Лёжа на холодной земле, в окружении каменных обломков и кирпичей и ещё чего-то – чувствуешь себя не совсем человеком. Скорее зверем. Хищником. Ведь лёжа во всём этом, ты не прячешься, а охотишься, выживаешь. Капли холодного дождя, стегающего тебя по лицу, кажутся прикосновением руки матери ну или твёрдой руки отца. И не важно, что ты об этом думаешь, важно лишь то, что ты видишь в оптический прицел, своего лучшего друга – винтовки. Может лет сто, да даже пятьдесят, назад, кто-то, да и осудил бы меня. Но это всё в прошлом. Вот уже пятнадцать лет я не живу. Я выживаю.
Мир уже не тот, что был раньше. Даже не так – совсем не тот. Абсолютно другой мир, я даже подозреваю, и очертания материков изменились. Что тут говорить о флоре и фауне. К слову , в которую я сейчас целюсь. Ибо это моя еда так сказать.
И вот лёжа и целясь в свой обед, невольно начинаешь задумываться, а как же жили люди раньше? Когда не было этих отвратительных тварей, которым до сих пор не придумали названия. Как же делали все эти замечательные вещи, в которых я до сих пор живу. И вообще как они могли это всё потерять? Почему человечество не вымерло как вид? Для чего я сейчас лежу в руинах некогда элитного дома и целюсь в непонятную зверюгу, которую вероятно потом съем, а если промахнусь, то тут и сказке конец. А?
Очередная капля дождя упала мне на капюшон и, покатившись, скатилась на нос. Медлить нельзя. Одно плавное нажатие на курок, мягкий удар в плечо и туша не то свинобыка, не то свинолошади, нелепо взмахнув копытами ложиться в полуметровый слой пепла на земле, среди которого небольшими островками выделяются пучки сочной зелёной травы.
Следовало ещё немного подождать. Жизнь в руинах, научила меня выдержке и предосторожности. Ведь помимо меня в округе обитало немало хищников, поджидающих свою добычу. Вот и сейчас предосторожность не оказалась лишней. Густой, серый пепел ещё не успел напитаться кровью убитой мной скотины, а к ней, из-за развалин, таясь в тени, подбиралось нечто очень отдалённо напоминающее человека. Лёжа на пузе, в лохмотьях лишь отдалённо напоминающих одежду, тварь очень аккуратно подтягивала под себя толстые, перевитые мышцами, короткие ноги. Я уже ни не раз встречался с этой опасной тварью. И знаю то, что сейчас можно принять за атрофировавшиеся короткие руки, на самом деле были руками очень длинными, заканчивающиеся также длинными пальцами с острыми, словно бритва когтями. Тварь нарочно прижимала передние конечности к туловищу, чтобы они не помешали ей сделать мгновенный прыжок к убитой мной туше. И уже в полёте резко выбрасывая вперёд свои руки, эта тварь впивалась в свою жертву своими острыми когтями, так что та , даже если и была бы жива, никак не смогла бы вырваться.
Ещё один мягкий толчок в плечо и тварь, только что напавшая на мой подстреленный обед, легла в пепел рядом с ним. Ещё немного выждав и не обнаружив признаки опасности, я аккуратно поднялся из своего укрытия и, закинув винтовку за спину стал подбираться к туше убитой мной зверюги. Подойдя ближе, в нос ударил отвратительный запах. Воняло сразу несколькими неприятными человеку ароматами. Это была вонь разлагающегося мяса, к которой примешивался запах долго немытого тела и фекалий. Когда из-за очередного полуразвалившегося угла , убедившись в полном отсутствии опасности, я подошёл к убитым мной тварям, мне стало понятно отчего так сильно и самое главное не свойственно, что одной , что другой тварям, несло фекалиями.
Монстр, отдалённо напоминавший человека, перед своей смертью очень сильно обгадился. Видимо пуля, попавшая в шею, убила его не мгновенно, а в начале перебила твари позвоночник и та не в силах сдержаться обгадилась и подохла.
Брезгливо отшвырнув тварь ногой в сторону, я достал из удобных ножен, закреплённых на пояснице, отличный нож, слабо сверкнувший в рассеянном свете дня. И принялся отрубать заднюю ляжку свинобыка или свинолошади. С названием этой зверюги я почему-то так и не определился.
Наконец отпилив увесистую ляжку, которая весила никак не меньше двадцати килограмм, я аккуратно замотал в просмоленную тряпку окровавленный конец и при помощи верёвки закрепил её у себя за спиной. Брать всю тушу не имело никакого смысла. Во-первых, мне не под силу было её далеко утащить. А во-вторых, это привлекло бы ко мне излишнее внимание голодных хищников, которые были бы не прочь полакомиться уставшим от своей ноши человеком и его добычей.
Отойдя на несколько шагов от убитых тел, я вгляделся в руины некогда огромного мегаполиса. От этого города неосталось практически ни чего. Только руины, словно кости величественных животных, вздымались над истерзанной землёй. Кое где виднелись небольшие островки, непонятно как прижившийся в этой бесплодной местности, зелени.
Моё убежище, в котором я обитал вот уже несколько лет, находилось в нескольких километрах севернее. Это было некогда высотное здание, от которого осталось лишь семь, полуразрушенных этажей. Само убежище я обустроил на предпоследнем этаже. Верхний этаж служил мне крышей. На нижних этажах я установил, где ловушки, а где и специальные сигнализаторы опасности. Свой же этаж, я оборудовал системой быстрого бегства. Это был натянутый между моим домом и таким же полуразрушенным строением, крепкий трос. На случай непредвиденной опасности, которая может возникнуть в любой момент.
Ещё раз, оглядев окрестности, я двинулся к убежищу, уже начинало смеркаться и мне следовало поторопиться.
Уже в сгустившихся сумерках я добрался до своего дома. Все секреты были не тронутыми, и я со спокойной душой преодолел несколько оставшихся этажей до убежища. Там чувствуя себя в безопасности, я принялся готовить еду. Уж и не знаю почему, но это занятие мне всегда доставляло удовольствие. Само чувство тепла от огня, потрескивание дров и ни с чем несравнимый запах жареного мяса, будили во мне давно забытые чувства дома и семьи.
Так под потрескивание костра, и сочный вкус мяса, я и сам не заметил, как погрузился в полудрёму. Мне грезились те дни, когда ещё люди жили в городах. Как неумолимо их затягивал круговорот повседневных дел. И будующее казалось таким близким и беззаботным. Мне грезилось минулое, в котором были ещё живы мои родители. Затем, как сейчас помню, это был день рождения моего отца, весь привычный для меня, да и для других людей мир, рухнул. Мне было тогда всего пять лет, и подробностей происходившего я не запомнил. Много позже, уже живя в развалинах, родители рассказывали мне что произошло. Они называли те события – великой глупостью человечества и ещё непонятным для меня словосочетанием – судный день. Мать говорила мне, что люди уподобились богам в своём развитии, но им до этого было очень далеко. Но кто-то из уже не живущих и имевших власть в те дни, решил добиться величия минувших богов. И естественно нашлись и тете, кто был против этого. И тогда случилось великое горе, и великий ужас и ещё много чего великого происходило в те дни. И люди, уподобившись зверям, стали грызть и убивать друг друга. А потом людей стало, очень мало и они опомнились, но было уже слишком поздно. Маньяки, бывшие у власти, не сумели найти более разумного решения, кроме того, как уничтожить всё и вся. И тогда случился, этот пресловутый и не понятный мне до сих пор – судный день.
Мне повезло, что я ещё какое-то время жил с родителями. Они меня научили человечности, несмотря на то, что жили мы больше как животные. Отец научил меня охоте и осторожности. Мать меня научила приготовлению пищи и выдержке. Родители много рассказывали мне о старом мире, они многому меня научили. Они постарались дать мне всё то, что знали сами. Хотя я в этом не видел и до сих пор не вижу смысла. Зачем мне знать письменность давно умерших людей? Зачем мне вежливость, если вот уже семь лет я не встречал ни одного человека? Единственное что мне действительно пригодилось так это знание о технике минувшего. Это умение обращаться с вещами минувшего. И наверное самое главное осознание того что я всё-таки человек, а не та зверюга, которую я подстрелил. И последний, наверное, самый главный урок, который они мне преподали – это как опасна расслабленность и привычная бесконечность серых будней. Это был главный урок в моей жизни, своей нелепой смертью, родители научили меня предельной осторожности. Я теперь просто не могу вот так вот выйти из убежища и пойти по своим делам. Нет. Я теперь очень внимательно отношусь к окружающему меня пейзажу, видя за каждым углом опасность. Может быть, поэтому я до сих пор жив. Ведь за прошедшие лет восемь, я не встретил ни одного человека. Возможно, я остался один, хотя мне в это верилось с трудом. Ну не может на такой большой планете остаться всего лишь один человек. Так, сам того не замечая за этими мыслями я окончательно погрузился в долгий крепкий сон.
Из сна меня вырвал, протяжный и одновременно далёкий не то гул, не то вой, который постепенно становился всё сильнее и сильнее. Всё так же лёжа на спине, я открыл глаза. В предрассветных сумерках очертания моего убежища неуловимо менялись, и тени обычно неподвижно застывшие на стенах, чуть заметно подрагивали. Я поднялся со своей кровати, сделанной из сухой травы обитой шкурой убитой мной зверюги. Тени перестали беспорядочно плясать на стенах. Угли моего костра слегка краснели, что и создавало игру теней в полутёмной комнате. Гул нарастал. Я подошёл к неровному отверстию в стене некогда служившим окном и прислушался. Этот звук был мне абсолютно незнаком. Постепенно усиливаясь к нему, прибавились басовитые ноты. Я всем своим существом ощущал, как в предрассветной тьме, хищники, так же как и я замерли, вслушиваясь в доселе неизвестную им симфонию звуков. Совсем неуловимо, как-то сразу, из далёкого гула, звук резко превратился в шипящий, почти не слышимый и от того очень сильно режущий по ушам, свист. Неожиданно, на фоне предрассветного неба, сотрясая окрестности совсем уж нестерпимым шумом, пронеслось нечто. Больше всего это напоминало, так мне казалось, дракона из сказок, которые мне рассказывали родители. Клубы чёрного, густого дыма, окутывали языки ярко оранжевого пламени, в котором угадывались очертания огромной птицы. Перечеркнув недалёкий горизонт, это нечто с диким рёвом вонзилось в землю. Пол под моими ногами ощутимо вздрогнул. Старая, чудом державшаяся штукатурка посыпалась мне на голову. Чуть вдалеке, взлетела со своих насиженных мест, стая редких птиц. И спустя мгновение до меня донёсся далёкий гул обрушившегося с небес на землю тела. Свидетелем удара, которого стало небольшое грибовидное облако, быстро увеличивавшееся в размере.
Что это? Была первая моя мысль после разыгравшегося представления. В то, что это могут быть люди, я не верил. За семь лет жизни после смерти моих родителей, я не встретил ни одного человека. Только этих, полуразложившихся, похожих на людей тварей. Может это астероид? Про эти падающие с небес тела мне рассказывал мой отец. А может и посланец из другого мира? В любом случае следовало это проверить. Я словно всей своей кожей, ощущал подобные мысли, если они вообще у них есть, от населявших эту местность тварей. Следовало срочно выдвигаться. Не знаю, меня, словно что-то потянуло к месту падения этого нечто. И захватив с собой накануне приготовленное мясо, я выдвинулся в путь.
До места падения, по моим подсчётам , было около двадцати километров. Это огромный путь, в условиях разрушенного города, который преодолеть можно было примерно за сутки непрерывной ходьбы. Но такой безрассудный путь без остановок в этой местности, мог преодолеть только глупый свиноконь или как там его. Мне же приходилось, чуть ли не ползти. Мои чувства, за годы выживания в этой местности, сильно обострились. Я словно кожей, даже не просто кожей, а всем своим организмом, ощущал присутствие, влекомых любопытством и надеждой лёгкой поживы, хищников. Они так же, как и я крались по развалинам, укрывались в тени от подобных себе тварей и беззвучным ветерком просачивались все дальше по направлению к своей цели.
Преодолев примерно треть пути, я решил остановиться. Взобравшись по железным скелетам непонятных мне сооружений подальше от опасной земли, я развернул заранее заготовленное мясо и, не спеша начал его поглощать. Клубы чёрного дыма до сих пор поднимались от места падения загадочного объекта. Устроившись поудобнее я словно во сне, заворожено вглядывался в даль, не забывая при этом поглощать свой нехитрый завтрак. Миллион мыслей, а может и больше, сейчас поглощали моё сознание. В голове постоянно крутился вопрос – что это? Даже, если это просто метеорит, все равно это событие коренным образом отличалось от всех тех, хоть и опасных, но вполне устоявшихся серых будней. Так что в душе, сам перед собой, я оправдал эту опасную вылазку. Ведь за последние несколько лет, мне не было нужды слишком далеко удаляться от моего убежища. Вполне хватало половины светового дня, для добычи провианта. Остальная половина, как правило, уходила на личный досуг.
Покончив с едой, я принялся заворачивать в просмоленную ткань остатки мяса. Занимаясь этим нехитрым занятием, я краем глаза, отметил новую, невиданную мной раньше часть ландшафта. Привычным движением, закинув заметно опустевший баул с мясом за спину, я, выпрямившись, вгляделся в заинтересовавшую меня деталь. На привычном фоне полуразрушенных зданий, ярким, неожиданно чуждым, пятном, развивался на несильном ветру, большой кусок ткани, грязноораньжеваго цвета. От неожиданности, я чуть было не сорвался в низ, с проржавевших железных ферм. Этого куска тряпки не было ни вчера, ни год, ни даже два назад. Несомненно эта тряпка, вяло колышущаяся на ветру, была частью того загадочного объекта. Своим внутренним чутьём, к которому я уже давно привык, я чувствовал, как волна всевозможных обитателей этих мест, стремится к месту падения этого загадочного объекта. Но, то, же чутьё подсказывало мне, что я должен двигаться к этой, нелепым оранжевым цветком, выделявшемся на фоне всегда пасмурного неба, тряпке. Решение было принято. Я ещё раз вгляделся в недалёкие клубы чёрного дыма, и аккуратно спустившись с остова дома, предельно осторожно направился в сторону увиденной мной тряпки.
Спустя несколько часов. Судя по солнцестоянию, время уже приближалось к обеду. Я, пробираясь через очередные завалы камней и всевозможного мусора, резко остановился. За сегодняшний день я, вот уже второй раз почувствовал доселе неизведанное мной ощущение. Это было что-то внутри меня. Что – то, что невозможно описать словами. Я одновременно почувствовал азарт хищника, приготовившегося напасть на свою жертву. И одновременно, ощутимо липкий и холодный, сковывающий всё тело страх. Это слово всплыло в моём сознании неожиданно и передало всю неповторимую и ужасную суть этого понятия. Последний раз в своей жизни я переживал подобное ощущение только при виде гибели моих родителей. После того дня мне не доводилось испытывать эмоции чужих людей. Эмоции людей. От этой мысли я ещё больше прижался к холодным и местами влажным обломкам некогда красивого строения. Вот, что означают мои странные и, похоже, давно забытые ощущения. Я, с трудом мог сам себе поверить. Ведь из моих ощущений следовало, что в некотором отдалении от меня находились люди. И, похоже, опять же по моим ощущениям, они находились в нешуточной опасности.
Ориентируясь, словно пёс из бродячих стай, на запах чужих эмоций, я проворно, не теряя бдительности, стал продвигаться к источнику этого запаха. Через некоторое время, я удобно расположился среди острых обломков железа на большой куче мусора. Моему взору предстала вполне обычная для этих мест картина. Несколько человекоподобных тварей, видно было только три особи. Очень аккуратно и не спеша подбирались к своей намеченной жертве. По своему опыту знаю, что этих тварей было пять. Почему-то они охотились только впятером, несмотря на то, что их семьи достигали и пятнадцати, а может и большее количество особей. Посреди небольшого полукруга, образованного остовами домов, находилось два человека. Это были, несомненно, люди. В- первых это чувствовалось по особому, ни с чем несравнимому запаху их тел и их эмоций. А во-вторых, ни одна виденная мной местная тварь, не излучала столько страха. Похоже, эта эмоция была свойственна только людям.
Резкий, но несильный порыв ветра. Донёс до меня сильный и одновременно манящий запах свежей крови. Один из этих людей был ранен. Это не вызывало никаких сомнений. Судя по участившимся, нервным подрагиваниям, охотящихся тварей, ветер донёс этот сладкий запах не только до меня. Если я собирался войти в контакт с людьми, то мне следовало срочно предпринять действия к их спасению. Медлить было нельзя. Зная повадки человекоподобных тварей, я смело мог предположить, что до скорой смерти этих двоих осталось меньше минуты.
Быстро, но в то же время, практически бесшумно, сняв винтовку с плеча, я прицелился. Патронов оставалось всего семь. Тварей пять, но я несколько в себе не сомневался. Первая моя пуля, настигла монстра, неожиданно выскочившего с противоположной стороны от основной группы. Его туша, уже мёртвая приземлилась к ногам испуганных людей. Вторая тварь здохла так же в воздухе, от пули, пущенной женщиной из пистолета. Осознание того, что это женщина, пришло неожиданно. Её выдали плавные формы тела и чересчур грациозные движения. Третья тварь, не спешила так просто расставаться со своей добычей. Она, перед тем как напасть, подняла в воздух кучу пыли с обломками и под прикрытием этой завесы атаковала. План этой твари бы сработал, если б я долей секунды раньше не почувствовал её намерения. Нелепо раскинув свои непомерно длинные руки, человекоподобная тварь, рухнула к ногам женщины, с удивлением взиравшей на это. К чести раненого человека, полулежащего на холодной бетонной крошке, он не зацикливался на своей боли. И это спасло жизнь им обоим. Ещё одна тварь, замертво рухнула к ногам людей, разбрызгивая кровь из страшной раны и распространяя зловонный смрад. Последняя пятая зверюга, видя гибель всех своих собратьев, решила незаметно улизнуть. Но это ей не удалось. Моя пуля навечно остановила монстра.
Короткий бой, внезапно разыгравшийся между людьми и человекоподобными тварями, закончился так же быстро, как и начался. На некоторое время воцарилась тишина. Раненный человек, по-видимому, первый осознал, что им сейчас больше ничего не грозит. Он, крепко стиснув челюсти и шипя словно зверь, принялся перетягивать раненую ногу, куском какой-то тряпки, чуть выше колена. Женщина же в это время, нервно водила пистолетом из стороны в сторону, выискивая одной ей известные цели. Всю эту картину, я наблюдал всё так же из своего укрытия, чуть в сторону отложив винтовку. Моё чутьё, подсказывало мне, что поблизости больше не осталось сколь-нибудь опасных хищников, но выходить к людям я особо не спешил. Наверно потому, что страх излучаемый этой женщиной, мог спровоцировать её на необдуманные действия.
- Эй!!! Кто здесь? Выходи! – всё так же целя в пустоту из пистолета, прокричала женщина.
Бесконечно сидеть в укрытии я тоже не мог, к тому же человек, полулежащий на земле, истекал кровью и если её не остановить, то самое лучше что с ним могло случиться – это смерть от потери крови. А вот о худшем лучше было не думать. Огромные, в два человеческих роста, практически без шерсти, и от того выглядевшие ещё страшнее, медведи, я был уверен, тоже почуяли манящий аромат свежей крови. Медлить было нельзя. Аккуратно, стараясь не шуметь, я покинул своё укрытие. Чтобы не спровоцировать женщину, я намеренно шёл по смеси каменной крошки, грязи и земли. Звук моих шагов при этом было слышно громко и отчётливо. Всё так же держа пистолет на вытянутой руке, женщина теперь целилась на приближающийся звук моих шагов.
Я, предстал перед ними, стройной фигурой в брезентовом плаще с капюшоном, полностью скрывавшим моё лицо. Тяжёлые полы моего плаща развивались на несильном ветру и с силой хлопали меня по ногам. Чёрный, местами пореповшийся от старости, кожаный ремень, диагонально пересекал моё тело и держал тяжёлую винтовку, дуло которой торчало у меня из-за левого плеча. Я, молча, стоял и смотрел на людей. Они в свою очередь, так же молча, взирали на меня.
- Дальше ни шагу!!! – целясь в меня из пистолета, выкрикнула женщина.
В ответ, я лишь молча, развёл руками, давая понять, что мне всё равно. Затянувшееся молчание, стало меня потихоньку раздражать.
- Ему нужна помощь – кивком головы я указал на раненого мужчину – если не остановить кровь, то вы оба скоро умрёте.
Видимо не услышав в моём ровном спокойном голосе ничего угрожающего, раненый расслабленно опёрся спиной на стену и кивком головы подозвал меня.
- Только попробуй нас обмануть – немного отойдя в сторону и по-прежнему целясь в меня из пистолета, сказала женщина.
Пожав плечами, я не спеша подошёл к раненому и присев на корточки стал осматривать его ногу. Рана была серьёзная. Из-под разорванной, пропитанной кровью штанины, виднелся белый кусок кости. Тряпка, перетягивающая ему ногу, немного помогла остановить кровотечение, но этого явно было недостаточно.
Живя в руинах большого города, неизбежно случаются различные травмы и переломы. Ни о каких больницах естественно не могло идти и речи. Поэтому я научился пользоваться тем, что давала мне природа. Аккуратно, чтобы женщине находящийся на грани истерики не пришло в голову меня пристрелить, я снял небольшой вещмешок со спины. Немного в нём порывшись, я извлёк на свет небольшой свёрток из просмоленной ткани. В этом свёртке находился каменный гриб, как я его назвал. Это название я ему придумал из-за того, что он встречался исключительно в подвалах полуразрушенных строений, вырастая прямо из каменных стен. На этом его сходство с камнями заканчивалось.
- мне нужно пару кусков крепкой ткани – полуобернувшись к женщине, глухо проговорил я – и, сейчас ему будет очень больно. Так что попрошу в меня не стрелять.
Девушка, видимо, наконец, поняв, что я не причиню им вреда, опустила пистолет и принялась отрывать у себя с куртки рукава. Немного расслабившись, всё-таки под прицелом находиться было неприятно, я осмотрелся. Наконец увидев неподалёку, подходящую для моих целей доску я направился к ней. Разломав, неожиданно крепкую доску напополам, я вернулся к раненому. Женщина за это время уже успела оторвать рукава и передо мной лежали два куска отличной ткани. Достав нож, я аккуратно начал разрезать штанину на ноге раненого. Покончив с этим, я достал из просмоленной тряпки гриб, и обильно смазав руки его слизью, принялся обрабатывать рану.
- Это гриб. Его сок помогает остановить кровотечение и обезболить поражённое место – сам не зная почему, обтирая края раны, начал объяснять я.
При этом действие сока гриба, уже начало сказываться. Раненый стал дышать более размеренно, его взгляд стал более осмысленным. Стало понятно, что боль, мучившая его, стала отступать. Отколов ножом толстую щепку от разломанной мной на две части палки, я протянул её мужчине. Тот, видимо понимая, что будет происходить дальше, молча, зажал её зубами. Девушка, видимо уже отошедшая от состояния близкого к панике, тоже всё поняла и крепко прижала его руки к земле. Я же был абсолютно спокоен, хоть мне не приходилось делать подобное раньше. Взяв, одной рукой ногу раненого ближе к пятке, а второй ухватившись за голень чуть ниже колена, я что было сил, резко рванул ногу раненого, так чтобы торчащая кость встала на положенное ей место. Мужчина завыл. Его тело выгнулось дугой. Его подруга, крепко, всем своим весом прижала того к земле. В какой-то момент раздался громкий щелчок, и толстая щепка раскололась в зубах раненого. Все это продолжалось не больше двух секунд, по истечении которых тело мужчины обмякло, он потерял сознание. То, что он потерял сознание, было нам обоим на руку, и ему меньше боли и мне проще закончить начатое.
Полностью срезав окровавленную штанину, я отдал её женщине и приказал закопать подальше от нас. К моему удивлению, она восприняла моё требование безо всяких препирательств. Видимо окончательно доверилась незнакомцу. Пока она отлучилась, я зажал покалеченную ногу мужчины между двух половин доски, при этом как можно сильнее её стянув отрезанными рукавами куртки. На мой взгляд, получилось неплохо. Повреждённая нога была основательно зафиксирована. Оставалось только привязать к открытой ране гриб. Как раз, пока я прилаживал гриб к ране, вернулась девушка.
- Сам гриб – отвечая на немой вопрос девушки, принялся объяснять я – очень хорошо, а главное быстро заживляет раны. Через пару дней ваш друг будет как новенький.
На этих словах я видимо слишком сильно стянул повязку, удерживавшую гриб и мужчина застонал, не приходя в сознание.
Закончив оказывать первую помощь раненому, я почувствовал, что женщина, окончательно отошла от первоначального шока и готова засыпать меня вопросами. Так же я почувствовал, что свежим ароматом крови заинтересовался кое-кто по страшнее человекоподобных тварей. Подняв руку и тем самым прервав уже готовый сорваться с языка девушки поток вопросов, я стал осматривать ближайшую к нам местность.
Мы находились, на заваленном различным хламом, полукруге, основанным остовами домов. По-видимому, это когда-то была небольшая площадь безымянного города. За окружавшими площадь, в основном двух – трёх этажными развалинами виднелось неплохое строение, этажей в пять. Это было то, что надо для временного убежища. Оставался вопрос, как быстро и желательно не создавая много шума, перетащить туда раненого. Своими мыслями по этому поводу я поделился с девушкой.
Выслушав меня, она извлекла из кармана брюк тряпичный свёрток с ярко красным крестом.
- Это аптечка – пояснила она, извлекая из свёртка тонкий стеклянный шприц, заполненный мутной жидкостью. Существует большой риск, продолжала говорить девушка, что сердце моего друга не выдержит. Но, внимательно посмотрев в мою сторону, продолжила, я так понимаю, у нас нет другого выхода. На её реплику я только пожал плечами. Мне, конечно, будет жаль, если они погибнут, а насчёт себя я не сомневался. Меня твари не съедят.
- Прежде чем я сделаю укол, скажи, что нам следует делать? – держа шприц в руке, обратилась ко мне девушка.
- Скоро здесь будет полно хищников. Нам следует укрыться, как можно выше от земли. Не знаю почему, но зверьё незалазеет на верхние этажи домов. Я уже присмотрел подходящее место вон там – говоря это, я указал на ранее примеченное мной здание. Остаётся вопрос, как поднять туда вашего друга?
- У нас нет ничего, что могло бы помочь поднять его наверх. Остаётся надеяться только на собственные силы.
- После только, как вы сделаете ему укол, насколько он будет в состоянии самостоятельно двигаться? – глядя на раненого, спросил я.
- Примерно на полчаса, он будет абсолютно нормальным, если не считать ноги, боли так же он чувствовать не будет.
- хорошо. Коли. Времени у нас совсем осталось мало – прислушиваясь к своим внутренним ощущениям, приказал я.
Ещё раз, глянув на меня. Девушка быстро закатала рукав раненого, и с первого раза попав вену, впрыснула тому в кровь мутную жидкость. Спустя полминуты, мужчина резко открыл глаза. Его зрачки практически полностью расширились. На осунувшемся бледном лице его глаза смотрелись немного диковато. Немного приподнявшись на локтях, он оглядел уже обработанную мной раненую ногу и с нескрываемым удивлением присвистнул.
- Ты как? – с участием в голосе спросила своего друга девушка.
- Вроде жив и нога совсем не болит – отозвался тот, пытаясь подняться на ноги.
- Давай я тебе помогу – с этими словами девушка помогла раненому подняться.
Сняв с плеча винтовку, я протянул её раненому мужчине - На, держи. Будешь на неё опираться, сказал я. И старайтесь не шуметь. Будем выдвигаться, я впереди, вы чуть позади – полуобернувшись к паре, приказал я и первым пошёл к назначенной мной цели.
Выйдя с площади, нам навстречу попалась небольшая стая бродячих собак. Пристально на нас посмотрев, они рассеялись среди развалин. Видимо не решившись напасть на группу людей. Это были первые и самые безобидные хищники из тех, что сейчас подтягивались к месту недавней схватки. Пройти, не создавая шума, у нас не получилось. Раненый и помогавшая идти ему женщина, постоянно спотыкались, создавая при этом много шума. На наше счастье поблизости не оказалось опасных тварей, которые, несомненно, отреагировали бы на издаваемый группой шум.
Уже порядочно отойдя от разрушенной площади, мы услышали позади нас жуткий, не то вой, не то рёв. Краем глаза я заметил, как девушка нервно вздрогнула и схватилась за пистолет. Это были медведи, вероятно добравшиеся до закопанной штанины. Времени на то чтобы добраться до укрытия у нас оставалось всё меньше. Медведи наверняка пойдут по следу и ничем хорошим для нас это не закончится. Наконец подойдя к полуразрушенному высотному зданию, которое и было нашей целью, до нас донёсся многоголосый лай бродячих псов. Спустя пару мгновений этот лай превратился в скулёж отступающей стаи. Медведи, точно шли по нашему следу.
Две пары глаз с вопросом смотрели на меня, ожидая дальнейших указаний. Этажи полуразрушенного здания были не очень высокими, метра по три. Подходящего снаряжения, чтобы втянуть раненого мужчину наверх у нас не было. Взобравшись с девушкой на второй этаж, мы, общими усилиями втянули туда и раненого, обливавшегося холодным потом от прилагаемых им усилий. Начало было положено. Но останавливаться на втором этаже было нельзя. Взрослый медведь в один прыжок окажется здесь. Как только я об этом подумал из-за соседних развалин показалась, низко опущенная к земле, лысая морда. Это был медведь. Остановившись, он с шумом начал втягивать ноздрями воздух и водить облезлой мордой из стороны в сторону.
В это время, мы с девушкой уже находились на третьем этаже. Нам оставалось только втянуть туда раненого, бледной статуей застывшего в немом ужасе около опорной колоны. Молча, практически не дыша, мы с девушкой ухватились за вытянутые нам навстречу руки раненого мужчины. Именно в этот момент нас и узрел свирепый хищник. Издав мощный, басовитый рык, медведь с невероятной для его размеров скоростью, метнулся в нашу сторону. В два прыжка он преодолел расстояние между домами и прыгнул, вытягивая вперёд огромные лапы с острыми, как бритва когтями. Одновременно с этим, мы что есть сил потянули раненого на себя. С глазами полными ужаса, он при нашей помощи, влетел на третий этаж и словно змея, извиваясь, отполз от края. И отполз вовремя. Медведю досталась лишь пустота да выбитый его лапой кусок бетона. Ещё один полный злобы рёв, раздался у нас под ногами, сотрясая стены полуразрушенного здания.
- Сюда ему не добраться – глядя на своих спутников, проговорил я - Но оставаться здесь небезопасно, надо лезть выше. Два молчаливых кивка были мне ответом.
Спустя некоторое время и неимоверное количество усилий мы, наконец, оказались на безопасном верхнем этаже. Внизу, слышался рёв буйствующего медведя. Причём по неоднородному рычанию, было понятно, что к медведю прибыло подкрепление. Но нас это уже не волновало. Развалившись, кто где, на бетонном полу, мы все трое молча, лежали. Лично я в это время успокаивал дыхание, а мои спутники наверно – мысли.
Начинало смеркаться. Под тяжестью прошедшего дня я и не заметил, как пролетело время. Лёжа на спине и глядя в темнеющее небо, я ни о чём не думал. Рядом со мной послышалась возня, удобнее располагавшихся людей. Издаваемый ими шум, потихоньку возвращал меня к реальности. Чувство голода постепенно овладевало мной. Решив наконец поужинать, я удобно разместился в углу образованном остатками стан и принялся разворачивать заранее приготовленное мясо. Вкусный, непередаваемый аромат жареного мяса, потянулся от меня, заставив чем-то шептавшихся людей, замолчать и обернуться в мою сторону. Видя их измученные выражения лиц, я кивком головы предложил им присоединиться к моей нехитрой трапезе. На что неожиданно для себя, получил два отрицательных кивка головой. Сказать по правде, эта парочка впервые за наше недолгое знакомство, меня удивила. После всего пережитого, отказываться от сочного жареного мяса, было, на мой взгляд, не совсем разумно. Удивлённо на них посмотрев, я, пожав плечами, продолжил уничтожать свой ужин.
- Как давно ты живёшь здесь? – обратилась с вопросом, ко мне женщина. Её голос, прозвучал неожиданно, и поэтому я поперхнулся. Откашлявшись и отерев рот от жира рукавом, я ответил ей как было – живу здесь всю жизнь. Если быть точнее, то лет пятнадцать, с того момента, как случился судный день. Мои слова произвели на людей неожиданное впечатление. Они как-то странно переглянулись, и их лица исказила гримаса снисходительных улыбок.
- Я что-то не то сказал? – оторвавшись от куска мяса, спросил я.
- Да нет, просто – словно подбирая нужные слова, замялась девушка и продолжила – кто тебе рассказал о судном дне? – наконец нашлась, как правильно меня спросить девушка.
- После катастрофы, я несколько лет жил с родителями – пояснил я - они меня всему и научили. Потом их не стало и мне пришлось выживать в этом месте в одиночку. После этих слов и упоминании о моих родителях, я с остервенением впился зубами в кусок мяса.
Мои спутники, снова неопределённо переглянулись. По ним было видно, что диалог может продолжать только женщина. Раненый мужчина, откровенно клевал носом. И не удивительно, после пережитого дня ему требовался спокойный сон.
- Расскажите о себе – закончив свою трапезу и убирая оставшееся мясо в просмоленную тряпку, спросил я – кто вы и откуда свалились? До сегодняшнего дня, я корме своих родителей не встречал ни одного человека.
- Мы учёные, исследователи. И поверь, до этого дня нам тоже не доводилось встречать в этой местности ни одного человека. Только безобразных лишившихся разума мутантов.
- А вы часто здесь бываете? – в свою очередь поинтересовался я.
- Не так часто, как хотелось бы. Эта область практически закрыта для изучения. Стоит невероятных усилий получить доступ на исследование этих территорий.
Слова женщины, немного вывели меня из колеи. Не встречая практически всю свою жизнь других людей я вдруг вижу перед собой двоих, вполне нормальных, людей. К тому же утверждающих, что они не единственные. Я, конечно, всегда верил, что кто-то остался, но вот так сразу к этим известиям оказался неготов.
- В основном мы выбираем пригородные области для изучения. В сам город наши отряды никогда не заходили из-за существующих опасностей – продолжала говорить девушка, словно не замечая моего постепенно вытягивающегося от удивления лица. Все наши экспедиции заканчивались лишь несколькими отловленными мутантами, которые после изучения были признаны безумными полуживотными. На посылаемые нами радио сообщения никто так и не отозвался. За десять лет исследований, мы не встретили, так же как и ты ни одного человека.
Слышать это, было фантастикой. Десять лет, люди ходили вокруг разрушенного города. Десять лет они посылали радио сообщения. И за все эти годы мне ни разу не пришла в голову мысль, найти и починить какой-нибудь радиоприёмник.
- И вот, просто пролетая мимо, неся с собой важную правительственную информацию, мы попадаем в шторм. Сбиваемся с курса и теряем управление именно над разваленным мегаполисом – кроме как катапультироваться с погибающего самолёта, нам не оставалось никакого выбора. К сожалению Джек – девушка покосилась на своего раненого товарища и продолжила – катапультировался чуть позже меня. Это и стало причиной его твердой посадки. Всего одна секунда и парашют раскрылся уже на недостаточной высоте. Нам повезло лишь в том, что места наших посадок были близко. А потом появились мутанты, и ты. Почти перейдя на шёпот, договорила девушка.
От полученной информации у меня была готова лопнуть голова. По словам женщины, за пределами этого ада, в котором я живу, жили и процветали нормальные люди. Мои мысли заметались у меня в голове с невообразимой скоростью, от чего немного заболела голова. Тысячи вопросов, были готовы сорваться с моих уст. Всю свою жизнь я думал, что от былого мира остались только руины. Но, что же это за место, в котором я живу? Неужели оно так далеко от заселённых нормальными людьми мест?
Словно прочитав мои мысли, девушка продолжила свой монолог.
- Эти пустоши – она неопределённо махнула рукой в сторону развалин – занимают огромную территорию. Целый материк. Ты знаком с географией? Неожиданно прервав саму себя, спросила у меня девушка.
- Мои родители попытались передать мне всё то, что знали сами – глухо отозвался я.
Кивнув, словно отвечая на только ей ведомые мысли, девушка продолжила – пятнадцать лет назад, разразилась страшная по своей силе, третья мировая война. На нашей планете не осталось непричастных. Война коснулась абсолютно всех и каждого.
Ловя каждое слово девушки, я невольно подался вперёд, весь обратившись в слух.
- Больше половины населения земли погибло. Но война всё продолжалась, подстёгиваемая безумными маньяками, бывшими тогда у власти. Некогда цветущая планета, постепенно превращалась в ад. Треть всех вод на земле была отравлена и треть всех животных погибла в ядерных вспышках. Люди уцелели лишь в нескольких, закрытых силовыми полями, городах. Только один континент оставался почти нетронутым войной – Австралия. Только там, оставались чистыми реки и воздух. И именно там было решено на всемирном совете, воссоздать былую цивилизацию, без войн, без вражды и зависти к соседям. Но нашлись былые правители некогда ведущих держав мира, которые не признавали мира без их диктатуры. Именно они устроили твой судный день. Именно они уничтожили последний живой материк на планете. Именно они ввергли человечество в стремительно регрессирующее общество.
Говоря всё это, девушка словно обращалась не ко мне, а к кому-то невидимому и далёкому. Я же не пропускал ни единого её слова. Но, словно высказав невидимому собеседнику свою обиду, девушка надолго замолчала.
- Но ведь, будущее для человечества не потерянно? Ведь остались учёные, технологии, законы – нарушил тишину я своим вопросом.
- Нет. Конечно будущее не потерянно. Но сказать наверняка, что ждёт практически уничтоженное человечество в дальнейшем, нельзя. Пережив войну, люди сделали определённые выводы, но всё-таки остались людьми, со своими страстями, амбициями и прочими пороками.
- Я так мечтал снова встретить людей. Понять, как они жили раньше, а теперь даже и не знаю нужно ли мне всё это – неожиданно для самого себя признался я.
- Ты дитя пустошей – неожиданно подал слабый голос, раненный человек – тебе нет места в нашем мире, как нет его для нас в твоём. Я вместе с девушкой непонимающе уставился на него.
- Я видел твои руки – продолжал говорить раненый – от запястий и до локтей они покрыты чешуёй. Я не видел твоего лица, но думаю, оно будет несильно отличаться от лиц виденных мной мутантов. Ты живёшь здесь всю жизнь. Ешь отравленную пищу, пьёшь отравленную воду. Для меня неудивительно, что твой организм претерпел некоторые изменения. Меня удивляет то, как ты умудрился сохранить свой разум.
От его слов, у меня словно всё похолодело внутри. Так же я снова уловил уже знакомый мне запах страха, вновь исходивший от женщины. Сидя чуть поодаль от меня, она снова вся подобралась, словно пружина, и машинально опустила руку к набедренной кобуре. Невидимое напряжение вновь повисло в воздухе.
Как такое возможно? Вертелся вопрос в моей голове. Как они могут сравнивать меня с этой, отдалённо напоминающей человека тварью. И что из того что мои руки покрыты чешуёй? Для меня это было вполне нормально, ведь сравнивать мне было нескем.
- Покажи своё лицо – словно чужим голосом произнесла девушка, направляя в мою сторону ствол пистолета.
Глядя на неё, я стал понимать, почему люди не могут ужиться в мире сами с собой. Похоже это заложено в самой природе человека. Другого объяснения я найти не смог. Ещё совсем недавно я, рискуя своей жизнью, спасал этих двоих от лап хищников, а теперь вместо благодарности в меня опять целят пистолетом.
Молча, не произнося ни слова, я не спеша опустил капюшон на плечи, подставляя лицо прохладному вечернему ветерку. Глаза девушки испуганно раскрылись. Пистолет в её руке немного задрожал, а сама она невольно подалась всем телом назад.
- Опусти пистолет, Миранда – вновь заговорил слабым голосом мужчина. Он не причинит нам вреда. Быть может он даже больше Человек чем мы. Вот – порывшись в кармане уцелевшей штанины, раненный протянул мне в руке прямоугольный предмет – возьми. Это зеркало. Посмотри в него и поймешь, почему моя напарница так отреагировала.
Взяв из руки раненого прямоугольник зеркала я непонимающе уставился в него. Оттуда на меня глядело бледное худое лицо с тонкой белесой полоской губ. Прямой острый нос гармонично смотрелся с таким же узким подбородком. На меня из зеркала смотрела человекоподобная тварь. Существенным отличием от твари были глаза. На фоне бледного лица, они, ловя отражение далёкой звезды, слегка светились оранжевым светом. Вертикальные зрачки глядящего из зеркала существа, не выражали ни каких эмоций. Глядя впервые на своё отражение, мне стало непосебе. Холодный липкий пот выступил у меня на спине. Этого не могло быть. Я и человекоподобная тварь, были похожи как братья.
- Кто же я? – аккуратно отложив в сторону зеркало, тихо спросил я.
- Без сомнений ты человек – всё тем же тихим голосом отозвался раненый. Ведь Человека отличают от зверей его поступки. Сегодня, впервые столкнувшись с другими людьми, ты поступил как настоящий Человек. Сегодня ты спас от неминуемой гибели двух абсолютно незнакомых тебе людей, и я хочу отблагодарить тебя тем же. Скоро за нами прилетят спасатели. Осталось подождать совсем немного. И я знаю наверняка, что останься ты с нами, то тебя обязательно заберут от сюда. А вот потом, тебе уже никто не поможет. Наши доблестные учёные, в попытке разгадать твою тайну, разрежут тебя на тысячи кусочков. Ведь им ты жизни не спасал, и в тебе они будут видеть только хоть и уникального, но отвратительного мутанта.
Это были жестокие слова. Слушая их, я пытался разобраться в своих чувствах, волной накатившихся на меня. В них смешались и гнев и непонимание и обида на самого себя. За то, что я был уродом по сравнению с другими людьми. И ещё одно чувство, ранее незнакомое мне овладевало мной. Это была злоба. Злоба на тех кто устроил ту безжалостную войну. Злоба на тех былых правителей, которые превратили меня в урода. Злоба на выживших, после всех кошмаров людей, которые не могли принять меня в своё общество. Не могли принять лишь из-за того что я немного отличался от них.
Крепко стиснув зубы, я поднял полный гнева взгляд на недавно спасённых мной учёных. Без сомнений они увидели в моих ничего не выражающих вертикальных зрачках, тот гнев, который охватил меня в ту минуту. Это было заметно по бледному лицу девушки с ужасом взирающей на меня и даже не пытавшейся снова взяться за пистолет. Раненый мужчина же наоборот был спокоен. Внезапно я понял, что он меня понимает как никто лучше. Было видно, что он относится ко мне как к Человеку. Человеку, спавшему ему жизнь.
Лёжа на холодной земле, в окружении каменных обломков и кирпичей и ещё чего-то – чувствуешь себя не совсем человеком. Да это и не важно. Главное самому не забывать кто ты. Аккуратно приподняв свою любимую, да и единственную винтовку, я вгляделся в оптический прицел. Два здоровых вертолёта, с шумом молотящих своими лопастями воздух, висели над развалинами некогда высотного здания. В оптический прицел было хорошо видно, как из одного из них на верхний этаж разрушенного здания высадилась группа людей. Через некоторое время они вновь забрались по верёвочной лестнице в зависший вертолёт. Ещё спустя пару минут показалась, покачивающаяся на ветру, привязанная мощными тросами горизонтальная фигура, медленно втягивающаяся в чрево вертолёта. Закончив свою спасательную операцию, обе машины ещё немного покружили над разрушенным городом и полетели проч. Я же отложив винтовку в сторону, принялся заниматься своими повседневными делами.
