Редиска была сочная и крупная. У бати с мамкой почему-то именно с редиской дела шли так себе, хотя всё остальное, вроде бы было не хуже, чем у соседей. Такая уж планида им выпала, как говаривала мамка. Дёргать овощи за хвостики было сплошным удовольствием. В комьях земли извивались дождевые червяки. Иногда попадалась насквозь проржавевшая гильза или совсем уж бесформенный гвоздь. Мухи радостно жужжали над развороченными грядками. Алёне удалось убить подряд сразу двух слепней. Она, было, нацелилась и на пчелу, присевшую прабабушке Марине на плечо, но пожалела. Пчела с достоинством улетела в сад.
Настьку сватал сын фермера Семёна из хутора, что за горой Ялунихой, на которой церковь стоит. Семейство его старинное, зажиточное. Одних ружей у них три штуки, а Таська-безногая самые лучшие луки делает. Дар у неё такой. Братовья её на закорках таскают, когда она под заказ лук и стрелы мастерит и ей надо подходящую древесину искать. Вроде, лук, как лук, да и стрелы ничем уж таким не отличаются, но мужики на заводе только таськину работу и признают. Сами ей наконечники отковывают, чтобы уж наверняка. И на всех ярмарках кто потом первые места забирает? Наши, алапаевские! Заводские - они такие, их на дерьме не проведёшь.
Вечером, когда отец пришёл с завода, мать собрала всех трёх дочерей. Алёнке был сделан втык за то, что "уже всем растрепала", Настьке-невесте велено было завтра никуда не исчезать - барахло перебирать будет с мамкой вместе. А то, срам сказать, постельного навалом, а половиков, считай, и нету. Ну, а средней Наташке и вовсе отвесили подзатыльник за то, что за овцами толком не смотрела, и Макарку с Понькой нормально не почистила. А лошади, они тебе не мотобиль, как у Древних. Сами не ездят, за ними ухаживать надо, - поняла, растрёпище?
Отец сидел на крыльце и бережно сворачивал самосад. Ловко это у него получалось. Берёт большой лист, расправит на колене, помнёт слегка, чтобы не крошился, а потом в него уже сечку табачную горочкой - хлоп! Завернёт хитро так, послюнит и получается самокрутка. Сиди, пыхай, на темнеющее небо смотри, на котором звёзды уже появились. Звон колокольный в сумерках с горы плывёт... чистый такой, серебряный...
- Давным-давно Древние люди богато жили. И то у них есть, и это! Птичье молоко и то целыми горшками пили. Ну, и загордились они непомерно. На Луну летают, на Марс. На дно морское опускаются, города там строят. Паровозы отменили - всё только на электричестве. Компутеры за них думают, роботы на заводах вкалывают, а сами они у бассейнов лежат и мёд с пивом трескают. Хорошо!
Алёнка захихикала, представив себе ма-а-аленьких шурале и шайтанов, которые бегают по твёрдому пластику, похожему на кусок льда, и грызут его. А на краю вереницей сидят, сняв штанишки, уже вконец объевшиеся и белеют маленькими замёрзшими задами. Какают с обрыва, совсем, как глупые мальчишки у реки... Она прыснула и закрыла рот руками.
- Ну вот... и изобрели таких микробов! - сказал отец. - Радуются, обнимаются, пиво пьют. Запустили микробов на свалки и ждут, что получится. А хорошо получалось, поначалу-то. Микробы, видать, дрессированные были, где ни попадя не шлялись, а только там, где им Древние указали. Ну, и как-то раз перестали микробы людей слушать. Аккурат в 2015-м это и стряслось. Чёрный Год, так и прозвали. Вот тут-то всё и началось. Вся земля вздрогнула. Без пластика этого Древние ни черта делать не могли. Представляешь? Компутеры ломаются, роботы ломаются, машины ихние хитрые с небес падают, сгорают, в морях-океанах тонут. Башни-города рушатся и горят - жуть! Пра-пра-бабушка твоя тогда из города убежала. Прихватила детей своих, ружьё взяла, пистолет, золотые цепочки и колечки...
Уже засыпая, Алёна подумала: "Послезавтра сваты приедут... ох, как хорошо! Буду к Настёне в гости ездить... на хутор..." - и так и заснула, с улыбкой.
Вот так вот - жизнь всё равно продолжается. Не смотря ни на что. Вроде бы страшновато, но - оптимистично!
