ЛитГраф: произведение
    Миссия  Поиск  Журнал  Кино  Книжный магазин  О магазине  Сообщества  Наука  Спасибо!      Главная  Авторизация  Регистрация   




Друзья:
Ия Кива

И зазвонил телефон...


Утром Ирка проснулась от того, что её мобильный назойливо дребезжал. Кто бы это мог быть, в шесть утра, в воскресенье? В конце концов, всему есть предел, даже человеческой наглости. Вот ведь не спится же кому-то. И Ирка перевернулась на другой бок, понемногу окунаясь в сладостную утреннюю дремоту, победно выставив из-под одеяла пятку левой ноги. Но её старенький Panasonic вновь задребезжал какой-то невообразимой сальсой. Шансов поваляться в постели часок-другой не оставалось. Осознав, что все признаки сна улетучились окончательно и бесповоротно, Ирка, растрёпанная, как одуванчик, переживший грозу, в растянутой майке совдеповских времён, непонятно как оказавшейся в её гардеробе, босыми ногами пошлёпала в коридор. Виновник её утренней головной боли мирно лежал на журнальном столике, с самым невинным видом поблёскивая розовой полированной крышкой. Размером этот негодяй был, в общем-то, чуть больше спичечного коробка, но трубил, как влюблённый слон. Все Иркины попытки хоть как-то задобрить мобильник, это священное животное XXI века, ни к чему не привели. В сервисном центре ей очень вежливо объяснили, что телефон исправен и никаких неполадок нет, а чрезмерно громкий звук связан с какой-то там повышенной мощностью динамика. В этой его, так сказать, неповторимой особенности даже были свои плюсы, вернее всего один плюс: рёв своего доисторического животного Ирка всегда узнавала безошибочно даже в самых шумных и многолюдных местах. Если бы её мобильный был оперным певцом, то, несомненно, получил бы мировое признание,  не меньшее, чем у Лучано Паваротти или Филиппа Жарусски. Тембр голоса у него действительно был исключительным. Правда, чаще всего эта его исключительность больше мешала, чем служила средством передачи информации, то и дело создавая его счастливой обладательнице неудобства, но к недоуменным взглядам прохожих Ирка уже привыкла, в остальном же телефон её устраивал. К тому же, мобильник был для неё не столько телефоном, сколько памятью о Сашке, её друге детства.

Сашка. Вихрастый, с волосами цвета выжженной солнцем пшеницы, с неизменно появлявшимися каждый апрель веснушками. Для Ирки он был даже не другом, а скорее братом, которого у неё никогда не было, и отцом, которого она не помнила. Сашка… Этот простой и открытый соседский мальчишка был самим её детством.

Ирка родилась и выросла в небольшом шахтёрском городке. Они с мамой жили в своём доме на улице Первомайской. То ли про эту улицу забыли городские власти, то ли из-за отсутствия генерального плана застройки, то ли ещё по каким-то причинам, но получилось так, что на этой улице было всего два дома. Во втором жила тётя Света, Сашкина мама. Но с Иркиной она не дружила. Они, конечно, обменивались городскими новостями, помогали друг другу по-соседски, вместе ходили на рынок, но не дружили. Не сложилось. Обе рано вышли замуж, у обеих мужья были шахтёрами, обе стали молодыми вдовами из-за страшного взрыва на шахте «Октябрьской» летом 199…года. Сашке тогда было пять, Ирке – три. Жизни многих людей унёс этот взрыв. До сих пор жители города старались не вспоминать о нём лишний раз, следуя какому-то суеверному чувству, а если и заговаривали иногда, то незаметно для себя переходили на полушёпот, чтобы беда не услышала и не пришла снова. Но общее горе не сблизило, как это обычно бывает, двух женщин, а, наоборот, скорее отдалило друг от друга. Каждая замкнулась на своём горе, ревностно, словно верная сторожевая собака, охраняя его от посторонних глаз.

А дети неожиданно подружились. Это даже нельзя было назвать дружбой, Сашка словно взял над Иркой шефство. Несмотря на разницу в возрасте, а в детстве два года кажутся чем-то очень длинным, куда длиннее марафонской дистанции, да ещё и девчонка, Сашка всюду таскал Ирку за собой, будто любимую игрушку. В левой его руке Иркина маленькая ладошка обрела своё постоянное место жительства, составляя конкуренцию лишь водяному пистолету, который Сашка цепко держал в правой. Он учил её всему: лазать по деревьям, стрелять из рогатки, запускать бумажного змея, плавать в местной речке, играть в шахматы и шашки, и, конечно же, в карты, кататься на перилах, разгуливать по крышам окрестных многоэтажек. Не говоря уже про уроки. Именно благодаря Сашкиному терпению Ирка, которая и минуты не могла усидеть на одном месте, хоть что-то понимала в математике, без брезгливости относилась к химии и получала стабильную четвёрку с минусом, а это всё-таки лучше, чем тройка с плюсом, по физике, хотя ничегошеньки в ней не смыслила, зато все Сашкины разглагольствования о статике, термодинамике, оптике и прочей ерунде слушала с неподдельным вниманием, завороженно, с восхищением кролика перед удавом. Так древние люди в отсвете языков пламени, сидя у костра, молча следили за каждым словом и жестом шамана, благоговея перед сладкой музыкой таинственных сакральных, но непонятных им восклицаний.

Ирка забрасывала Сашку вопросами обо всём на свете, и ни разу не услышала в ответ растерянного или раздражительного «не знаю». Он был для Ирки одновременно «Большой советской энциклопедией», Толковым словарём Ушакова в четырёх томах и русско-английским разговорником (о существовании других она имела смутное представление), пылившимся у неё дома на полке. В её детских восхищённых глазах Сашкины познания заменяли собой все словари и энциклопедии мира.

А походы… Об одних только сборах в эти походы ходили легенды. Сашка с Иркой готовились к ним так, будто отправлялись в кругосветное путешествие. Их самодельные рюкзаки трещали от множества разнообразных вещей: тут и катушка с нитками, и подушечка с иголками, и отвёртка, и пара носков на всякий случай, и небольшой чайник, не говоря уже о спичках, ножницах, гвоздях, шиле, лейкопластыре, бинте, вязанке сушек, пакетике чая, упаковке цветных карамелек и прочих вещах и вещичках. Даже удочку Сашка умудрялся брать с собой каждый раз, словно без неё не смог сдвинуться с места. Все выходные напролёт, не говоря уже о каникулах, они бродили по холмам, щедро поросшим степными травами. Сашка, знавший толк в ботанике, рассказывал Ирке буквально о каждой травинке, на которую неосторожно наступала её маленькая ножка. Больше всего ей нравилось слушать, как он, важничая, выговаривал их латинские названия, безбожно перевирая ударения. Ирка всегда возвращалась домой с охапкой ковыля или пёстрым букетом, собранным ею в пути.

Они росли весёлыми, подвижными детьми. Летом без боязни подставляли свои бесшабашные головы лучам солнца, зимой – с тем же задором копошились в снегу. Компьютера ни у Сашки, ни у Ирки не было, и детство их текло не омрачённое научно-техническим прогрессом, компьютерными играми и интернетом. Лишь в старших классах Сашка стал пропадать в компьютерном клубе, осваивая неведомую ему машину, как когда-то его предки обуздывали коня, учась ориентироваться и находить правильный путь в бескрайних просторах всемирной паутины. Ирка в свободное время ходила на танцы и курсы кройки и шитья. Жизнь незаметно отдалила их друг от друга. А потом Сашка уехал учиться в другой город. Писем он не писал, звонил редко, немногословно сообщая, что у него всё хорошо. Ирка тем временем заканчивала школу, шила платья себе и подружкам и раздумывала о том, куда же поступать. Память постепенно растушёвывала такой ещё недавно чёткий образ Сашки. Иркина жизнь наполнялась новыми лицами и эмоциями. Но как-то в июне, накануне выпускного, рано утром во дворе её дома радостно заскрипела калитка, и на пороге показался улыбающийся вихрастый Сашка с небольшой коробочкой в руках, совсем уже взрослый, мужчина. Ирка смотрела на него счастливыми изумленными глазами, а он весело тарахтел о том, как рад её видеть, о том, что его студенческая работа заняла первое место на каком-то международном конкурсе и он выиграл грант, что его пригласили учиться в Америку, а потом возьмут на работу в серьёзную компанию в сфере информационных технологий. Подумать только, и это тот самый Сашка, у которого и своего-то компьютера никогда не было! Так они проболтали полдня, не меньше, но Ирке надо было наводить красоту перед выпускным, а Сашке ещё предстояло непростое прощание с матерью. У матери он пробыл до вечера и уехал ночным поездом в столицу. А через какое-то время уехала учиться и сама Ирка.

В маленькой коробочке, обёрнутой в три слоя яркой подарочной бумаги, скромно оставленной Сашкой на трюмо в углу Иркиной комнаты, оказался новенький мобильный телефон фирмы Panasonic.

Ирка стояла босая в коридоре, смешно потирая глаза кулачками, зевая и поёживаясь, и вглядывалась в незнакомые цифры номера, так настойчиво звонившего ей всё утро. Десять пропущенных звонков укоризненно смотрели на неё с экрана. Она всю неделю мечтала отоспаться в воскресенье, и вот надо же было забыть отключить мобильный телефон на ночь... Но обижаться было не на кого. Ирка повертела телефон в руках, подумывая о том, чтобы сменить мелодию звонка, как вновь её пустую квартиру огласил рёв всё той же зажигательной сальсы. «Алло! Здравствуйте! Это Ирина? – прошелестел хриплый женский голос с акцентом. – Саша попал прошлой ночью в аварию. Он…Он…В больнице…Саша умер…» В трубке застучала однообразная кардиограмма коротких гудков. Ирка медленно сползала по стене на пол.

На полу в коридоре в абсолютной тишине сидела маленькая девочка с двумя косичками, в растянутой белой майке, и невидящими глазами смотрела на экран блестящего розовой полированной крышкой мобильного телефона. По её бледным щекам беззвучно катились слёзы, навсегда унося прочь её детство.

30-31 августа 2010г.

 

 

 


 Елена Шмидт
Столько слов хотелось сказать по поводу рассказа, но все они показались какими-то ненужными и обыденными. Скажу просто - здорово!
    Спасибо, автор.
    С ув.

 
 Наталья Сорокоумова
Мне показалось - ужасно. Ужасно, что автор не стал заморачиваться над связкой рассказа. Такое прекрасное яркое начало - а потом \"краткий пересказ 119-й серии\" и ничего не понятно - сколько лет прошло, только ли память детства связывает этих двух героев, и почему именно смерть давнего друга, умотавшего в загранку \"N\"-нное количество лет назад, стала такой безумной трагедией для героини... Чего вдруг Панасоник стал вестником горя, непонятного горя, и нет никакой связи между стареньким телефоном и смертью. Подарок из детства - да, а дальше? Плохо.

 

 

 

Рекомендуем:

Скачать фильмы

     Яндекс.Метрика  
Copyright © 2011,