*

Хоти проснулся от холода, раскашлялся и стал царапать одеяло. Укрывал один бок, но холод тут же обжигал другой. У стены в глубине дропа зашевелилась бабушка, окликнула его. Не дождавшись ответа, встала и зашаркала к нему.

  Хоти почувствовал, как она села рядом и потянулся к ней. Она  прижала мальчика к себе, подтыкая одеялом его хрупкое тельце. Он провалился, было в сон, но тут раздался топот копыт, затем громкий стук в дверь. Бухнул раскат грома, по крыше дропа застучали крупные капли дождя. Молнии засверкали одна за другой так, что из-за дверных щелей, из-под крыши дропа замигали красные отблески света.

-Открывай гостям, Зарана. У нас для тебя сюрприз.

  Бабушка правой рукой стала часто креститься, а левой крепко прижимала к себе внука.    

  За дверью громко расхохотались несколько мужских голосов.

-Грехи замаливаешь, распутница?

-Удобно устроилась, гадина?

-Ничего, сейчас ты у нас выйдешь!

    Хоти впился в левую руку бабуши и шепотом спросил:

-Бабушка, это дарды? Они не сломают дверь?

-Нет, малыш. Не посмеют. Ты только не бойся. Думай о том, чтобы ночь закончилась, и они поскорее ушли.

  Всадники за дверью что-то громко обсуждали, но их голоса перекрывали раскаты грома и шум дождя.

-Сюда несите, - приказал Главный Голос. Раздался детский плач. Гром сразу стих, свет потух, и  под монотонный шум дождя вдруг разрезал черноту ночи плач новорождённого ребёнка.

-Ты слышишь своего ребёнка, дрянь? Ты отказалась от него! Ты отдала его нам!

  Бабушка перестала креститься, замерла. Хоти потряс её за руку:

-Бабушка! Дардов нельзя слушать! Они обманут.

-Мать мне говорила, что двоих детей растить будет тяжело, что муж мой пьёт,- прошептала бабушка.- Но я всё равно хотела родить.

  Ребёнок за дверью зашёлся в плаче. Главный Голос стал громче:

-Да, ты сомневалась до тех пор, пока мать не показала в магазине  дорогое платье, которое купит тебе после аборта. И ты убила родного человечка за поганую тряпку!

-Я жалела его. Мне стало плохо в больнице.

-Конечно, в больничной палате ты единственная из всех шлюх хотела сбежать. Ты уже сделала так в семнадцать лет, и через полгода родила дочку. Так почему  ж у тебя не хватило смелости в двадцать?

  Бабушка затряслась в рыданиях.

-Зарана, твой ребёнок у нас, - грохотал Голос. - Ты даже не знаешь, кто это был, мальчик или девочка. А вдруг это сын? Твой муж мечтал о сыне.

  Хоти сбросил  одеяла, обнял бабушку за шею и стал целовать её в мокрые солёные щеки.

-Бабушка, с дардами нельзя говорить! Не плачь, бабушка. Там нет ребёнка. Они всё врут.

 Громкий хохот заставил его вздрогнуть и оглянуться. На миг показалось, что они уже рядом.

-Твой грех пал на твою дочку. Она уже потеряла первенца и рискует остаться бесплодной.

  Бабушка медленно встала с кровати и, оттолкнув руки внука, шагнула на голос. Он не мог броситься вслед, страшно было, но громко заголосил. Он кричал так сильно, что почти перестал понимать, что происходит. Слух улавливал удары и возгласы, стоны и ругань, вопли и проклятия, но разум застилал один большой ужас.

  Под закрытые веки снова проник свет, но теперь ровный, жёлтый. Тяжёлая ладонь гладила его по волосам. Оглушённый мальчик открыл глаза.  По комнате ходили в своих тяжёлых сапогах Арины с заткнутыми за пояс складными мечами. Двое укладывали на кровать обессиленную бабушку, ещё трое возились с дверью, которая отходила от косяка и плохо закрывалась. Главный из воинов - Аринов,  Эйт, потрепал Хоти по щеке:

-Всё обошлось, малыш. Ты молодец. Мы смогли тебя услышать.

-Что они сделали с бабушкой?

-Ничего не успели. Но утром обязательно сведи её к целителям.

  Арины ушли. Хоти задвинул кованый засов на двери и забрался в кровать. Наступало утро. Утром – самый сладкий сон, потому что холодно не бывает. Холод приходит только по ночам.

*

  Утром, пока бабушка готовила завтрак, Хоти открывал окна. Всего в дропе было пять внутренних окон.  Все они были расположены по одной стене, а вдоль второй стены стояли обеденный стол, плита, потом шкаф с одеждой и две кровати – бабушкина и его. Дальние окна они открывали не всегда. Бабушка смотреть в них не любила и ему не советовала. За теми окнами ходили люди с пустыми глазами, которые оживлялись только при виде еды и крови. В тех её далёких жизнях было много драк и слёз, но в общем, и на то, и на другое смотреть быстро надоедало.

  Окно напротив стола они открывали всегда. За тем окном, в ближнем мире жили двое: женщина с длинной косой, молодая и очень красивая, да высокий добродушный мужчина с улыбкой мальчишки. Сегодня с утра мужчины уже не было видно, а женщина очень спешила. Сердитая и полуодетая, она бегала по комнате и что-то искала. Наконец  нашла нечто воздушное, нежно-зелёное на верхней полке и потянула к себе. Вместе с красивым кусочком материи выпал маленький мягкий башмачок. Женщина взяла его в руки и, как будто, перестала спешить. Она подняла глаза и внимательно поглядела в окно. Хоти отпрянул и побежал за стол к бабушке.

-Бабушка, ты говорила, что люди из прошлых жизней нас не видят, а она меня увидела!

  Бабушка растерянно улыбнулась и оглянулась на окно. Но женщина за ним уже прятала свою находку на полку.

- Наш мир открыт для чудес. Иногда такое случается.

  После завтрака они отправились к целителям, которые жили в единственной  круглой хижине посреди посёлка. В хижине было четыре открытых входа – по количеству улиц, убегающих от них. Вдоль улиц стояли одинаковые продолговатые дропы, с крышами, которые по высоте были равны стенам. Окон снаружи не было, а дверь сливалась со стеной, поэтому дропы казались глухими. Мальчик знал, что крестообразные посёлки с деревянными дропами были символами их мира временных ограничений. При движении на восход ограничения будут ослабевать. Целители говорили, что ночь там короче и состоит не из одного мрака, потому что на небе есть светила. Далеко на востоке люди обретают способность летать и могут  мгновенно пересекать расстояния до светил и выбирать место остановки в любом мире. Ещё они утверждали, что совсем далеко на востоке окна дропов станут открываться и человек сможет возвращаться в прежние жизни к любимым людям. Движение на восток требовало особой лёгкости, которая приходила со временем, а до той поры надо жить и работать  в посёлке.

  Навстречу им из ближней двери вышла с торжественным лицом соседка Абиша. Она несла в руках белый кулёчек и улыбалась ему.

-Здравствуй, Абиша, - сказала бабушка. – Ты украла седьмого ребёнка из ближнего мира? Это даже не внучка, а племянница! Когда ты только остановишься?

  Абиша приложила палец к губам и страстно зашептала в ответ:

-Не учи меня, Зарана. Я не ворую, а беру потерянное. Это разные вещи.

-Эта девочка не была потеряна, - тихо возразила бабушка. – Она только очень испугалась. В это время ты подманила её из окна.

-Мать должна управлять своим настроением, а не гасить злость на ребёнке. Эта малютка найдёт у меня покой и любовь.

-До поры-до времени, Абиша. А потом она поймёт, что ты лишила её предназначенной дороги и затоскует. Ты тоже тоскуешь, Абиша. Ты пытаешься жить судьбой внуков.

-Я посмотрю на тебя, праведница, когда  придёт время выбора пути для твоего мальчика. Вам хорошо вдвоем, Зарана, ведь так?

  Бабушка покачала головой и пропустила соседку. Хоти шагнул за бабушкой в хижину, сел на скамеечку, которую кивком показала ему одна из женщин-целительниц и с любопытством огляделся. Ему рассказывали, как несколько лет назад бабушка узнала, что он потерялся в ближнем мире, и поспешила сюда, чтобы забрать его. Потерянных детей всегда доставляют целителям. Он сам не раз видел, как к целителям летит не то большая птица, не то худой мужчина с крыльями. Длинная тень быстро пересекала небо от горизонта до домика целителей, а назавтра кто-нибудь из посёлка приносил домой малыша.

   В хижине, как в любом жилище их мира, не было лишних вещей. Здесь стояли только скамейки для посетителей да люльки для потерянных деток. Интересно, как в этом маленьком чистом пространстве уместятся мука, крупа, масло, молоко. Их к обеду принесут сюда те, кто работает на полях и в садах, расположенных между лучами-улицами крестообразного посёлка. Принесут, что произведено, унесут, что требуется. Никто не возьмёт лишнего. Никто не уйдёт, не получив нужного. Равновесие, справедливость, посильный труд – принципы их мира. Бабушка, например, собирала на отведённом ей участке сладкий виноград, тщательно мыла его, а потом высушивала до получения изюма. Хоти ходил туда поливать лозу, обрывать пожелтевшие листья и засыхающие веточки. Готовый отборный изюм они тоже относили целителям.

 Целительница и бабушка сели напротив друг друга и, закрыв глаза, взялись за руки. Так они посидели немного, потом целительница выпустила бабушкины руки и сказала ей:

-Они обманули тебя, Зарана. Скажи правду, почему ты лишила себя второго ребёнка.

  Бабушка потёрла лицо ладошками, как после долгого сна, и ответила:

-Отец мой умер, а мать трудилась на двух работах. Она кормила нашу семью из трёх человек. Я училась, а муж всё пропивал. Я не могла повесить на неё четвёртого.

-А ты сама готова была растить двоих?

-Нет. Я была слаба духом, труслива, зависела от чужого мнения, я ничего толком не умела делать, но многого хотела, а главное, была до ужаса ленива.

-Пора простить и строгую мать, и глупую девчонку. Они остались в прошлой жизни. Ты живёшь в мире, где добро и агрессия  материальны. Ты понимаешь, какому риску ты подвергла ночью себя и внука?

-Моя дочь там ждёт своего счастья уже долгое время. Они сказали, что виновата я.

-Не повторяй их слова: ты рискуешь в них поверить.

  Бабушка оглянулась на Хоти. Он встал со скамейки и подбежал к ней.

-Не ругайте её,- решительно сказал он целительнице. – Она больше не откроет дверь дардам. Я всегда буду рядом и помогу ей.

  Целительница с бабушкой переглянулись, как будто услышали в его словах что-то большее. Первая уже хотела уйти, но бабушка тронула её за край платья.

-Что-то ещё, Зарана?

-Я хочу знать, мог ли мой ребёнок оказаться у дардов? Они кричали, что я продала его.

-Вероятность этого очень мала, Зарана. Я вижу факт недостаточной защиты младенца, слабохарактерности молодой матери и не вижу факта продажи или отречения.  Но даже в том случае, если бы ребёнок оказался по ту сторону, у него осталось право возвращения.

-Это был мальчик?

-Наверняка.

-Я смогу когда-нибудь найти его?

-Ты – нет. Но те, кто за тебя молятся, однажды смогут встретить его и указать дорогу к тебе. Он придёт, если сможет простить.

  Хоти посмотрел на поникшую бабушку и снова вмешался в разговор.

-Я найду бабушкиного сына. Скажите только, где его искать.

  Целительница печально улыбнулась и наклонила голову, чтобы лучше рассмотреть мальчика. Он тоже смог рассмотреть её. У женщины были большие голубые глаза на бледном лице и тонкие - тонкие губы. Она казалась невесомой, будто созданной из света!

-Для начала пусть бабушка придумает ему судьбу. А потом нужно будет посоветоваться с Эйтом. Если ребёнок в пограничной области, или на закате, Эйт подскажет, что делать. Если же он попал на восход, то беспокоиться не стоит. Рано или поздно, бабушка пойдёт в ту сторону.

-А я?

-Ну, и ты, конечно, если захочешь.

  Обратно шли молча. Бабушка сразу стала придумывать судьбу нерождённому сыну, морщила лоб, иногда шептала вслух целые фразы. Хоти хотел напомнить ей, что сегодня третий день, но решил, что не стоит. Через каждые два дня на третий они ходили навещать дедушку в западный посёлок. Если она занята, он не будет ей мешать, и отправится в лагерь Аринов. Он чмокнул бабушку, спросил разрешения взять узелок с едой, приготовленный для деда, обещал не задерживаться и вприпрыжку понесся по улице Западного луча.

  Арины жили в палатках на берегу большой реки. Поднимались они, в отличие от всего посёлка, поздно, а проснувшись, бежали к воде, где долго плавали и ныряли. Никто из жителей посёлка не мог плавать в реке. Вода в ней ледяная, а течение такое быстрое, что с ним невозможно справиться. Река текла с запада, и, сделав петлю за посёлком, возвращалась обратно на запад. Только Арины умели противостоять сильному течению.

  Не обсохнув после купания, они  начинали рубиться на мечах на лугу, что сразу за лагерем. И так, пока солнце  не переходило в западную половину неба. Тогда Арины смывали с себя пот и грязь и шли к палаткам, где ребята из посёлка уже раскладывали на длинной скатерти угощения из домов. Продукты Аринам посылали все жители окрестных посёлков по очереди, а при случае  чаще. Сегодня для  Хоти как раз такой случай.

  Арины охотно разговаривали с ребятишками, всегда сажали их за общий стол. Эйт, правда, в разговор вступал редко, но смотрел с одобрением, когда его воины говорили и играли с ребятами.

  После трапезы – короткий отдых, и облачение в серебристо-серые костюмы, потому что с наступлением ночи воины должны были разойтись небольшими дозорами в сторону заката и других поселений. Один дозор всегда оставался для охраны их поселка, на случай если дардам удастся незаметно проскочить мимо постов. У дардов крепкие кони и длинные копья. Однако Арины умели быстро бегать, и, моментально приводя в готовность складной меч, ловко перерубали копьё. Они были маневреннее  противника и всегда уклонялись от бешенных чёрных жеребцов, на которых скакали дарды. 

  Эйт обрадовался, увидев среди ребят Хоти. Он спросил, как себя чувствует бабушка. Мальчик не успел ответить, как один из внуков Абиши засмеялся и спросил, как чувствует себя сам Хоти после того, как орал со страху на всю улицу. За столом стало тихо. Арины положили на скатерть ломти хлеба и строго посмотрели на того, кто так неуважительно вмешался в речь их предводителя.

-Назови себя, - потребовал Эйт.

-Ритак, старший внук Абиши.

-Ты выглядишь взрослым, Ритак. Сдаётся мне, что ты уже прошёл этап выбора пути.

  Ритак слегка смутился, но решил держать марку.

-Бабушка сказала, что я могу навсегда остаться жить в посёлке. Здесь хорошо и спокойно, когда нет дардов. Я вырасту, и рядом со мной тоже будут жить потерянные дети.

   Эйт усмехнулся:

-Твой путь кто-то выбрал вместо тебя?

  Он поднял со скатерти румяный пирог, почти целиком отправил его в рот. За ним потянулись к еде все. Ритак пожал плечами и взял в руки яблоко.  Эйт продолжил.

-Наши воины знают, что такое страх, и что такое отвага. Хоти закричал не тогда, когда в дверь стали ломиться дарды, а лишь тогда, когда к ним пошла его бабушка. В твоём страхе, мальчик, столько отрицания, что ты имеешь все шансы стать одним из нас. Растить потерянных детей могут даже самые слабые. Уйти в ближний мир дано не каждому. Если ты выберешь защиту этого мира от дардов, мы с радостью примем тебя. Ты получишь такой же меч и научишься им владеть в совершенстве.

-Скажи, Эйт, - рискнул спросить Хоти, - почему Арины воюют мечами? В дальних мирах  мы видим оружие, которое убивает быстро и на расстоянии.

   Вопрос понравился всем. Одобрительно зашумели мальчишки. Оживились дозорные, но промолчали  потому, что вопрос был обращён Эйту. Тот подмигнул товарищам и кивком головы разрешил  им сделать что-то необычное. Мужчины  потёрли ладони. Усатый седой воин будто пылинки стряхивал с себя, но из его под пальцев полетели раскалённые стрелы. Тот, кто сидел рядом с Ритаком, взял в руку воображаемый тяжёлый булыжник и с силой швырнул его в сторону реки. Воздух прочертила яркая шаровая молния, которая упала в реку. Вода в реке забурлила и вспенилась. Над палаточным лагерем вспыхнул целый фейерверк, но ненадолго. Эйт взмахнул рукой, точно муху отогнал, и дым рассеялся.  

-Оружие, о котором вы говорите, может применить любой трус. Чтобы поднять и занести меч, нужны вера, сила, сосредоточенность. Наша цель – не убивать, а защищать.

-Когда идут дарды, наступает холод и начинается гроза. Это их дальнее оружие? Они могут убить вас на расстоянии?

   Эйт  покачал головой:

-Не мы нужны дардам, а вы, сомневающиеся. В нашем мире нет смерти.

  Эйт хотел подняться. Пора было заканчивать трапезу, но тут маленькая сестра Ритака  спросила:

-Что такое смерь? Почему её нет в нашем мире?

   Предводитель смутился и отвёл глаза. Вопрос не был обращён конкретно к кому-то, и  усатый воин, который мог пускать огненные стрелы, ответил:

-Все взрослые попали в наш мир через мгновенье - таинство смерти. Оно сопровождалась болью и страхом. Но детей мучить нельзя. Их теряют. Ненарочно. Это испытание послано не детям, а взрослым.  Своё испытание потерянные дети проходят в этом мире.

   Арины уходили к палаткам, чтобы отдохнуть перед службой. Ребята стали собирать в сумки пустые кувшины и чашки. Эйт обернулся и крикнул:

-Эй, Хоти! Скоро мы пойдём в поход на дальние рубежи. Если  хочешь увидеть их, пошли с нами. Я приглашаю. 

  Весь обратный путь до посёлка Хоти ликовал. Вот это повезло! Никому из мальчишек на его памяти не было оказано такой чести. В  мире, где не было смерти, а было только два движения – на восток и на запад, время от времени кто-то из посёлка уходил жить в восточные поселения.  Там среди голой равнины уже появлялись отдельные деревья и встречались озёра с водой, которая не обжигала холодом. И сам холод по ночам не был таким долгим и страшным, потому что дардам труднее туда проникнуть. Далеко на западе никто из посёлка, кроме Аринов не был. Там опасно. Оттуда не возвращаются. Только какой же мальчишка не мечтает преодолеть опасность, чтобы стать настоящим воином!

  Бабушка ждала его. На столе лежали яблоки, стоял кувшин  молока и свежий пирожок с изюмом.

-Я не хочу, бабушка. Я ел в лагере Аринов. Это правда, что сказал мне Ритак?  В ближнем мире есть еда, которая может сделать человека злым.

-Да, эта еда из плоти живых существ. Мы здесь питаемся растениями. Даже наше молоко растительного происхождения. В мире за окнами существуют животные. Ты их видел.  От них получают молоко и плоть в качестве еды.

  Хоти оглянулся на окно, за которым красивая женщина о чём-то спорила со своим мужчиной. В последнее время она часто затевала ссоры, от которых он убегал прочь, а потом плакала. Но он всегда возвращался и приносил цветы. Видно жалел её. Она была больна и встревожена. Её красивое лицо покрылось уродливыми жёлтыми пятнами, выглядело отёкшим и усталым.

-Они тоже едят убитых животных? Мне казалось, что они добрые.

-У них бывает разное настроение, но это хорошие люди. Ты присмотрись к ним.

  Хоти почувствовал раздражение, чего с ним раньше никогда не было. Он постарался не грубить, но его голос прозвучал громче обычного:

-Мне всё равно, какие они! Они же не настоящие!  Я никогда их не увижу.

  Бабушку, кажется,  расстроил его тон. Она вытерла ладошкой слезу. Хоти стало стыдно:

-Бабушка, ты мне лучше расскажи судьбу своего сына. Я обещал, что найду его. Я расскажу, какая ты добрая, он всё поймёт и придёт к тебе.

  Весь вечер бабушка рассказывала, каким был её мальчик, как бы он сделал первые шаги и сказал первые слова, как его любила бы старшая сестрёнка. Они ссорились иногда, но повзрослев, обязательно бы подружились. А каким бы защитником он стал для матери и сестры!

   Ночью, когда в посёлке стало темно и холодно, на окраине  загорелся дроп старичка Таки, а сам он пропал. Дозорные не слышали криков о помощи. С дардами уходят добровольно. Путь на запад не требует подготовки.

*

   Солнце утром взошло позднее обычного. Так бывало всегда, когда житель посёлка уходил на запад, но к обеду день разгулялся.  Хоти с бабушкой пошли в западный посёлок к деду. По пути трава становилась ниже, появлялись пустынные каменистые участки, лишённые растительности. До посёлка они не дошли. Дед встретил их на полпути. Он облегчённо вздохнул, поцеловал бабушку и Хоти, присел на холмик у дорожки.

-Устал я. Не готов к движению на восток.  Вторую половину пути не одолел бы точно.

-Ты много прошёл, Сат. Скоро сможешь дойти до посёлка и жить с нами.

  Бабушка расстелила платок и выложила на него пироги. Дед взял из её рук кувшин с виноградным соком и стал жадно пить.  Вытер губы и подмигнул мальчику:

-Зачем ждать?! Раз я прошёл сюда, то сюда и перетащу свой дроп. Вам не придётся далеко ходить, и мы сможем видеться чаще.

-Что ты?! – ахнула бабушка. – Дарды не оставляют отшельников в покое. Атаки на них – самые страшные.

-Ничего, Зарана. Все посёлки когда-то начинались с хуторов отшельников. Мне нужно быть ближе к вам. Я слышал, что к тебе приходили дарды.

-Они приносили ребёнка.

-Не продолжай, если тяжело. Мне рассказывали.

-Подожди, Сат, - виноватым голосом медленно произнесла бабушка. – Пока мы шли к тебе, я вспомнила один случай. Словом, это мог быть не твой ребёнок. Я ведь даже не повинилась перед тобой.

  Дед вздохнул и положил свою ладонь на её руку.

-Ты попробовала найти счастье с другим мужчиной. Я тогда на человека не был похож. Это была не твоя вина, а твоё право. Но сын, которого ты ждала, был моим. Я это знаю.

  Все трое немного поели.  Дед отыскал несколько одревесневших старых стеблей от колючек. Они были самые высокие. Воткнув в землю, он накинул на них свою рубашку, чтобы создать бабушке защиту от яркого степного солнца.  Бабушка прилегла отдохнуть, спрятав голову в тень рубашки, а Хоти с дедом пошли выбирать место для дропа.  Хоти  выложил ему все новости и очень удивился, что деда заинтересовал не разговор с Эйтом, а то, что женщина за окном увидела мальчика.

-Ты тоже знал её? – уточнил Хоти. – Я видел её в окне твоего дропа, значит она не только из бабушкиной, но и из твоей ближней жизни? Как её зовут?

  Дед ответил доверительно:

-Она – самое главное, что осталось в моей прежней жизни. Имя её тебе ни о чём не скажет. В ближнем мире люди не выбирают себе имена, а получают готовые. Имена не отражают ни сущности, ни настроения. Скрежет звуков и слогов может означать вполне приятное явление.

-А моё имя – приятное?

-Да, оно  естественное, как выдох. Оно что-то напоминает тебе?

  Хоти попробовал вспомнить, но не смог.

-Мне показалось, что меня так кто-то звал издалека.

-Кто?

-Не помню. Давно было.

   Они вернулись домой раньше обычного времени. Бабушка предложила ходить навстречу деду каждый день, чтобы поддержать и накормить  его. Соседи с радостью помогут. Она возилась с тестом, тихонько напевая. Хоти пристроился с краю стола перебирать изюм.

  Не допев песню, бабушка замерла и прислушалась. Хоти проследил за её взглядом. Она с сожалением смотрела на женщину за окном, которая горько плакала, всё что-то говорила и говорила. Окно не пропускало  звуки.

-Ты думаешь, что это она тебя зовёт? Ты её слышишь?

-Она говорит, что потерянные дети всегда должны возвращаться и просит меня помочь ей.

-Разве ты отсюда можешь ей помочь?

-Иногда могу. Наш мир открыт для чудес. Ты тоже можешь это сделать.

-У меня не получится. Она меня не знает.

  Бабушка пристально на него посмотрела.

-Знает. И ты знал её. Просто забыл.

-Я не хочу вспоминать. Я хочу стать воином и вместе с Эйтом охранять наш мир от дардов.

-У тебя будет выбор,- бабушка ещё раз посмотрела на окно и принялась за тесто.

  Когда стемнело, в дверь постучал Эйт. Он велел одеть мальчика потеплее,  посадил его в петлю из ткани за спину усатого воина, которого называл Агнеем, накрыл тёплым одеялом, привязал для страховки. За день Хоти устал, поэтому быстро заснул за тёплой спиной под размеренные движения воина.

*

  Ему снилось, что он купается в тёплом озере. Он никогда раньше не плавал, потому что знал только опасную реку у посёлка, которая могла унести человека. Вода в озере была  совсем другой. Она обнимала и поддерживала.  Он плыл, пока не наткнулся на водоворот. Водоворот стал затягивать, а вода стремительно убывать. Дыхание перехватило, и мальчик проснулся.

  Дышать действительно было тяжело, потому что Арины стояли посередине пустыни. В нескольких скалах, что уродливо торчали среди равнины, зияли чёрные дырки пещер. Оттуда выглянуло несколько тёмных морщинистых лиц.

-Я -  Лёка, старший здесь. Чего пришли? - недовольно спросил старик из пещеры с краю.

-Мы привезли вам семена.

  Из расщелин вышли несколько человек. Трудно было различить, кто из них женщины, кто мужчины. Одеты они были в бесформенные коричневые туники. Косматые волосы были примерно одинаковой длины. У этих людей не было дропов. Они не видели и не осмысливали прежние жизни, поэтому не хотели двигаться на восток. Видно, страшен был их миг перехода.

   Воины стали развязывать мешки за спиной и насыпать зёрна в миски, которые подставляли люди пустыни. А они тут же запускали руки в чаши и пригоршнями отправляли зерно в рот.

  Агней, единственный кто не был занят раздачей, смотрел неодобрительно и громко приговаривал:

-Не всё съедайте. Взрыхлите землю, посейте хоть немного.

-Засохнет, - огрызнулся Лёка.

-Воды с реки принесите для полива.

-Ходить далеко.

-А голодными сидеть легче?- не унимался усатый Агней.

  Лёка рассвирепел. Он бросил под ноги чашу с зерном и грозно уставился на воина. Народ его замер, не зная, повторять его жест или подождать.

-Нас кормят! Вы это знаете. Вы, в своих серых одеждах, приходите с востока во время убийственного жаркого солнца и приносите сухое зерно.  Вы не живёте здесь, но учите, как нам поступать. Но есть и другие. Они приходят прохладной ночью, когда на скалах появляется спасительная влага. Они в блестящих золотых одеяниях. Они приносят сочную  вкусную пищу и ничего не требуют взамен. Многие из нас уходят с ними. Почему вам, а не им, мы должны верить?

  Эйт стремительно подошёл к Лёке.

-Ваш мир перевёрнут с ног на голову. Вы видите события искажёнными и догадываетесь об этом. Вы едите вкусную пищу дардов, но остаётесь голодными. Только наше сухое зерно даёт вам ощущение сытости. Жаль, растить вы его не хотите. Появись здесь растения, вы смогли бы получать радость от света и обрести свои дропы.

  Хоти толкнул в спину Агнея и попросил пустить его на землю. Пока Эйт и Лёка непримиримо смотрели друг другу в глаза, он пробежал между ними и вылил воду из своей фляги туда, где рассыпал семена злой старик. Подумав, растёр пальцами несколько комочков земли, присыпал зёрна, снова полил. Достал из кармана панаму от солнца, нашёл прутик и сделал своему маленькому полю зонтик от палящего солнца.

  Арины и пустынники внимательно наблюдали за его действиями. Эйт собрал остатки зерна из своей котомки и высыпал рядом. Достал свою флягу и вылил из неё всю воду. Остальные воины поступили также.

-Дети знают истину, - шепнула Лёке сзади пустынница.

-Хорошо, - процедил Лёка. – Мы сохраним посев ребёнка. Обложите его камнями, чтобы не вытоптали кони дардов.

  Пустынники прикатили несколько больших камней и скрыли за ними посев. Женщина, которая назвалась Райкат и вблизи не казалась такой старой, обещала Хоти поливать зерно каждый день.

-Скажи, Райкат, ты не встречала здесь маленького мальчика, сына моей бабушки?

-Сын твоей бабушки уже не может быть маленьким, - улыбнулась Райкат. – Здесь вообще не бывает детей. Они ведь безгрешны.

   Лёка просипел:

-Если дардам удаётся  заполучить детей, они воспитывают из них воинов и до выбора пути не показывают им ничего, кроме своего мира.

-Я этого не знал.

-Я живу здесь давно, и видел, как с дардами дважды приезжали подростки. Один из них, походив здесь, сел на коня и уехал обратно к закату. А второй бросил поводья, и пешком двинулся к востоку. Это было давно.

   Эйт оглядел пустынников:

-Нет ли среди вас нашего Таки? Он исчез вчерашней ночью. Передайте, что мы всегда будем ждать его возвращения.

-Нет его здесь, - пробурчал Лёка. - Они могли провезти его дальше. Вы туда не пройдёте. У вас совсем нет воды. Как возвращаться-то без неё станете? Зной будет всё время поворачивать вас к этим пещерам. Вы навсегда останетесь жить здесь.

  Воду Западной реки пить нельзя.  Это знали все жители их мира. Если начнёшь её пить, то двигаться в восточную сторону не сможешь. Эйт медленно произнёс:

-Прости, Хоти. Я не должен был подвергать тебя испытанию. Нам придётся плыть.

-Я удержу тебя на спине,- успокоил Агней. – Ты не должен боятся. В нашем мире нет смерти, но тебе будет очень холодно. Холод трудно терпеть. Он усыпляет и сбивает с восточного направления. Но ты будешь со мной, а я найду дорогу.

   Отряд отправился к воде, сопровождаемый угрюмыми взглядами пустынников. Мальчика крепко привязали к спине. Он крепко ухватил Агнея за шею и зажмурил глаза.   Холод Западной реки оказался много сильнее того, что приходилось терпеть ночью. Иглы холода  кололи его так долго, что  Хоти потерял сознание.                                                                              

*

     Он очнулся в своём дропе. Бабушка с целителем растирали ему ступни ног и кисти рук. Когда он открыл глаза, из-за стола поднялся Эйт, внимательно наблюдавший за лечением, и принёс с плиты горячего молока.

-Выпей. Всё хорошо, Хоти, - сказал Эйт. – Ты очень помог нам. Отдыхай.

-Тебе тоже пора отдохнуть, - с полупоклоном ответил целитель. Это был старик с длинной седой бородой и таким же бледным лицом, как у всех целителей.

  Целитель и Эйт вышли, а бабушка присела к нему на край кровати.

-Бабушка, - прошептал Хоти. - Что они говорили обо мне? Я выдержал испытание? Я смогу стать Арином?

  Бабушка обняла его и ответила:

-Ты решишь это сам, когда придёт час выбора.

-Когда он придёт?

-Очень скоро. Ты и сам не заметишь.

-Я смогу навещать вас с дедом после выбора?

  Бабушка подумала и, осторожно подбирая слова, ответила:

-Смотря, какой выбор ты сделаешь. Может случиться так, что ты долго нас не увидишь. Время в других мирах течёт по-иному. Мы будем скучать. Но ты не переживай. Ты помни главное: все родные в этом мире рано или поздно встречаются, если они двигаются в сторону восхода.

  Она спросила, сможет ли он остаться один в доме, и, услышав утвердительный ответ, стала собираться к деду.

-Сегодня день моей работы на винограднике, - вспомнил Хоти.

-Сегодня ты заслужил день отдыха. За виноградником присмотрят Ритак с сёстрами. Он прибегал с утра и сам  предложил. Я не просила.

-А раньше он смеялся надо мной, - удивился Хоти.

-Это было раньше, - строго сказала бабушка. – Семья Ритака не выбирает движения, поэтому всегда будет зависеть от защитников. Дай поцелую тебя перед уходом.

  Хоти засмеялся, подставил бабушке щёку, но всё-таки попросил:

-Ты меня только на улице не целуй. Подумают, что маленький.

  Дверь за бабушкой закрылась. Валяться в кровати совсем не хотелось. Он уже решил встать и выбежать на улицу, но тут услышал голос. Кто-то звал его – медленно, нараспев.

-Хо-о-оти мой, Хо-о-оти!

  Голос показался ему знакомым. Он подошёл к окну. Женщина за окном стояла вплотную к стеклу, смотрела на него, звала и плакала. Имя она произносила немного  не так. Она называла его «Котик».

-Котик мой, не уходи. Держись, малыш. Останься с нами, мой котик.

  Глаза её напоминали то тёплое озеро, в котором он плавал во сне. Ему вдруг стало невыносимо жалко женщину, которую он видел каждый день, но о которой совсем ничего не знал. Ему так захотелось вытереть её слёзы и дотронуться до её груди, что он, забыв про грань стекла, разделяющего их миры,  протянул к ней руки.

  И тут произошло чудо! Он лежал на руках целительницы в белой одежде. Она протягивала его усталой заплаканной женщине и говорила:

-Не плачь, девочка. Трудная беременность, трудные роды. Но с ним всё в порядке. Смотри, какой богатырь!

  Хоти оглянулся на стену, где было окно в другой мир. Оно стремительно гасло, но могло принять его обратно, потому что час выбора пути ещё не закончился. Женщина прошептала:

-Я узнала тебя. Ты вернулся, мой котик. Какой ты красивый!

  И тут он вспомнил её имя: простое, милое. Он открыл рот, чтобы рассказать ей, как всё это время жил вместе с её матерью, как смотрел на неё через окно и как из всех дорог выбрал одну единственную и самую верную - возвращение к ней. Слова зазвучали не так, как ему хотелось, из груди вырывались странные мяукающие звуки. Но чудо продолжалось! Она его понимала!