«Профессор Годар не понимает отношений между действием и реакцией, ему не известно, что для реакции нужны условия более подходящие, чем вакуум. Похоже, профессор испытывает острый недостаток в элементарных знаниях, которые преподаются еще в средней школе» (Передовая статья в газете New York Times, посвященная революционной работе Роберта Годара на тему создания ракеты, 1921 г.) «Летающие машины, весом тяжелее воздуха невозможны!» (Lord Kelvin - президент Королевского Общества - Royal Society – 1895 г.)

Мы привыкли к следующей аксиоме: электроны, протоны, позитроны и другие элементарные частицы – идентичны (то есть, электрон № 1 точно такой же, как и электрон № 2 и т.д.), атомы и молекулы одного вещества идентичны (то есть, если речь идет об Н2О, то первая молекула будет точно такой же, как пятая, сто двадцать пятая или миллионная). Различие достигается лишь их сочетанием или местом расположения (как, к примеру, уголь и алмаз – оба являются всего лишь углеродом). Но соответствует ли это действительности?

Для европейца, не интересующегося восточными культурами, все китайцы или японцы кажутся на одно лицо. Кстати, для китайского крестьянина, которому безразлична европейская культура, все жители Запада кажутся такими же одинаковыми. Но ведь на самом деле у людей есть множество различий, просто непривычный глаз (или настроенный соответствующим образом мозг) не в состоянии их увидеть.

Может быть, идентичность электронов или молекул такая же кажущаяся, как внешнее сходство китайцев в глазах европейца?

Если продолжить аналогию, то переход электрона на другой энергетический уровень – это карьерный рост  (или наоборот – спад, понижение в должности в связи с несоответствием, недостаточным уровнем знаний и умений), а превращение одних атомов в другие в результате, скажем, ядерной реакции, может быть аналогичным смене профессии, изменение же месторасположения атома в кристаллической решетке – смена работы.

Да, принято считать, что для каких-либо физических изменений (например, для перехода электрона в валентную зону) требуются затраты энергии, которую можно измерить с помощью современных приборов, а вот для изменений социальных требуются в основном душевные и умственные усилия, которые приборами, увы, не измеряются. Но разве мысль не является электромагнитной волной? А чувства – результатом химической реакции (к примеру, выброс адреналина в кровь приводит появлению тревожного, беспокойного состояния, даже если для тревоги и беспокойства нет никакой причины)? И отсутствие в настоящем приборов, которые могли бы измерить, скажем, силу мысли или энергетические затраты, необходимые для принятия решения о смене профессии, вовсе не означает, что данные категории в принципе невозможно измерить с помощью физических приборов.

Психологи, оценивая возможности и способности человека к изменению себя, собственной жизни, учитывают не только его состояние на сегодняшний день, но и его детство, историю его семьи. Вот вам совершенно бредовая мысль: есть ли прошлое у электрона? Каким был его «электронное детство»? Может быть, он в далеком прошлом приобрел комплекс неполноценности (слишком строгое воспитание) и поэтому вращается по круговой орбите? А вон тот, описывающий восьмерку, воспитывался в либеральном семействе.

И вообще, может быть, существует «электронная» цивилизация? Мыслят ли электроны?

Вы знаете, что муравей не видит человека? Человек для муравья слишком велик, и поэтому выпадает из поля зрения. С точки зрения муравья человека не существует. Как и с точки зрения других насекомых. Каждый оценивает мир в соответствии со своими размерами.

Не может ли человек быть слишком маленьким или слишком большим, чтобы оценить (или даже просто увидеть) явления, относящиеся к макро- или микромиру в полном объеме? Не оцениваем ли мы Вселенную так же верно, как муравей – человека? Или – мир элементарных частиц? Может быть, необъяснимые явления, от наличия которых старательно открещивается официальная физика (вроде привидений, невесть откуда появляющихся надписей, полтергейста и т.д.), – это проявления тех, других миров, которые находятся в белом пятне человеческого восприятия? Возможно, летающая по кухне посуда – это не мифический «барабашка», а попытка коммуникации или завоевания со стороны тех, других миров.

Притча о том, как три слепца наткнулись на слона, общеизвестна: первый слепец потрогал слона за ногу и утверждал, что это – дерево, второй дотронулся до хобота и заявил, что это – змея, третий коснулся уха и сказал, что это – банановый лист. И все они были неправы, хотя оценивали явление на основании вполне объективных ощущений. Просто в распоряжении каждого оказалась лишь малая часть слона и не было возможности оценить явление в целом.

Мир велик, Вселенная необъятна, а мы – как слепцы перед слоном, утверждаем свою правоту, вцепившись кто в хобот, кто в ногу, а кто в ухо. Но, между прочим, слон может быть опасен – если его долго тыкать палками, доказывая, что он является деревом, слон может и разозлиться. И тогда все слепцы будут растоптаны. Правда, это не поможет им увидеть слона или оценить его. Они решат, что имеют дело с «природным катаклизмом» или с «техногенной катастрофой».

Кстати, не слишком ли много стало катастроф в последнее время? Не слишком ли много природных катаклизмов? Может быть, наш «слон» все же рассердился?

Если долго тыкать палками… Что называют в настоящее время методом научного познания? Анализ и синтез. А что это такое? Философский словарь сообщает, что анализ: (от греч analysis - разложение) – разделение объекта на составные части, стороны, свойства, а синтез: (от греч synthesis - соединение) - объединение полученных в результате анализа частей объектов, их сторон или свойств в единое целое. Причем считается, что анализ и синтез «являются необходимым элементом всякого научного познания и обычно образуют его начальный этап, на котором происходит переход от общего, нерасчлененного описания изучаемых объектов к выявлению их строения, состава и отдельных свойств»[1].

То есть, берем вполне здорового, дееспособного слона, затем вслепую расчленяем его на составные части – ноги в одну сторону, уши – в другую, хвост – в третью и так далее. Слон, естественно, уже перестает быть здоровым и дееспособным. Впрочем, получаемый результат и слоном-то назвать нельзя. Затем медитируем над этими составляющими, описываем их строение, состав и отдельные свойства. После описания составляющих начинается процесс синтеза. Все так же вслепую, с завязанными глазами, наощупь и в соответствии со сделанными в результате анализа описаниями, соединяем отдельные части в единое целое. Вероятность получения слона (даже не здорового и не дееспособного) при этом исчезающе мала.

Кстати, еще одна байка о слонах.

Звонок в службу охраны животных:

- У меня на огороде огромная серая свинья хватает хвостом капусту!

- Э-э-э… а что она с ней делает?

- Если я вам скажу, вы не поверите!

Смешно? А ведь это – результат научного познания мира. Анализа и синтеза. Вот так из слонов получаются свиньи, из хоботов – хвосты, а из… в общем, ничего хорошего.

Может быть, стоит задуматься не только о правильности наших представлений об окружающем мире, но и о верности наших методов научного познания? И – столь ли они научны, как нам кажется? Возможно, современная официальная наука страдает некоторой односторонностью, слишком доверяя «неопровержимым» авторитетам. Это примерно то же самое, что рассчитывать орбиту искусственного спутника исходя из неопровержимых в не столь уж далеком по космическим меркам прошлом представления о том, что Земля – плоская. А ведь апологеты плоской Земли отнюдь не были клиническими идиотами. Подобно современным ученым они пользовались анализом и синтезом. Разлагая и соединяя доступные им части слона.

Вот и возникает вопрос: а все ли части слона имеются в нашем распоряжении? Может, мы прилагаем методы анализа и синтеза всего лишь к слоновьему уху? И тогда цивилизация электронов покажется уже не такой бредовой идеей…