| ||||||||||||||||||
Друзья:
|
Валлемоно де Лонгхорн Тихая южная ночь, казалось бы, вот–вот усну и непременно буду героем сериала под названием сон. Но не столь внезапно кто-то монотонно постучал в мою дверь. Кто это может быть? Да и странно, почему не звонят? Я посмотрел на часы, второй час ночи. Подхожу к двери, в глазке темно и не было видно лица из-за того, что на лестничной площадке плохое освещение. - Кто там? - Это я, Валлемоно де Лонгхорн! Валлемоно де Лонгхорн? Сразу вспомнился какой-то рогатое животное, но вопреки ему я не стал будоражить свои знания от животных… - Прошу, - сказал я, открывая дверь, ночному гостю? - Спасибо, - в комнату вошёл человекоподобное - существо, моего роста, на задних ногах, одетый в длинное, чёрное пальто и черную, широкополую шляпу, которая покрывала его большие рога, и зразу же почему-то прозвучала какофония, что меня не сильно удивило, он же Валлемоно де Лонгхорн. - Чаю? - В пакетиках? – Снимая шляпу, поинтересовался Валлемоно де Лонгхорн. - Есть в пакетиках, есть листовой. Заварить листовой? - Листовой, - встряхнув ушами, ответил мой гость, только не заваривать, мне так, сухого, пожевать. - Приходи на кухню. Ничего, что я на ты? - Нормально, - цокал копытами по паркету, ответил мой гость, - табуретка крепкая? Сесть можно? - Можно, должна выдержать. Вы случайно не из ангельской иерархии, второе: ниже властей и выше собственно ангелов? – Спросил я с улыбкой на лице. - Нет! – Сардонически ответил он. Табуретка скрипнула под его массивным телом, но, действительно, выдержала. Я достал пачку крупно листового чая, немного подумал, достал глубокую тарелку и высыпал туда всю пачку, после чего поставил её на стол перед гостем. Валлемоно де Лонгхорн сразу зажевал чай. Я поставил чайник на плиту, достал чашку и пакетик, после чего сел за стол. Валлемоно де Лонгхорн покосился на меня большим чёрным глазом. - Почему ты меня впустил? Меня, почему-то совсем не удивляло, что он разговаривает. - А почему ты пришёл? – В свою очередь спросил я. - Сегодня твоя очередь… - Очередь чего? – Образно выражусь, мои мысли проскакивали мимо меня. - Выбирать судьбу, и рационализировать жизнь. - Проглотив очередную порцию чая, ответил Валлемоно де Лонгхорн. - Вот так сразу? Но это же противоречит здравому смыслу. Я некоторые минуты испытывал оцепенелость. - Зачем сразу? Можешь подумать, впереди вся ночь. – Он сделал маленькую паузу и сказал. - И что это такое здравый смысл, ничего! - Из чего выбирать? - Из чего хочешь, но часы твои будут идти назад, время – это четвертое измерение. Мгновенный куб не может существовать. Тот куб, который мы видим, есть не что иное, как соответствующее текущему моменту времени сечение некоторого «фиксированного и неизменного» четырехмерного куба, обладающего длинной, шириной, высотой и продолжительностью. Время ничем не отличается от любого из трех пространственных измерений, кроме того, что любое сознание движется во времени. Вот я могу взглянуть на какого-нибудь человека извне пространственного - времени, и я вижу одновременно прошлое, настоящее и будущее любого человека кому пришел и тот, кто дал согласия. Так же, как в трехмерном пространстве я единым взглядом охватываю все части волнистой линии, проведенной на бумажной ленте пером самописца, повторяющего одномерные пространственные движения уровня ртути в барометре. – Валлемоно де Лонгхорн совсем по-человечески пожал плечами, - я не буду тебя озадачивать! Скажу яснее! У тебя есть возможность, если конечно захочешь, полностью переписать свою судьбу сам, можешь взять, судьбу знаменитых людей, хочешь, определи только ключевые моменты. В общем выбирай. - Значит, как я решу, так и будет. Но ведь она оборвется? - Да! Воссоединится с жизнью и разумом окружающей нас природы. - Но и земная природа не вечна! - Она воссоединится с иными жизнями и Разумной Вселенной. - А какая гарантия, что все именно так? - Никакой. Каждому приходится обдумывать и выбирать. - Но ведь это полнейший произвол! - Таково одно из проявлений свободы человека. - Какой же окончательный вывод? - Никакого. Будет наш личный опыт. Подождем. Поживем! Каждому дарована та жизнь и то бессмертие, которое он достоин. - Так все-таки во что верить? - В жизнь. В смерть. В бессмертие. - А за это ты возьмешь мою душу? - Зачем? – Удивился он. - Но, как же, такая возможность, и бесплатно? - Понимаешь, - Валлемоно де Лонгхорн с сожалением отодвинул от себя тарелку с чаем и повернулся ко мне, отчего табуретка жалобно скрипнула, - есть люди, у которых всё предопределенно, а есть такие, у которых судьба – чистый лист, вот к таким я прихожу. Считай, я исправляю ошибки природы. Засвистел чайник, я налил себе кипятка в чашку. - Скажи, а те, кто тебя не пускал, что было с ними? - Ничего не было, они оставались на том уровне, на котором я к ним пришёл, и они ничего не могли изменить до конца жизни, даже если и хотели. - Понятно. Тебе как, в письменной или устной форме, предоставить проект моей судьбы? – Улыбнулся я. - Лучше в письменном виде. Так ошибок меньше, - на полной серьёзности ответил Валлемоно де Лонгхорн. - Понятно, - внезапно на меня нашло озарение. – Ты торопишься? - В принципе, нет, - покосился он на меня своим большим глазом. – Но если напишешь сейчас, будет здорово. Я сразу к себе, а тут, у вас, у людей, для меня неуютно. - Договорились, я сейчас. Табуретка жалобно скрипнула, когда я с неё стартовал. Вбежав в комнату, я вырвал из принтера белоснежный лист. И на нем написал то, что подсчитал для себя значительное важное. Когда вышел в коридор, Лонгхорн был уже в шляпе. - Уже, - удивился он. – А чего так мало, - поинтересовался он, взяв сложенный вчетверо лист. Не боишься? Что пойдёт не так, как рассчитываешь? - Не боюсь, там все четко написано. - Лапидарность использовал, но как хочешь. Но, все мне пора на геокорону! No passaran! Валлемоно де Лонгхорн спрятал листок в карман и вышел. Я закрыл за ним дверь. Зайдя на кухню, я бессильно опустился на табуретку. Что будет дальше, я не знал, этого не знал даже Валлемоно де Лонгхорн. Тайну будущего хранили два слова на чистом листе бумаги: БЕЗ СУДЬБЫ… История без конца… ЭПИЛОГ А я с братом Максом на балконе классически размышляем про сознательную окружающую действительность. Но вдруг для нас столь нежданно появился наш персонаж Валлемоно де Лонгхорн в таком же виде, как и мы его и описывали. Место традиционного привета я с братом, как и свойственно, у близнецов вместе удивленно спросили, каким ветром его сюда занесло. Ответ его был, таков дословно цитирую: - «Я благодарен Вам, что Вы про меня написали, теперь среди других неких литературных персонажей как Монтекристо, Гарри Поттер, Обломов. Меня считают, заметьте благодаря Вам своим, а не второстепенным персонажем и в знак благодарности в тяжелых ситуациях я Валлемоно де Лонгхорн приду немедленно к Вам на помощь». И на этом его цитата закачивается, представляете, себе дорогой читатель бывают же в мире чудеса. Махуа Почти каждое утро под кронами величественного дуба находились старик Савелий и его семилетний внук Марат. Они блаженно смотрели на море и наслаждались этим моментом жизни. Погода была хорошая. По-летнему грело солнышко на большой, расцветающий дуб. - Интересно бы знать, чувствует ли море усталость, как я? – проговорил вдруг Марат, глядя на море. Его дедушка, лениво растянувшийся на песке недалеко от мальчика, приподнял голову. - Я бы хотел, чтобы оно устало, - и успокоился, продолжал Марат, устремив на дедушку большие голубые глаза. - Оно пробует успокоиться, - вступил в разговор дедушка, - но это не всегда возможно, когда сильно устанешь. Мальчик помолчал немного, а потом добавил: - Я видел море спокойным вчера, он был так тих, как будто затаил дыхание, и только у берега чуть-чуть набегал на песок. - Печальный этот мир, не правда ли? – сказал мальчик с несвойственной детям серьёзностью. – Папа часто это говорит и я с ним согласен. Сегодня я мечтал увидеть что-нибудь очень необыкновенное. Так скучно, когда ничего не случается! - А что тебе хотелось б видеть? - Не знаю; я хотел, чтобы это был какой-нибудь сюрприз и что-нибудь такое,… чтобы я почувствовал себя совсем счастливым! - Счастья нет на свете, к сожалению. - Папа утверждает, что есть, но он его не имеет. Я думал, что оно существует только во сне и в книгах. - Это только фантазия, а не действительность. Но ты слишком мал, чтобы так говорить! - Один раз я был почти счастлив, - сказал Марат, и глаза его на минуту засветились радостью. – Я был тогда ещё маленьким и с папой поехал в деревню, на дачу. Когда я сильно устал, какая-то тётя взяла меня на руки и отнесла в комнату, ярко освещённую топившимся камином. К ужину мне дали свинины и печёных яблок. Помню, как там бегала кошка, с бубенчиками на шее… Папа сказал, что мне пора уже спать, а тетя прижала меня к своей груди и назвала меня бедным сироткой, потому что у меня умерла мама. Она была очень добрая. Я весь вечер просидел у неё на коленях. Тётя мне такие чудесные истории рассказывала, каких я никогда потом больше не слышал. Папа сказал, что это всё выдумки, но она говорила, что это правда. - Что же это было: «Кот в сапогах» или «Золушка»? - О, нет, нет! Гораздо интереснее! Она рассказывала об одной стране, которая там, за голубыми небесами. Это чудная страна, где счастье и любовь. Я уже забыл, что ещё она рассказывала, но помню, что говорила о каком-то человеке, который пришёл оттуда, с неба. Она ещё говорила, что Он любит меня, но я забыл уже всё…, - с сожалением, печально произнёс Марат, вспоминая о том вечере. По губам дедушки пробежала непонятная улыбка. Лицо у него было неспокойное и неудовлетворенное жизни и разбитых надежд. Теперь, усталый от всех удовольствий, которым предавался, разочаровавшийся в любви, он пришёл к заключению, что не стоит жить. Он взглянул на невинное лицо, обращенное к нему, потом на беспредельную синеву моря… Наступило молчание. Каждый думал о своём прошлом и настоящем. Первым очнулся Марат и, глядя своими голубыми глазами на своего дедушку, сказал: - Вы так добры, ко мне… Моя няня говорит: я сильно избалован и всегда недоволен, хотя у меня есть всё, что я хочу. А папа говорит, это оттого, что я болен и не такой, как все мальчики. Я не хочу быть похожим на них: они такие грубые, шумливые. Ребята никогда не хотят посидеть спокойно и поговорить со мной. А если попробуют, то потом убегают, говоря, что я «странный» человек. Как вы думаете дедушка я, правда, странный? - Мы с тобой одного поля ягоды, дружище! Мы устали жить, так ведь? И те, которые любят жить, не могут нас понять. - Мне хочется быть счастливым, - произнёс мальчик задумчиво. Взгляд его блуждал по безбрежному морю. – Всегда-всегда счастливым. Возможно ли это, как вы думаете? Он не отвечал. - Дедушка расскажи, что не будь. - Рассказать… Дедушка Савелий облизнул засохшие губы, и блаженно посмотрел на своего внука, и интригующим голосом проговорил: - Слушай. - Ура! – и голубые глаза Марата широко раскрылись. - В некоторых странах верят, что в каждом скрипучем дереве томится душа умершего, которая просит прохожих помолиться за нее. Если после такой молитвы человек заснет под ним, ему приснится призрак, который расскажет, за какие грехи его душа заточена в это дерево. Ежегодно тысячи людей устремляются в пригород Нью-Дели. Все они хотят только одного: прикоснуться к «святому дереву», растущему в здешнем саду. Это довольно старое дерево – махуа. В октябре прошлого года местный садовник хотел его срубить, но после первого же удара топора из-под коры выступила красная жидкость, и глухой голос приказал садовнику остановиться. Объятый суеверным страхом, человек бросил топор и кинулся бежать подальше от заколдованного места. Вскоре слухи о чуде-дереве распространилась по округе, и толпы больных и любопытных стали осаждать ворота сада. Пускали всех желающих бесплатно и по очереди. Местная пресса писала, что люди, страдавшие тропической лихорадкой, излечивались после одного прикосновения к необычному дереву. Получили облегчение и больные, мучившиеся от сильных сердечных приступов, отеков ног, ревматизма. Одна женщина даже вылечила свою взрослую дочь, которая не говорила с трех лет. Немая девушка сидела около часа у основания дерева, держась за его ствол. Потом встала и попросила мать отвезти её домой. Услышав речь из уст годами молчавшей дочери, мать от радости потеряла сознание. Вполне возможно, что неведомый голос, приказавший садовнику бросить топор, уберег его и окружающих от больших неприятностей. Бывали случаи, когда уничтожение священных деревьев в том или ином месте земного шара приводило к непоправимым последствиям. В Мамадышском районе Татарстана находится село Каргали. Жителей его с недавнего времени преследуют несчастья: часто погибают люди, происходят беспрерывные пожары, болеет скотина. А ведь еще два десятка лет назад это было очень большое развивающееся село, и люди покидали его в ужасе. - Что же произошло? – спросил Марат, и заинтересованно посмотрел прямо в глаза своего деда. - В мае 1977 года на окраине Каргали подростки подожгли поминальное языческое дерево. Тогда на это никто не обратил внимания – подумаешь, «трухлявый пень» сгорел. И чуть позже на месте бывшего языческого капища устроили загон для овец. Но простоял он недолго: где-то, через месяц, во время грозы, молния ударила точно в загон, и большая часть животных погибла. А затем в селе стали умирать люди, и так часто, что жители села поняли: языческие Боги мстят людям за поминальное дерево. - Какая интересная история. - Я её тебе не случайно рассказал. - Что? - Мы едем с тобой в Нью-Дели! - Да! Так что это все, правда? – Глаза у Марата засветились, щёки разгорелись. - Да! - Правда… - он обрадовался, его глаза еще сильнее засверкали. - Мне с вами интересно дедушка, мы понимаем друг друга. Вы никогда не называете меня капризным и недовольным, ведь вы и сами скучаете. Вы так же несчастны и утомлены, как и я. Вы самый лучший в мире дедушка. – Произнес Марат с воодушевлением, - как это чудесно! Лицо мальчика горело ярким румянцем, он подъехал ближе к дедушке и крепко его обнял и произнес любящим трепетом: - Спасибо… Старик Савелий щедро улыбнулся и сказал: - Ты скоро обретешь свободу движения мальчик мой, больше не будет этой инвалидный коляске. Что самый малый ветер станет твоим братом по скоростному кроссу! Прелестное личико покоилось на мягких подушках складного кресла на колёсах: золотистые кудри обрамляли белый красивый лоб, а тёмно-голубые глаза были полны какой-то грустной задумчивости. Яркий румянец на впалых щеках указывал на слабое здоровье, и многое, проходя мимо, с жалостью смотрели на бедного мальчика. Но Марат не замечал их, его глаза были устремлены на волшебное дерево Махуа. И даже весёлые возгласы детей, строивших на берегу крепости из песка, не привлекали к вниманию мальчика.
|
| ||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||
Copyright © 2011, | ||||||||||||||||||