Изорванная линия обломков старого города на горизонте мокла под непрерывными, падающими с неба дождевыми каплями. Тар откинул намокшие пряди волос с лица, чтобы лучше видеть окружающую местность. Ему было холодно, несмотря на густую, коричневую шерсть, покрывающую почти всё его тело. Истрепанная набедренная повязка из шкуры маниса едва доходила до колен, не столько защищая от холода, сколько отдавая дань традициям родного племени. Мощная коренастая фигура мутанта дышала силой и звериной мощью. Покатые, громоздкие плечи, тугие узлы мускулов, бугрящиеся, словно стремительные грязевые потоки, прокладывающие себе путь в огромный кратер среди бетонных обломков и груд ржавого железа, при каждом движении перекатывались под густой шестью. Сильная, узловатая рука крепко сжимала массивное копьё с костяным наконечником, низко посаженные глаза под широкими надбровными дугами колючим взглядом хищника осматривали местность в поисках опасности или более слабых соперников, которых можно съесть.

Тар непроизвольно высунул язык, облизнув острые передние клыки. Всё чаще вспоминались горящие костры в родном стойбище, запах жареного мяса, гортанный говор следопытов, выхваляющих свою смелость, ловкость и находчивость на охоте. Но это было так давно... А потом пришли они, безволосые «металлические люди», повелевающие маленькими молниями, которые наповал убивали самых сильных бойцов племени. Когда в живых остались только раненные, безволосые, насквозь пропитанные запахом металла, ходили и добивали их короткими, агрессивными взмахами своих ножей. Вождь племени Гарх злобно рычал на чужаков, ползая в луже собственной крови. Безволосые, смеясь, долго били его ногами, а потом потащили к деревянным тотемам племени и распяли. Тар лежал на земле и бессильно наблюдал, как пришельцы разрушают маленький мир. Мир, к которому он привык, как к молоку матери, его дом, его жизнь. А потом сознание мутанта окутала тьма, и когда он очнулся, то понял, что выжил только он сам. Неглубокие раны быстро заживали, сломанные рёбра срастались, а он уходил всё дальше на север, обходя стороной посёлки безволосых убийц, пока не забрёл в этот древний, разрушенный город.

Уже второй день приходилось довольствоваться мелкими грызунами, этой жалкой заменой полноценного, сытного обеда. Глухие, звериные инстинкты вели мутанта всё дальше в недра старого города, заставляя иногда глухо рычать, когда желудок спазматически стягивало от голода. Ночью Тар прятался в узких расщелинах, днём продолжал свой путь. Старейшины племени много рассказывали о том, что после Погибели, огненного урагана, превратившего цветущие земли в выжженные пустыни, их племя пришло на юг именно с севера. Тар понимал, что единственный для него шанс выжить состоит в том, чтобы найти себе подобных. Новый дом, новую семью. Вернуться к своим истокам.

Однажды он наткнулся на группу чешуйчатых существ с раздвоенными языками. Они были худы и проворны – в мгновение ока рассыпавшись вокруг, они скалили зубы и шипели, плюясь в его сторону ядовитой жидкостью. Тар попробовал с ними заговорить языком своего племени, но они не понимали то, что он пытался им сказать. Получив пару сильных ожогов, мутант рассвирепел, кинулся на юрких вьюнов, старающихся избегать близкого контакта с чужаком, и проткнул одного копьём. Мясо вьюна оказалось вонючим и совершенно несъедобным. Пришлось идти дальше. Сумерки сгущались всё сильнее. Рваные тучи, мокрота, грязь. Затянувшийся сезон дождей не желал никак прекращаться. Ища убежище, Тар никак не ожидал, что вьюны его выследят и постараются отомстить.

Их было много, гораздо больше, чем пальцев на ногах и руках. Копьё сломалось, из рваной раны на плече текла кровь, а всё тело было исполосовано острыми когтями чужаков. Но Тар выстоял. Вьюны, потеряв пятерых сородичей, решили оставить опасного мутанта в покое, растворившись в темноте.

Чёрная, безжалостная ночь вступила в свои права. Город, мёртвый и тихий при дневном свете, стал оживать. Из своих нор стали выползать на поверхность хищники, оглашая окрестности тоскливыми воплями. Они были злы и голодны так же, как и Тар. Крупная крылатая тень заметила крадущегося среди развалин мутанта. Зашелестели огромные расправленные крылья, охотник бросился вниз, стараясь схватить добычу. Тар оказался проворнее, увернулся от острых когтей, ухвативших пустоту, вскочил на ноги и бросился бежать.

Неожиданно земля ушла у него из-под ног, и он провалился вниз. Больно ударившись спиной о твёрдое, каменное дно ямы, Тар подавил стон и прислушался. Наверху бесновалась крылатая тень, делая попытки проникнуть в слишком узкий для такой крупной туши лаз. Потом всё стихло. Тень отправилась дальше, искать другие жертвы. Шумно раздувая ноздри, мутант втянул затхлый воздух своего убежища. Пыль, запустение и что-то ещё, такое, от чего волосы на загривке встали дыбом. Безволосые! Зрачки Тара постепенно расширялись, привыкая к темноте. Но запах безволосых был какой-то странный. Очень старый. Едва уловимый даже чутким обонянием мутанта. Тар попробовал подняться, и его пальцы наткнулись на твёрдый предмет. Ощупав находку, мутант взял её в руки и внимательно обнюхал. Дерево. Оно пахло безволосыми. Тар с яростью отбросил находку прочь. Послышался звон, дерево раскололось, засветившись мягким, приглушённым светом. Тар насторожился.

Из расколовшейся коробки полились странные, диковинные звуки. Звуки напоминали слова неизвестного языка, как будто коробка пыталась что-то сказать. Они заполнили всю пустоту вокруг своим металлическим звоном, отражаясь от каменных стен. Всё внимательнее вслушиваясь, мутант не заметил, как время словно замерло в ожидании. Огромный мир сузился до маленькой норы, которая вдруг стала такой уютной, тихой и спокойной. Медленно текли секунды. Незнакомые звуки обволакивали сознание, мягкими, ласковыми руками прикасались к напряжённым нервам мутанта, заглядывали вовнутрь, манили, уговаривали, успокаивали. На секунду всплыло и исчезло старое воспоминание о каких-то огромных упущенных возможностях. Пересохшие русла рек вновь наполнились водой, и белоснежные паруса грациозно трепетали на ветру. Лёгкие, едва ощутимые запахи трав стелились над водой. Тар протянул руку в сторону миража, того яркого света и дня, когда цветы были ещё живы… Но свет погас и нора вновь стала старой, заброшенной и… появился новый запах. Дразнящий запах свежего мяса. Крысы. Совсем близко. Желудок опять стянуло. Голод вытеснил все остальные мысли. Не в силах ему противиться, Тар стряхнул наваждение и продолжил свой путь к истокам.