Во все времена дети любили добрые волшебные сказки, в которых описаны небывалые события, не могущие происходить в реальности. Но ценность этих событий как раз в том, что они аллегорически отражают нашу жизнь. Ребёнок не всегда может различить тонкую грань между волшебством и реальностью – это удел людей взрослых, образованных, здравомыслящих и умудрённых жизненным опытом. Именно эта мысль приходит на ум первой при рассмотрении русской народной сказки о Репке. И вслед за нею ребром встаёт вопрос, немаловажный для нашего смутного и противоречивого времени: а была ли Репка на самом деле? Иными словами, реальна ли она?
Многие авторитетные исследователи настаивают на том, что Репка как растение упоминается в большинстве русских летописей и во многих произведениях народного творчества, например, в поговорке: «Ничего слаще репы не едал», или в ласковом упрёке: «Репа ты, репа!» Другие же старатели от искусства, не менее авторитетные ученые, отрицают факт существования Репки, приводя взамен многие доказательства того, что Репка есть миф и выдумка. Но далее их предположения расходятся: одни считают, что Репка выдумана психически неуравновешенными древнерусскими мистиками-сказителями, другие небезосновательно полагают, что этот аллегорический образ придуман первыми социологами и призван отразить предпосылки расслоения русского общества на социальные классы. Последнее предположение нам кажется наиболее правдоподобным. Ведь нельзя не согласиться с тем, что именно общественные проблемы, затронутые в сказке, являются извечными, общечеловеческими; они актуальны и по сей день.
Впрочем, рассмотрим всё по порядку. Инициатор выращивания Репки – Дед; судя по контексту, в прошлом он был преуспевающим крестьянином, возможно, фермером, но из-за пагубного пристрастия к алкоголю опустился и разорился. Иначе что бы могло толкнуть его перейти от выращивания высокотехнологичных и весьма рентабельных культур к возделыванию почти непотребной Репки? Можно также предположить, что к моменту создания сказки Дед пил водку не закусывая: только при таком условии в добром русском мужике могут развиться черты диктатора, тирана и сатрапа, которые прослеживаются в его отношении к Бабке, Внучке и особенно к Мышке. Не исключено, что за рамками повествования остались регулярные утренние избиения Бабки, сопровождаемые требованием рубля на опохмелку, последующие возлияния, а также жестокие издевательства под пьяную руку над Жучкой и Муркой. Следует заметить, что похожие проблемы преследуют и современных пьяниц!
Образ Бабки – забитой, несчастной, но не потерявшей способности трезво мыслить и стремиться к светлому будущему – вот образ русской женщины из русских селений тех смутных, полуфеодальных времён! Ее судьба сродни судьбам Татьяны Лариной, Анны Карениной и Наташи Ростовой; она бывала так же подло обманута и истерзана душевными муками, она так же страдала, но всегда мечтала о возвышенной любви, о свободной демократической России, о женском равноправии и о радостном созидательном труде во имя грядущих поколений. Образ Бабки безусловно трагичен.
Образ Внучки – более свободной и даже несколько эмансипированной девушки – в какой-то степени является противовесом образу Бабки. В силу того, что она не настолько крепко привязана к Деду родственными узами, Внучка не имеет полной от него зависимости, не поддается его настроениям и нравственно-патриотическим порывам. Кроме того, Внучка молода, весела, полна сил, и оттого ее намного труднее забить и унизить. Пожалуй, ей присущ даже некоторый дух бунтарства против культа личности Деда, но это бунтарство не имеет четко выраженной направленности и логической согласованности действий, что придает натуре Внучки явную половинчатость; следовательно, этот персонаж также трагичен.
Образ Жучки в рассматриваемом нами произведении есть не что иное, как попытка изображения дворянской прослойки старинного русского общества. Осмелимся заметить, что слова «дворняжка» и «дворянство» явно имеют один корень и весьма сходное звучание. Вспомним и о том, что многих псов можно назвать благородными животными, и многие дворяне тех времен также заявляли о своем благородстве. Возможно также, что в ту спорную эпоху все дворняжки были благородными, или же, напротив, русское дворянство являлось приблудной и никчемной прослойкой общества, высмеиваемой народом в сказках. Однако предоставим право разбираться в этом вопросе компетентным историкам и лексикологам, а сами обратимся к образу Жучки. В сказке нет никаких намеков на ее родословие, следовательно, она необразованна, малограмотна, плохо воспитана. Судьба таких субъектов обычно заключена в глупый афоризм: жизнь – мрак! Они не видят света в конце туннеля, они не находят выхода из жизненного мрака и оттого морально гниют и гибнут. Подобная стезя свела в духовную могилу Евгения Онегина, Илью Обломова и, возможно, Дездемону. Жучка – еще один трагичный персонаж нашей сказки.
Кошка Мурка – несколько затуманенная, скрытная героиня повествования. Вероятно, впоследствии она стала прототипом Васисуалия Лоханкина, небезызвестного действующего лица ильфо-петровского «Золотого Теленка». В сказке же мы чувствуем зарождение темы трагедии русского либерализма в отечественной литературе. Здесь нетрудно проследить мысль о печальной судьбе русской интеллигенции, о несостоятельности и нерешительности демократически мыслящих кругов самодержавной России. Народные массы явно не хотят отводить Мурке роль не только доминирующей, но даже сколько-нибудь значимой социально движущей силы. Все душевные порывы, самокопания и метания Мурки пропадают всуе, и оттого ее образ не менее трагичен, чем все предыдущие.
Последняя героиня нашей сказки – Мышка, типичная представительница люмпен-пролетариата, маргинальный элемент, олицетворяющий низы общества. Значение образа Мышки уяснить нетрудно, оно лежит на поверхности: во многом благодаря низам – вернее, их превосходящим численности и силе – всякое общество движется в каком-либо направлении, но чаще всего в направлении упадка и разрушения. Такой вывод напрашивается из анализа сказки о Курочке Рябе, в которой «мышка бежала, хвостиком махнула - яичко упало и разбилось». Нанесение вреда Деду и Бабке здесь маскирует неисчислимые беды для общества, а возможно, и для человечества. Не подобные ли силы разрушали в своё время и храм Христа Спасителя? В нашей же сказке эта Мышка с тёмным прошлым пришла неизвестно откуда, да ещё в самом конце действия, когда работы по извлечению Репки из земли подходили к завершению. Ленивая, но хитрая Мышка всё повернула так, что главная заслуга осталась за ней. И это не может не вызывать естественного негодования здравомыслящего читателя.
Что касается самой Репки, то этот персонаж удивительно статичен и неповоротлив; он почти не участвует в действии, в то время как все остальные рвутся вон из кожи ради его благополучия. В начале нашего исследовательского труда мы назвали Репку непотребным продуктом, который по глупости вырастил Дед, опустившийся алкоголик и семейный тиран. Не надо обладать аналитическим умом, чтобы понять: Репка – это государственная власть и чиновничество.
Однако, оставив эмоции, мы делаем общий вывод: сказка о Репке стала первым произведением русской литературы, в котором всесторонне отразилось зарождение социального расслоения в русском обществе, а также зарождение политических течений в стране. В этой сказке впервые были показаны условные границы общественных слоёв, и сама суть этого разграничения стала принимать логическую форму и осмысленный характер. Кроме того, в контексте сказки прослеживаются проблески начального становления домарксовского диалектического материализма, что вносит ясность в разрозненные предположения о возникновении социологии, а если брать выше – вообще всех наук о социально-экономических отношениях. И оттого сказку о Репке мы вынуждены считать одним из величайших творений русской литературы.
