|
Александр Крапивин.
Рождество.
Пушкин, Лермонтов, Есенин,
Маяковский, Блок, Гамзатов,
На дороге, на весенней,
Вдруг появятся когда-то.
Мы с Высоцким и Хайямом,
Пригласим их в дом зайти.
И закажем ужин дамам,
Да вина нам принести…
Тамадой возьмём Расула.
Тост Вас просим тамада.
Встанет он с резного стула,
И посмотрит нам в глаза.
Есть у нас в горах обычай,
Приходить на рождество.
И поэтам без различий,
Бурку дать на торжество.
На рождение поэта,
Все мы дружно собрались.
Искандер! Твои сонеты,
Нам до сердца донеслись!
Кто его ещё не знает,
Слог его красив и дивен,
Он мне радости внушает,
Вот поэт – Сандро Крапивин!
Он воспел седые горы,
Мне как брат за это стал.
И опустим копий споры,
Ты поэт, живи у
скал!
Выпью я за Искандера!
Я его стихи люблю!
Он как барс, или пантера!
Равнодушных не терплю!
Одолеешь ты вершину,
Ведь талантлив, и умён.
Я дарю тебе машину,
Чтоб возил своих ты жён!
Я шучу, конечно, Саня,
Улыбнулся он в усы.
А везти беседы сани,
Я Омару дам бразды.
Поднялся Хайям учтиво,
Взял наполненный бокал,
Глянул он на всех красиво,
И с улыбкою сказал:
Я родился на Востоке,
Правоверным честно жил.
В уходящем дней потоке,
Мудрость я боготворил.
Прославлял лозу и женщин,
Много разных пил я вин.
И с рубайями повенчан,
Живи счастливо
Крапивин.
Горы чисты и высоки,
Все мы божие сыны.
И гордись брат синеокий,
Что слагаешь ты стихи.
А с меня уж не взыщи,
Говорю ведь от души.
Ты писать и
жить спеши,
А глупцов всегда гони.
Оступившихся – прости,
Зла и мести не храни,
А обиды все – стерпи,
И по совести живи!
Пью вино за наше братство!
За прекрасных, милых дам!
Ведь они для нас – богатство!
Все стихи я им отдам.
Все сокровища земные,
Брошу к женским я ногам!
За улыбки озорные,
И за ласки по ночам.
Ведь не зря же я – Хайям!
И Омар с улыбкой выпил.
Тост Владимиру отдам,
Путь ваш звёздами усыпан.
Маяковский встал как глыба,
И взглянул, нахмурив брови.
Замолчали все как рыбы,
И умолкли смех и споры.
Ты Крапивин – добрый малый!
Парень в доску! Свой мужик!
Рифма есть и слог не чалый,
И душа в стихах дрожит!
И про горы всё правдиво,
Я ведь сам в Багдади рос.
Смело, сочно, не плаксиво,
Много силы, чувства грёз.
Слог – алмаз!
Крупинка злата!
Ты сумей его извлечь.
Написал – и
нет возврата,
Улетит, как ни беречь.
Он как птица,
Ввысь стремится,
В мире,
Песнями звучит.
На сердца людей
Ложится,
И в душе –
огнём горит.
В целом –
Очень
хорошо!
Что поэтов –
Прибыло.
В мире стало
Чуть светло,
Это Сашино перо.
Маяковский выпил залпом.
Тёзка! Слово за тобой.
Становись со мною рядом,
Говори что за душой!
Вот Высоцкий оглянулся,
Заискрились вдруг глаза,
На гитару улыбнулся,
Покатилась вдруг слеза.
Рюмку взял, открыл бутылку,
Сам себе налил коньяк,
Наколов грибок на вилку,
Начал речь свою он так:
Ты Крапивин не гордись!
И стихами не кичись,
На Олимпе не теснись,
Будет больно падать вниз.
Я смотрел твои куплеты,
Мне понравились они.
Не стремись пока в газеты,
Лучше честь не урони.
Есть немного подражанья,
Но конечно есть исканья,
Ну и видится дерзанье,
И желанья и старанья.
И в горах ты сам бывал.
Это сразу я понял.
Ты про горы не соврал,
И всё верно описал.
Я и сам их
видел часто,
В ясный день,
И в день
ненастный.
Быть, конечно
В
них прекрасно,
Ведь в горах,
Приходит счастье…
Для мужчин,
Горы нужны,
Вот для женщин,
Может чужды.
Неуютно в них,
И вьюжно.
Ты работал ведь
На «Южной»?
Вспоминаю из стихов,
Очень много там снегов.
И засыпан путь дорог,
И вдали от городов.
В общем йетти, или йог,
Разобраться бы ты смог.
А в беду попал бы бог,
Ты бы и ему помог.
Вы лавинщики лихие,
Хоть и парни вы простые.
Любят вас в горах стихии,
Да и любите стихи вы…
Мне на сердце хорошо,
Что тонко твоё перо.
Не теряй своё лицо,
И пиши всегда остро.
Пью за горы, за тебя,
И за вас мои друзья.
Посмотрел он на меня,
Выпив весь коньяк до дна.
И собрату по перу,
Слово-тост передаю.
Хочет выступить Сергей,
Тамада! Вина налей!
Встал задумчиво Есенин,
Посмотрел поверх голов,
На него с прищуром Ленин,
Со стены смотрел суров.
Говорит Сергей: Крапивин,
Мы пришли к тебе гурьбой,
Не взыщи, мы словно ливень,
Обращаемся с тобой.
Поливаем душем правды,
И сарказмом обдаём,
Говорим мы честно, ладно,
Потерпи, мы ведь уйдём.
Не легко поэту в мире,
Ох, как трудно начинать.
И меня не только били,
Не хотели признавать.
Унижали, проклинали,
Обзывали,
клеветали,
Жить в покое не давали,
Даже в душу залезали.
Много крови выпивали,
Ну а всё-таки признали,
Закрутили, закачали,
Налетели, растерзали.
Обнимали, целовали,
Даже в зад меня лизали.
А затем уж опоили,
Деньги для себя делили.
Всё из сердца увели,
Лишь Россию не смогли.
И продажные все твари,
Забулдыжные все хари.
Я читал твои стихи,
Мне понравились они.
Горы в них и лётчики,
Очень даже не плохи.
В общем, пишешь ты отрадно,
Если будешь продолжать,
То покажешь всем наглядно,
Как поэтом должно стать.
Пусть вначале не признают,
И как будто не поймут.
Люди после осознают,
С кем в одной стране живут.
Угодить толпе не просто,
Мерят всё на свой аршин.
Это модно, то несносно,
Тот лакей, тот господин.
Не тушуйся, всё бывает,
Слава нас переживёт,
И талант всегда блистает,
Появился – не пройдёт.
В этом мире всё непрочно,
Всё меняется, течёт…
Только муза непорочна,
На Парнас всегда влечёт.
Не поймут нас злые души,
А народ простой поймёт,
И поймёт кто самый лучший,
И в бессмертие возьмёт.
Я тебе Крапивин верю,
Ты познаешь красоту.
И откроешь в вечность двери,
И найдёшь свою мечту.
Для твоих стихов, пожалуй,
Все дороги хороши.
А завистников не жалуй,
Не работай за гроши.
Спрос придёт на эти строки,
Твои мысли и мечты,
Рухнут все
препоны, сроки,
Будет мир как приз судьбы.
Испытанья в жизни важны,
Много горечи порой,
Испытанья – дань отважных,
И бывают чередой.
Но поэт от них крепчает,
И растёт его талант.
Добрый гений расцветает,
Он становится – Атлант!
Пью за милую Россию!
За стихи и за тебя!
За любви и верность силу!
И за вас мои друзья!
Выпил свой бокал Сергей,
Дав словесности урок.
Средь пирующих друзей,
Встал в костюм одетый Блок.
Я прочёл твою поэму.
Я в восторге от неё!
Что затронул эту тему.
Про Любовь и про житьё.
Дифирамбы петь не буду,
Знаю, ты возьмёшь своё.
Любит мир не только Будду.
Верит он в Судьбы Копьё!
И надеюсь очень скоро,
Станешь ты одним из нас.
Даже лучше, и не спорю,
Заберёшься на Парнас.
Александр хлопнул чарку,
Осетринкой закусил,
И подняв повыше «Старку»,
Михаилу нацедил.
Встал поручик в эполетах,
Шпоры бряцнули о пол,
И холён как на портретах,
Миша Лермонтов,
Я тебя Крапивин знаю,
За тобой давно слежу.
Твои «Горы» обожаю,
Но побольше б куражу.
Он конечно есть изрядно,
В твоих первенцах-стихах,
Но запомни! Не всеядно,
Что в низах, а что в верхах.
Верен будь Любви и Музе,
И не бойся ничего!
А не то, очнёшься – лузер!
Как банкрот из казино.
И всегда себе будь верен.
И люби всегда одну.
Путь наш жизненный отмерен,
В небесах, как миг в судьбу.
Пью за нас, поэтов братство!
За Кавказ и за друзей!
За души твоей богатство,
И за радость светлых дней!
Наконец поднялся Пушкин.
И задумался слегка.
Посмотрел с прищуром узким,
Задрожала вдруг рука…
Что сказать тебе Крапивин,
Говорили много здесь.
Что и буря мы и ливень,
Всех достоинств и не счесть.
Расскажу как в старой сказке,
Что от няни услыхал,
Носим мы обычно маски.
Эту я не сочинял.
Жил да был в огромном замке,
Рыцарь княжеских кровей.
Пробуждался спозаранку,
И седлал своих коней.
Он любил скакать как ветер,
Сочинять стихи любил.
Был силён и ликом светел,
Был умён,
добро дарил.
А ещё любил он баню,
Пировать и песни петь.
Обожал он Нину-няню,
А стрелять не мог терпеть.
|
