. Тогда почему лепестков 18? Хнык-хнык…
  Рассвело. Пушистик уже совсем было решил просто выкинуть ромашку, как вдруг на крыльцо вышел Лохматик. Еще сонный, сладко потягивающийся и зевающий. И увидел ромашку!
  − Ой! Ромашка!!! Это мне, любимый?
  − Э… да, любимая, − неуверенно ответил он. – Тебе, конечно.
  − Ух, ты!!! Какое чудо! Где ты его нашел, милый? Ведь рано же совсем для ромашек! – продолжал восторгаться Лохматик. – Ну и чего ты в нее вцепился? Дари уже, я жду!
  − Ага, ну да, − удрученно пробормотал Пушистик и протянул ромашку Лохматику.
  Тот взял ромашку в руки и, конечно же, начал гадать:
  − Любит, не любит, любит, не любит…
  «Раз, два, три, четыре…» − считал про себя Пушистик, глядя, как лепестки один за другим отрываются от цветка и падают на землю.
  − Любит, не любит…
  «Девять, десять»…
  − Любит, не любит, любит, не любит…
  «Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать»…
  − Любит, не любит…
  «Семнадцать, восемнадцать, - в ужасе считал Пушистик, провожая взглядом последние лепестки. – Всё… вот и конец. Конец счастью! Что я наделал? Что я наделал!!! А-а-а! И зачем я только притащил эту дурацкую ромашку!!!»
  − Ой, а последний, смотри-ка, Пуш, совсем спрятался! – хихикнула Лохматичка. – Я его сразу и не увидела.
  И точно! Последний лепесток, совсем малыш, спрятался за другими, отогнулся книзу, так, что его и не было видно, пока другие лепестки его загораживали. И только теперь, когда их не стало, он показался на глаза.
  − Любит! – привычно уверенно закончила Лохматик и обняла Пушистика: − Спасибо, любименький мой Пушик!!!
  И поцеловала его. Нежно-нежно…
  А Пушистик так и стоял столбом, ошарашенный и совершенно счастливый. И стоял бы до самого обеда, если бы Лохматик со смехом не потащила его завтракать. На самом деле она проснулась еще от грохота орехов и, решив, что друг пошел просто погулять, успела приготовить к его возвращению завтрак. Ведь она просто любила его и заботилась о нем. Просто любила! Так же сильно, как и он ее − всем сердцем. Разве ромашка может этого не заметить?
  
  * * *
  У тропинки на лугу
  Выросла ромашка.
  Не заметить не могу:
  Яркая милашка!
  На колени опущусь,
  Полюбуюсь ею,
  Низко-низко наклонюсь...
  Не сорву, не смею!
  Но поглажу нежно
  Белый лепесток -
  Белый-белоснежный
  Миленький цветок!
  Посижу, поохав,
  И пойду домой.
  Как такую кроху,
  Мог создать Cоздатель?
  Мне и не понять.
  Но лишь убиватель,
  Может оторвать
  От корней ромашку,
  Нежную милашку!
  
  Новогоднее желание
  
  Ночь выдалась бессонная и печальная. Лохматик уснул только под самое утро, да и то скорее забылся, чем уснул. Пушистик же так и проворочался до утра, тихонечко вздыхая, чтобы не разбудить друга. Грусть поселилась той ночью в маленьком домике, одиноким белым холмиком стоявшем на заснеженной лесной полянке. А дело было в том, что утром Пушистик улетал к своим родственникам в другой лес.
  Три дня назад с вестью от них прилетела сорока-трещетка, наболтала всякого разного, в основном непонятного. Но смысл был ясен. У троллей ведь как заведено – молодежь, едва выбравшись из пеленок, сразу разбегалась по миру в поисках приключений и смысла жизни. Первое, как правило, находили все, со вторым сложнее получалось. А как проходило дважды по два года, нагулявшийся и набивший шишек тролль должен был вернуться в семью, чтобы помогать собирать лунный свет, восточный ветер, утренние и закатные лучи Солнышка Ясного Ликом Прекрасного, весеннее пение птиц, ночной волчий вой, стрекот кузнечиков и шуршание травы – все те обыкновенные вещи, сбором и сохранением которых и должен заниматься всю жизнь любой добропорядочный тролль. Работа у них такая. Важная, конечно, и очень нужная, потому что как еще сохранить хотя бы часть этой красоты жизни в веках, если ее никто не будет собирать и закапывать под корнями молодых деревьев? Чтобы потом, когда дерево через сотню лет состарится и упадет, красота это выпорхнула бы обратно в мир, напомнив птицам, как пели их предки, волкам, как выли их прадеды, травам и цветам – каким был свет Солнышка Ясного Ликом Прекрасного век назад и…
  Да, тролли собирали и хранили всю красоту мира. Для того и были созданы кем-то и когда-то давным-давно. По крайней мере, так считали все старые тролли. И никто им не возражал. По крайней мере, вслух.
  Так уж случилось-получилось, что Пушистику пришел срок возвращаться в семью. Закончились его четыре года. А Лохматик еще и половины срока не выгулял. Теперь и ему, наверное, придется покинуть их полянку, потому что оставаться тут одному было бы совсем грустно. Но не сегодня. Сегодня канун нового года, а новый год надо встречать дома. Хоть бы и одномуууууу…
  − Хнык-хнык… шмыг-шмыг…
  − Не реви, а то я тоже сейчас зареву, слезы затопят дом, замерзнут и будет у нас не дом, а пещера Снежной Королевы, − нахмурившись, неумело пошутил Пушистик.
  − Ой, что ты такое говоришь, Пушик!!! О НЕЙ даже думать зимой нельзя, не то, что называть вслух! Дурак ты!
  − Ладно-ладно, я дурак, а ты не хнычь. Ну не хнычь, Лохматичек милый, пожааалуйста! Хнык-Хнык…
  − Хнык!
  − Шмыг!
  − Кар-р-р! Р-развели тут сырость сопливую, тьфу, тролли круглопузые, кар-р-р!.. Смотреть пр-р-р-ротивно! Который из вас такси заказывал, кар-р?
  Лохматик с Пушистиком моментально забыли о слезах и засуетились, забегали двумя шерстистыми комочками, потому что Пушистик был еще совершенно не готов, не умылся даже, не подушился запасенным с лета ароматом полевой ромашки и цветущей земляники, а без этого никак нельзя было являться перед строгими старшими родственниками…
  − А завтрак? Как же завтрак??? – закричал в панике Лохматик другу, когда тот было открыл входную дверь.
  − Да ну, обойдусь. Некогда, − буркнул Пушистик.
  Лохматик грустно-грустно вздохнул, едва не расплакавшись снова, но промолчал. Они вместе вышли на улицу. Пушистик зябко поморщился – мороз с ночи стоял трескучий, снег был сыпучий, а ветер колючий – брррр…
  − Ой, чуть не забыл, − спохватился Лохматик. – Подарок! Я же тебе подарок новогодний приготовил. Вот, возьми, пожалуйста…
  − Лохматик… милый-милый мой любимый Лохматик, − улыбнулся, наконец, первый раз за утро Пушистик, принимая маленький плотно закрытый конвертик из листика березы. – А что там?
  − Ничего особенного, пара воспоминаний, − ответил Лохматик. – откроешь в Новом Году, ладно?
  − Хорошо, любимый. Спасибо. Я… я открою, сразу, как наступит Новый Год, – вздохнул Пушик. – А вот я тебе подарка не приготовил, прости. Мне так стыдно…
  − Ничего, любимый, − улыбнулся Лохматик. – Ты сам по себе и есть мой подарок, и этот год с тобой был лучшим в моей жизни, вот. А еще…
  − Кар-р!!! Полетели уже, пучеглаз мохнатый! А то сейчас замерзну, впаду в спячку и вообще никуда не полечу!
  Вот так под самый Новый Год Лохматик остался один…
  Он стоял, поеживаясь под порывами северного ветра, и смотрел, как его друг и его любовь уносит в когтях серая ворчливая ворона. Она летела низко, так что даже увидеть, как птица с драгоценным грузом постепенно превращается в точку, Лохматику не удалось. Ворона просто скрылась за пару секунд за верхушками деревьев и всё. Лохматик остался совсем-совсем один!
  Под самый Новый Год.
  Он постоял еще немного, роняя льдинки слез у порога их общего с Пушистиком дома… нет, уже не общего, а только его, Лохматика дома, и вконец закоченев, вернулся в тепло опустевшего жилища.
  
  Позавтракав, поплакав, подремав и снова поплакав, тролль понял, что так нельзя, и надо хоть что-то сделать. Что-то полезное и хорошее. Иначе получится не Новый Год, а Грустный Новый Год, а Грустный Новый Год (это всем известно) хуже даже, чем Ужасная Тень, потому что Грустный Новый Год служит самой Снежной Королеве – самой злой и сильной зимней колдунье в мире! Новый Год никогда-никогда не должен быть грустным. Даже если тебе очень-очень печально и одиноко, даже если грустно, в Новый Год нужно открыть душу радости, улыбаться и веселиться, а иначе как бы не случилось Большой Беды! А Большая Беда, это, друзья мои… ой, самому страшно, даже и написать такое не могу… Большая Беда – это ужас ужасный и кошмар кошмарный, чур нас всех от Нее, гадины такой-растакой.
  
  Чуры-чур и чур-чуры,
  Сохраните до поры
  Всех нас от Большой Беды,
  Вас прошу на все лады,
  Чуры-чур и чур-чуры!
  
  Короче говоря, Лохматик твердо решил, что грустить будет завтра, а сегодня встретит Новый Год, как полагается каждому. С елкой, гостями, подарками, угощением, радостью и смехом! И конечно же, с желанием, который каждый может и даже должен обязательно загадать в тот самый волшебный момент, когда Старый Год сменяется Новым. Когда на несколько мгновений весь мир будто бы очищается от всей шелухи, чтобы родиться заново. Когда новорожденный мир и все-все его обитатели открыты Настоящему Волшебству, даже если обычно в них самих нет никакого волшебства, как, например, в людях.
  − Надо нарядить елку! – решил Лохматик.
  И пошел в лес.
  Тролль нашел маленькую-маленькую елочку, чуть больше его самого, выкопал из под снега и принялся уговаривать ее вылезти из мерзлой земли:
  − Елочка-красавица, не в службу, а в дружбу, будь так добра…
  − Что? Да ты, мохнатый, сбрендил, что ль? Или у тебя мозги замерзли? – пискнула ель-недоросток. – Да я же малышка совсем, двух лет нет, как я из шишки проросла, а ты уже хочешь меня из земли вырвать и фигню всякую блестючую на меня навесить? Может, еще и хороводы будешь с корешами водить, а? Чтобы меня кто-нибудь случайно затоптал… Нет уж, елки-иголки, шишка тебе в лоб, а не ель в дом, понял-нет? Вали отсюда, пока не исколола вусмерть!
  − Елочка-красавица, самая милая в нашем лесу, прошу тебя и умоляю, не гони прочь, попробуй помочь, обещаю и клянусь, поутру тебя вернуть в это самое местечко, а пока в тепле и радости…
  − Тьфу, какие гадости эти твои тепло и радости, − буркнула елка, явно польщенная тем, что ее назвали самой красивой в лесу. И ведь на глазах у старших подруг, которые теперь от зависти все свои иголки растеряют!
  − Так и радость будет от тебя одной, такой красивой, ладной, мохнатой…
  − Сам ты мохнатый, рыжий и лохматый, вот!
  − …самой пушистой елочки в лесу, с чьей красотой никаким пихтам и соснам не сравниться, − продолжал гнуть свою линию Лохматик.
  − Что, правда? – позеленела от смущения пуще прежнего елочка.
  − Истинная правда, госпожа моя Ель!
  − Ну… ладно, так уж и быть. Вылезу ради тебя. Но понесешь до дому на себе, понятно? И чтобы завтра вернул меня на место, ясно тебе?
  − Ага, − по-простому буркнул утомленный лестью Лохматик. – Вылезай давай быстрее, а то я сейчас околею. И гости еще не позваны… И тебя нарядить надо. И угощения приготовить…
  
  Притащил Лохматик домой строптивую елку, нарядил ее пузырьками с отблесками утренних звезд, росой, хранившей в себе отражение полуденного Солнышка Ясного Ликом Прекрасного, инеем посыпал ветки и пыльцой позолотил. На верхушку водрузил ромашку, с осени ранней засушенную, и стала елочка по правде самой правдивой красивой-красивой, хоть сейчас на выставку достижений народного хозяйства вези.
  Покончив с этим, Лохматик прошелся по обитателям окрестных норок и пригласил всех, кого дома застал. И взялся за приготовление угощений. Благо запасов травки всякой, да нектара сладкого было больше, чем нужно одному троллю.

Далее читайте в книге...

ВЕРНУТЬСЯ

 

Рекомендуем:

Скачать фильмы

     Яндекс.Метрика  
Copyright © 2011,