Катя сидит у дедушки на коленках и ковыряется вилкой в тарелке. Дедушка накладывает ей разные вкусности, положил даже тортика, налил сладкой воды. Как и все дети, девочка любит сладости, но сейчас она вообще не хочет ничего есть.

- Катюш, почему ты не кушаешь? – волнуется дед.

- Не хочу.

- Как так – не хочешь? Ты же любишь вкусняшки.

- Я не хочу!

 Два длинных ряда столов и стульев нагоняют на Катю тоску. Взрослые умеют быть скучными, особенно когда много едят, пьют и болтают за огромными застольями. Вон там, в самом конце противоположного стола какой-то дядя постоянно наливает и наливает в свою стопку, не дожидаясь пока другой, перевязанный вышитым полотенцем, дядя начнет обходить с бутылкой всех гостей. Рядом с дядей, который много пьет, сидит грустная тетя с такими же синими кругами под глазами, как нос ее пьяного мужа. Она постоянно бьет дядю по рукам и умоляет больше не пить, но тот не обращает на нее никакого внимания. Тетя втихаря, чтобы не видели другие, время от времени вытирает скомканной салфеткой слезы. Две пожилые женщины в оранжевых платках, посматривая на эту картину, о чем-то перешептываются и укоризненно машут головами. Рядом с Катей сидит толстая тетка в красной кофте на пуговицах, она очень много ест и перерывается только на то, чтобы подуть себе за шиворот и стереть со лба крупные капли пота, – ей настолько жарко, что украшенное тройным подбородком лицо выглядит еще краснее, чем одежда. С другой стороны от девочки сидит какой-то маленький дедушка, он рассказывает своей соседке бабушке о том, что в его молодости, «когда немца прогнали» и он «закончил семь классов», народ гулял совсем не так, и пил не так. «И пел не то, – добавляет бабка, – а теперь – что?». Молодежь «гнилая», «не воспитанная», «ничего не знает, не умеет», и вообще «жизнь не та», «пенсию не платят», да и «зять в Дуньки какой-то немного того». Но больше всего в жизни бабулю не устраивают две тощие девицы в начале длинного стола,  – одна темноволосая и страшно кудрявая, вторая – светленькая и сильно прилизанная; обе ярко накрашенные и глубоко декольтированны, – «проститутки», как решила старушка. Кате не совсем ясно, что это значит, но ей кажется, сухонький миниатюрный дедушка не совсем согласен со своей соседкой, иначе он бы так часто не улыбался и не подмигивал тем двум. Девчата делают вид, будто совсем не замечают дедулиных ужимок и брезгливо поглядывают на поддатого мужичка в мятом сером костюме, шутовски приплясывающего между столами и некрасиво заигрывающего к молодым и не очень молодым теткам. «Давай, Вась, покажи, как ты умеешь! Ооо! Красава! Ну и Васек! Давай-давай! Молодец!», – как сумасшедшая, во весь голос орет и  хохочет нетрезвая тетка. Вася, заслышав подбадривающие визги, принялся заливать и подпрыгивать все бойче и развязнее. Так что в конец группа поддержки в лице пьяной кумушки и сама не выдержала, живо перелетела через скамейку, при этом высоко задрав заляпанную вином и тут же застиранную газировкой юбку, и начала подтанцовывать прыткому мужичку. Васек, по видимому, решил ее ангажировать, но не успел, так как ему неожиданно подвернулась под ноги чья-то такса в розовом комбинезончике, и он под громкий хохот публики повалился на пол, привалив собой и тетку…

Дети в садике рассказывали Кате, будто свадьба – это интересно. Все любят, когда женятся родственники или когда родители берут их на чьи-то свадьбы. Там столько всего вкусного и забавного! Но Кате – скучно. Ей здесь совсем не нравится. Оттого она и ковыряется в тарелке, не имея занятий повеселее.

- Бедный ребенок, – шепчут чьи-то бабушки и прабабушки. – И кто ее сюда привел?

Особенно Катюше не нравится тетя в белом, которая всем глупо улыбается и на которую все смотрят, восхищаются и поздравляют. Кате хотелось бы, чтобы она ушла, но тетка не уйдет, потому что она – невеста.

 Единственная, с кем бы девочка поиграла – это собачка, но Катю к ней не подпускают: а вдруг укусит, предупредила бабушка и куда-то пропала, оставив внучку на деда.

Катя очень любит дедушку. Он знает много сказок и часто приносит ей сладости. Но прежде всего она любит его за то, что дедушка всегда был первым, кто пытался помирить папу и маму, когда те ругались, – а они очень часто и очень сильно ругались, –  напоминая, что у них есть маленькая дочка, то есть Катя.

- Потерпи, Катюш, скоро пойдем домой…  – уговаривает дедушка. – Просто надо еще немножечко здесь посидеть. Было бы не красиво уйти слишком рано…

Сегодня бабушка с дедушкой заехали еще с самого утра и выпросили отпустить Катю с ними, мол, ребенку будет интересно, и скушает что-нибудь вкусненькое. Вернее, просила бабушка, дедушка наоборот считал, что Кате нечего там делать, но бабка настояла на своем, а мама почему-то никогда не могла отказать свекрови. Дедушка только вздохнул: спорить с женой он тоже не решился, давно уже усвоив, «кто в доме хозяин». Так девочка и оказалась на этой глупой свадьбе среди бесконечных «горько» и бессмысленных забав.

Люди вокруг такие бесцеремонные (Катюша, слава Богу, пока еще не знает таких слов, как «бесцеремонный» и «беспардонный», но это вовсе не значит, что она не способна чувствовать подобного отношения к себе)!

- Ой! Какая хорошенькая девочка!

- Какое у тебя красивое платьице!

- А косички!

- А с кем ты сюда пришла?

- Бедняжка…

- Ути-пути…

- Бу-бу-бу…

- Шу-шу-шу…

А еще они, не стесняясь, обсуждают при ней ее же родителей, как будто Катя совсем несмышленыш, с которым не обязательно считаться и быть вежливым. Со взрослыми – это да: надо быть учтивым, а с детьми-то – как? Неужели – иначе?

Каждый, кто ни подходит к девочке, почему-то тычет в невесту пальцем, показывает ее Катюше, еще и приговаривая: посмотри какая красивая. Будто Катя сама почему-то неспособна ничего ни увидеть, ни понять, пока ей не покажут, причем раз десять.

Она хоть и маленькая, но отлично понимает, где жених, где невеста, а где пьяный дядя.

- Уже скоро, – шепчет дедушка. – Скоро пойдем.

За окном – почти ночь.

Гости начали по очереди подходить к новобрачным, поздравлять, целовать, дарить сковородки, утюги и стаканы. Бабушка с дедушкой – одни из первых, Катю они тоже взяли с собой. Неужели и ей придется целовать невесту?

Дедушка молча поглаживает внучке головку.

Катюша исподлобья посматривает на смущенную, покрасневшую новобрачную.

 «Посмотри, какая красивая невеста! Какое у нее платье, фата, – уже в который раз начинает бабушка. – И ты будешь такой, когда вырастешь…».

Катя вдруг забывает, что надо быть вежливой, – и злобно, сквозь слезы, выкрикивает:

- Я никогда не выйду замуж за чужого папу!

Папа неловко поправляет цветок на свадебном пиджаке.

15.3.2012