Первый раз эта жгучая мысль, ёшь твою вошь, у меня появилась после очередного неудачного похода в суперларек. Нет, это не я ошибся. Это в городах, едрён корень, – супермаркеты, а в деревнях, туды их в качель, как были после революции ларьки, так и остались, только приставка добавилась. Это - чтобы граждане, кипит твое молоко на моей керосинке, вопросы насчет цен не задавали. Супер, он и в Африке супер. И в Китае.
Что это он мне снится стал? Может, от ихних огурцов русского розлива, выращенных в километровых теплицах? Давно я их в этом подозреваю, что они, бендерные лупондроги, через свои товары гены нам хотят поменять. Каждое утро первым делом бегу к прилепленному жвачкой кусочку зеркала у двери. Проверяю себя на узкоглазость.
Утром первого января чуть кондрашка не хватила – вместо себя в зеркале увидел китаезу. Страшный такой, лысый, глаза как щелки и матерится
по-русски с акцентом. Вот тогда и запала мне в душу истина – кто во всем виноват!
Упало семечко в русскую нечерноземную почву. Упало, но долго прорости не могло. Как начнешь запрягать, то того нет, то этого. Иносранцы называют это русским менталитетом, сапог им в дышло. И объясняют это загадкой русской души.
Это они там по три урожая зерна для нас выращивают. А у нас – хорошо, если пол-урожая, да и то – при особо неблагоприятных погодных условиях. При благоприятных – кто ж работать будет? При хорошей погоде у нас принято отдыхать. И принято давно. Царским указом первого нецаря, даровавшего всем одну свободу выбора – когда бесплатно работать, а когда - отдыхать.
Я по ящику слышал, как министр русского хозяйства оправдывался, что мол, даже в таких, мать иху, условиях, мы, мать вашу, сумели-таки героически, мать нашу, вырастить и довезти, мать твою, до токов половину урожая. Где он, правда, едрена вошь, совсем не героически сгнил.
Прав он, ох прав! Кто ж соленое, да еще красного цвета, зерно станет покупать?
Не говорите ерундой, он же уточнил для особо непонимающих, что собрали туеву хучу зерна, политого потом и кровью наших героических фермеров. Интересно, хоть по медальке им дали? За подвиг во имя славы русского министерства, гениально управляющего чужим урожаем.
Вот и едим, ёшкин дрын, чужие три урожая в год. Интересно, чем они там, у себя, питаются?
Судя по субтильной внешности и прижмуренным, просящим глазкам, – объедками с нашего российского стола. Объедков, в рот те ноги, последнее время стало много, судя по их росту.
Нет, не по росту физическому, а по денежному. Я все чаще задумываюсь, в чем бы я хранил деньги, если бы они у меня, моб твою ять, были? В юанях бы хранил в юаньском банке в юаньской стране.
Вот эти два последних уточнения очень важны. Почему? А вы видели, какой формы здания банков у нас? Правильно – в форме пирамиды. А пирамида – это что? Правильно, коловрат твой евпаторий, это могила. И вы хотите, чтобы я их там похоронил?
Не сыпьте мне сахар в пиво! Судя по обещаниям по ящику всех наших легкоизбранных долгодумов у нас у всех уже от жира давно должна харя треснуть по диагонали зигзагом.
Когда одного из них спросили, почему народ ходит с полупустыми авоськами, знаете, что этот шлездопер нитратный ответил?
Посоветовал, рубец вам в торец, дыры в них зашить для начала.
И вот тогда семя идеи о революции проросло, политое шизоидной слюной ёкарного бабая.
Нет, не о нашей революции, у нас уже этот чирей вызрел, лопнул и мы сидим пока в его зловонном гное. Так, по крайней мере нам объяснили, почему мы упорно доживаем на сортирном месте за эфиоп твоей матерью.
Думаю, план надо писать, как же без плана? С нашей, што ли, содрать? Ведь успешной была, твою бабушку!
Стал, как кремлевский сиделец, тезисы составлять, закатывая губы в рубероид.
Достоинства были у нашей революции? Какие? Дайте вспомнить, оксид твою медь.
При царе было, чтобы в деревнях кулачье миллионами от голода подыхало?
Нет. А кто это к нам припер? Правильно – ВОР!
Было, чтобы брат на брата войной миллионной шел? Нет.
Кто припер? ВОР!
Было, чтобы хлебушек у иносранцев выпрашивали?
И еще нашкрябал почти сотню таких пунктов. Есть еще ягоды в ягодицах! Гениально, египетская сила, ребята работали. Прям, пособие получается, ёперный теянтер, как из всего получить ничего. И еще я заодно понял, чух твою блох, почему никогда нашу революцию не сокращали. А если к ней приляпать «социалистическая»? Получается совсем пахучее ВОСР!
Вот прям по этим пунктам надо и начинать Вторую Китайскую Революцию.
Вечерком зашел к лучшему другу, чтобы он, екарный пипец, запятые правильно расставил и орфографию выправил, вдруг во всемирную печать план пойдет?
Ваще абзац, говорю ему. Великое дело начинаем, понял, нет, наливай, а то так выпить хочется, что даже закусить нечем!
А наутро все и началось. В окна с приятным «дзынь» полетели гранаты с чеками. Потом патроны россыпью. А уж за ними – пакетики с белым порошком.
После артналета от двери послышался грохот. Ну, все, думаю, накрылась лопатой моя революция, китаезы начали войну раньше меня.
Придерживая за уздечку трусы, пошел сдаваться.
-Открывай, подрывник заерзанный, считаю до трех.
Ага, по смыслу догадался, что это наш участковый. Он только до трех и знает.
Типа, на троих, утрой, утрись, затрису, атриса и все подобное. Открываю.
Точно, он. Держит в руках мою таксу Аську и лыбится во весь щербатый рот.
-Твоя, блин, зверюга, обгадила муниципальную землю! Вот постановление на арест и обыск.
-Так вы же ее уже арестовали?
-Ну, ты, трюфель в шоколаде, не гони пургу дяде за шиворот! Тебя, индюк малосольный, арестовывать буду.
-А может – сначала обыск? – потом, оглянувшись, понял, что задал самый глупый в своей жизни вопрос.
Комната, совмещавшая в себе функции коридора, прихожей, зала, гостиной, спальни, комнаты для гостей, кухни, столовой, кладовки, ванной и туалета, больше напоминала разгромленный артсклад. На полу валялось около сотни гранат, ящика два патронов и героина на несколько миллионов.
Я безнадежно сомкнул колени, глянув на мрачных омоновцев в масках за спиной участкового. Знал я, как они работают. У мужиков первым делом готовят яичницу с колбасой, а баб превращают в полуголых манекенщиц, разрывая на них всю аммуницию до пояса.
А что? Люди сразу, сись твою пись, без пены углубляются во внутренние проблемы, и руки делом заняты.
Мужики пытаются выправить свою честь, а бабы – прикрыть ее остатки.
Когда меня вели по улице в кандалах в назидание оставшимся жителям деревни, трем полуживым старушкам с такой же пенсией, участковый орал в мегафон редкие в деревне слова: «Террорист! Авантюрист! Подрыватель! Копец под устои! Язва общества!».
А друг? Тот стоял у забора, клизма самоходная, и учился считать до тридцати.
А жаль! Вот так не удалась попытка совершить ВКР! Вот так и пишется с маленькой буквы теперь, поскребай тебя в гидролиз, мировая история.
