Испокон веков было у отца три сына: первый – умён и богат; второй – не глуп и не беден; а третий – нищий корноухий идиот. Ибо сказано: земля русская богата не только самородками, но и самовыродками. А самовыродок – идиот то есть – это третий сын. Его образ великий Достоевский уже претворил в князя Мышкина, но наша нынешняя задача – рассмотреть всю нашу троицу скопом.
Начнём с рож. Морда старшего сына обычно рисуется смутно и расплывчато, что видно, например, из мультфильмов; в то же время вполне ясно, что сие свиноподобное рыло с большим и привычно синим носом, с мелкими и хитрыми глазками является на редкость гнусной физиономией. Старший сын, имеющий репутацию умного детины, естественным образом женат на купеческой дочери Маньке и вследствие этого еще и весьма богат, ездит на дорогом мерине, живёт в огромной и шикарной хате с краю. Все последние замечания имеют прямое отношение к харе старшего сына: они лишний раз подтверждают то, что объемистость его обожравшейся ряхи имеет под собою серьезные основания. А если принять во внимание и его ум, станет ясно, что сей обжора не побежит спасать русский народ ни от Змея Гаврилыча, ни от войска польского, ни от прочей нечисти. Скорее всего, он примет личину интенданта и заработает кучу денег на снабжении русской армии провиантом, умудрившись при этом единолично сожрать половину якобы доставленного им по назначению солдатского продовольствия. Коротко говоря, старшему сыну есть что делать в этой жизни, например, есть. Да еще пьянствовать, развратничать, грабить народ и нагуливать едало. И оттого он не герой; в нём явно чувствуются черты конформиста; он не столько влияет на конъюнктуру, сколько приспосабливается к ситуации, извлекая из нее пользу для живота своего.
Рожа среднего сына нам также рисуется несколько туманно. Однако мы точно знаем, что сей муж обычно трудится на должности собутыльника и прихлебателя у старшего брата и против мнения последнего не пойдёт. Кроме того, средний сын алкоголик; он пропил всё своё имущество; следовательно, он босяк; ему постоянно приходится бегать к старшему брату за опохмелкой, кланяться за стакан водки и выполнять разные мелкие поручения. Вот где благодатная почва для развития конформизма! Подхалимство и приспособленчество настолько укоренились в среднем сыне, что он и пикнуть не может против того, что старший использует его голос в низменных целях. Вспомним кстати, что на незаконную добычу Курочек Ряб и Жар-птиц братья всегда ездят вдвоём, при этом средний нередко увлекает старшего в кабаки и трактиры, а также к красным девицам не слишком тяжёлого поведения, ввергая родственника в пучину пьянства и прелюбодеяния, то есть порока. В народе сиих братьев-собутыльников метко кличут: молодцы не-разлей-водка.
И вот, наконец, на нашу мысленную сцену фольклорной жизни выходит третий отцовский сын, он же – младший брат. Мы сказали: выходит. Однако это не совсем так; скорее, он выползает на неё в полусне-полубреду. Как мы уже говорили в начале, он идиот; а ещё он дебил-переросток и наплевательский лентяй; в довершение картины он корноухий. Уши его жевал юный хрячок, когда лентяй уснул в хлеву со свиньями. В повседневности младший сын обычно сидит на печке и сосёт мухоморы; от этого ему являются видения. Вот идёт он по велению отца, скажем, в дневной дозор в чисто поле или в ночной дозор на кладбище; везде он видит разные интересные вещи, как то: говорящих лошадей, гуляющих мертвецов, летающих сусликов и воняющих клопов. В действительности же всё не так, как на самом деле: сии последние – всего только дурь в голове идиота. Да что взять с этого потребителя поганок? Обычную шаровую молнию он принимает за Жар-птицу, а электрическую лампочку – за молодильную грушу. От всего этого дурня тянет на подвиги. Ему помогает несуществующий, пригрезившийся в бреду сказочный конь Сивка-Бурка. Но даже это вырождающееся и неблагородное животное в конце концов не выдерживает поведения дурака и бьёт ему по голове копытом. Последствия сего деяния для многих оказались неожиданными. Мозги идиота на некоторое время заняли в его голове отведенное природой место. Позднее выяснилось, что младший сын в припадке гениальности обрел способность преображаться в красавца воина и разбивать неисчислимые полчища врагов и немалые количества девичьих сердец. Однажды он умудрился умыкнуть из-под носа царевны ее золотой перстень. Несчастная девушка ревмя ревела в подушку три дня и три ночи; но не о перстне тосковала она, а о подлом красавце, полонившем её душу. А мозги временного героя в это время медленно стекали с узурпированного места обратно в заднюю часть тулова. Добрый молодец вновь становился дурнем без оптимистических прогнозов на перманентное возвращение разума. Через какой-нибудь час после свершения подвига младший сын лизал мухомор и лез на печку. Сивка-Бурка сперва недоумевал из-за такой метаморфозы, а потом поступил радикально: основательно постучал копытом по дурной башке, излечив этим дикарским способом друга от дурости, а потом женил его на царевне. Жаль, отец дурака не дожил до сего торжественного момента. Всё закончилось тем, что идиот стал царём, а братьев он сделал своей правой рукой. Такая развязка стала возможной лишь благодаря тому, что младший сын на короткое время отходил от конформизма и становился незаурядной личностью. Но пресловутый конформизм в отдельно взятой семье в итоге победил, приведя к трагедии государства Российского, ибо старший брат, будучи умным и предприимчивым, ухитрился разворовать казну, оставшись вне подозрений; средний брат, о котором мы сперва сказали, что он не глуп и не беден, а позже добавили, что он пропился до босячества, бросил-таки проклятую водку, поумнел и выбрался из нищеты. Богачом он не стал, но на французский коньяк, который он пристрастился пить каждую субботу, денег ему хватает. Вот так трагедия одного приспособленца породила и вывела в свет их цитадель; оттого и все сказки про русского дурака имеют для него хороший конец, которого ему так не хватает в жизни; простому же люду возвышение дурака поныне несет неисчислимые бедствия.
