– Джекки, ты живешь в свинюшнике, – говорит мама и демонстративно зажимает нос, прежде чем переступить порог.

Признаюсь, моя квартира действительно напоминала свинюшник. Дома я был до и после работы. Другими словами, квартира была для меня "Кроватью и Компанией". То есть местом, где я засыпал, и просыпался.

Утром, время которое я проводил дома, зависело от того, насколько быстро я найду носки, трусы и папку. Затем, в ванной, я мучал скрученный в рулет тюбик, и – клятвенно обещая сегодня же купить новую пасту и бритвенные лезвия – убегал на работу.

Вечером, у меня были силы только на покурить, почитать и свалиться.

На выходных – пил с приятелями или бегал за девочками.

Времени ни на что не хватало, и на уборку особенно.

Купив новую рубашку, я стряхивал многочисленные наклейки и веревочки на пол. Куртка ложилась на ближайший стул. Невостребованные покупки так же располагались на столах и на стульях. Пол я не подметал месяцами, что впрочем скрадывалось слоем грязной одежды, кульков, банок, бутылок, пакетов и рекламных писем недельной давности. Носки и сорочки я искал методом тыка, так как стирать одежду - я стирал, а вот раскладывать было лень. Посуду мыл перед едой. Едой служили моментальные обеды, консервы и магазинные пельмени.

В общем, сами понимаете.

Потом в моей жизни появился Саймон. Вдвоем веселее, но главное, в квартире стало чисто. Саймон вообще-то хороший парень , но заноза редкостная. «Джейк, как тебе не стыдно, – заявлял он, возвращаясь домой часов в восемь. – Какая грязь, в туалете скоро заведутся слизни».
– Угу, и космические пчелы, – бурчал я, лениво покусывая бочок яблока. Работы было невпроворот, и приходилось дорабатывать на дому.

Он брал меня за шкирку и тащил в туалет. Действительно, туалет был Кошмаром на улице Вязов. Я долго каялся, глядел на Саймона большими грустными глазами, и он все убирал. Ворчал, но убирал, до сверкающих звездочек; рекламодатели, специализирующиеся на порошке, обзавидовались бы.

Вскоре, квартира преобразилась. Я этого, правда, не мог оценить, мне как раз дали более ответственную должность, и работы прибавилось.

Саймон, как настоящий друг, взял на себя еще больше обязанностей, да к тому же стал готовить.

Первые опыты его были неудачными, он не был прирожденным кулинаром. Но он старался, и вскоре, его блюда стали сьедобными, а сковородки перестали подвергаться вулканизации. Я слегка прибавил в весе, а покупки больше не ограничивались пельменями и сосисками. 

Я приносил домой кучу кульков, и шёл за компьютер, а Саймон раскладывал, нарезал, готовил и мыл за нами посуду. Мыл он её по чётным дням. По нечётным, в мою очередь, посуда имела тенденцию накапливаться на столах, шкафах и под кроватью.

Саймон ругался самыми непечатными словами. Но стоически меня терпел. Тем временем прошел еще год, я нашел более хорошую работу – престижную, ответственную, и к тому же с приличной денежной надбавкой.

Родители гордились, а мы с Саймоном устроили пирушку. Закончив пиво, мы выбрались на балкон, и решили покурить.

– Знаешь приятель, меня беспокоит твое будущее, – доверительно молвил тогда Саймон, прикуривая от моей сигареты.

–А, по-моему, я на коне, – ответил я, и лениво зевнул.

– Тебе нужно больше думать о личной жизни, – не отставал он. – Завел бы себе постоянную девушку. Авось что-то и получилось. 

– Ладно, старина, давай не будем об этом.

– Нет, серьезно. Ты ведь не молодеешь, и вряд ли внешность и характер выиграют, от того, что тебе будет сорок, а не двадцать пять. Почему бы тебе не привести какую-нибудь девушку домой сейчас,  а не спохватится в далёком будущем о потерянных возможностях?

– Ну как я приведу девушку к нам домой, – скривился я. – И как мне представить тебя, ты об этом подумал?

– Да это проблема, - задумчиво сказал Саймон. - Может переехать? Мне кажется, что если я исчезну из твоей жизни, ты от этого только выиграешь.

– Ты что, старина, как можно?

– Жизнь без Саймона была бы такой... одинокой. Я вспомнил все время проведенное вместе. Все эти годы, которые он преданно поддерживал меня, убирая нашу квартиру, тормоша меня по утрам, гладя рубашки. Переписывал начисто рефераты. Ободрял в черные часы. Выполнял самую тяжелую и неблагодарную работу. Кем бы я был без Саймона? И неужели, кто-то смог бы заменить его? Заставить забыть о моем долге перед ним?!

– Саймон, Саймон. Ты как всегда на высоте, – растроганно сказал я. – Но этого не случится. Я не позволю кому-либо встать между нами. Дай лапу… Ведь мы лучшие друзья, правда?

Саймон криво улыбнулся, смахнул слезу и крепко пожал мне руку.

– Мы друзья, – сказал Джейкоб Саймон.

Наше будущее лежит передо мной как на ладони. Почему же нашей душе так тоскливо?