Алла Михайловна захрипела и обмякла. Славка тут же перестал себя сдерживать и отдался во власть собственных чувств и ощущений. Вскоре он громко застонал, судорожно сделал несколько последних толчков, выпуская скопившийся «заряд» и бессильно рухнул рядом с любовницей. Оба лоснились от пота и были полностью удовлетворены любовной «схваткой».
- Ты был, как всегда, великолепен, - промурлыкала Алла Михайловна и, собрав в горсть ладони их общие выделения, обильно струящиеся по её полным ляжкам, начала неторопливо размазывать эту остро пахнущую смесь по своему плоскому животу и большим, не по возрасту крепким грудям.
Славка благодарно чмокнул Аллу Михайловну в румяную щёчку. Он закурил и с интересом стал наблюдать за действиями любовницы. Когда все наружные выделения были тщательно размазаны по великолепному телу женщины, та начала деловито погружать пальцы внутрь себя, как в огромную баночку с кремом, и вытирать их о своё лицо. Пару месяцев назад, когда Славка впервые увидел эту процедуру, он испытал чувство гадливости и хотел немедленно бежать из этого дома, от этой ужасной женщины. Его даже затошнило при мысли, что придётся вновь прикасаться к её телу, целовать его. Заметив тогда его состояние, Алла Михайловна рассмеялась.
- Дорогой, что это ты так побледнел?
- Зачем ты это делаешь?
- Какой же ты ещё, оказывается, мальчик! – вздохнула Алла Михайловна. – Все женщины пользуются косметикой…
- Так, то – косметика! Кремы, мази…
- Лучшая косметика для женщин делается на основе мужской спермы, - тоном учительницы, наставляющей нерадивого ученика, произнесла Алла Михайловна, невозмутимо продолжая привычный ритуал. – Так что тут у нас с тобой все необходимые компоненты есть. Без всякой химии и ненужных добавок. Зачем же добру пропадать?
Славка не нашёлся, что ответить. «Что это я, в самом деле? – подумал он. – Ведь несколько минут назад я целовал и лизал роскошное тело Аллы Михайловны, не пропуская самые интимные его места, пил в упоении страсти её соки. А она делала то же самое со мной. И мы смешивали вкус друг друга в страстных глубоких поцелуях. Тогда я не был столь брезглив».
Уже третий месяц они регулярно встречаются с Аллой Михайловной по пятницам, после работы. Аньке Славка говорит, что задерживается в офисе, чтобы не оставлять на понедельник то, что не успел сделать за текущую неделю.
- Хоть и капитализм у нас теперь, но планы и сроки по выполняемой работе шеф всем устанавливает вполне конкретные. А понедельник, как известно, день тяжёлый, голова плохо «варит» после выходных.
Жена то ли поверила, то ли делает вид. У них раньше со Славкой были жуткие ссоры по поводу его реальных и гипотетических измен. Особенно, когда он решил приударить за Катькой из соседней квартиры. А что такого? Одинокая красивая женщина, разведённая, детей нет. Сама строит глазки при каждой встрече. Зачем искать где-то далеко, когда всё, то же самое, или, по крайней мере, не хуже, есть тут, рядом?
Но в доме есть и другие соседки. Аньке быстро «настучали». Из «благих побуждений», конечно! Был жуткий скандал, Славка с большим трудом избежал развода. Спасло то, что у них с Катькой тогда не успело дойти дело до койки: в разгаре была стадия комплиментов, цветов и забивания гвоздей. С тех пор Славка тоже признал и, как говорится, взял на вооружение общеизвестный принцип, призывающий не заводить любовные связи там, где живёшь или работаешь, над которым ранее посмеивался в кругу «трусливых» друзей. Разумеется, этот принцип совершенно не мешал Славке закрутить роман с Люськой, официанткой кафе, в котором он каждый день обедал. Когда Люська начала наглеть и претендовать на нечто большее, чем секс, Славка сменил кафе, благо их понатыкано сейчас чуть ли не на каждом углу. Потом он вновь поменял кафе. Из-за Светки. Потом вновь. Где бы он обедал сейчас, если б шеф неожиданно для всех не сменил главного бухгалтера?
Алла Михайловна взяла власть над Славкой мгновенно, с первой же встречи. Она была старше, опытнее, знала, чего хочет, и умела брать то, что ей нужно. Шеф в её присутствии «сдувался» и смотрел на Аллу Михайловну, как мышь на кошку. Она и была огромной красивой кошкой. Мягкой, обворожительной, не имеющей возраста, с фигурой языческой мадонны: широкие бёдра, узкая талия, высокая полная грудь. Роскошная грива естественных рыжих волос резко контрастировала с белой, удивительно гладкой, без явных возрастных признаков кожей лица и огромными зелёными глазами. Никаких веснушек или конопушек, столь часто присущих рыжим от природы людям, у Аллы Михайловны не было. Двигалась Алла Михайловна плавно, с какой-то кошачьей грацией. Её мурлыкающий голос заставлял что-то внутри Славки сладко вибрировать. Не верилось, что под этой великолепной внешностью и мягкостью скрываются острые когти, которые в любой момент могут схватить зазевавшуюся добычу или изуродовать неосторожного врага.
В первый же день появления в их фирме Алла Михайловна через секретаршу Людочку неожиданно вызвала Славку в свой кабинет и, мило улыбнувшись, властно сказала:
- В пятницу, после работы, мы едем ко мне. Покупать ничего не надо: я сама всё приготовлю. Для своей жены придумай отговорку сам. Всё, можешь идти.
Славка не нашёлся, что ответить. Как сомнамбула, он вернулся за свой стол. Его трясло то ли от возбуждения, то ли от ярости. Что о себе вообразила эта наглая баба? С чего она взяла, что может вот так просто, без лишних разговоров «снять» его, как какого-то дешёвого жиголо? Надо вернуться и прямо высказать всё, что он о ней думает. Она даже не в его вкусе! Во-первых, наверняка старше него. Во-вторых, пышные формы Аллы Михайловны совсем не похожи на привычные Славке мальчишески стройные фигурки молоденьких официанток. В-третьих… Нет, не в-третьих, а во-первых: у Славки есть принцип! Как это он о нём забыл?
«Пойду и скажу этой самоуверенной стерве, что я не завожу романов на работе, - решил Славка. – Незачем обижать женщину, указывая на её возраст и недостатки фигуры».
Но тут его вызвал к себе шеф. «Этому-то что от меня надо?» – встревожился Славка и поспешил в кабинет начальника.
- Вызывали, Игорь Петрович? – спросил он, приоткрыв тяжёлую, обитую звукоизолирующим материалом дверь.
Шеф хмуро кивнул и махнул рукой – дескать, входи и садись. Славка утонул в низком кресле. Он почему-то всегда чувствовал себя неуверенно в присутствии начальства. Даже когда вся работа была полностью выполнена, и за Славкой не было абсолютно никакой вины, вызов шефа заставлял его сердце переходить на тревожный ритм. Вот и сейчас Славка украдкой вытер потные от волнения ладони о холодную кожу подлокотников кресла.
Шеф вёл себя странно. Обычно он ни с кем долго не рассусоливал, вечно куда-то спешил или был занят каким-нибудь срочным делом. Сейчас же он, молча, курил, задумчиво глядя на цветущую сирень за окном, как будто забыл о присутствии в своём кабинете срочно вызванного сотрудника.
Славка обеспокоено заёрзал в неудобном кресле и робко покашлял, напоминая шефу о себе. Тот, наконец, загасил в пепельнице докуренную до фильтра сигарету, нажал кнопку селектора и сказал в микрофон:
- Людочка, меня ни для кого нет.
- Поняла, Игорь Петрович, - услышал Славка ответ секретарши.
- И ни с кем меня не соединяй, - добавил шеф и отключил селектор. – Бери стул и подсаживайся поближе, - приказал он Славке и вынул из ящика стола бутылку дорогого коньяка, две рюмки и коробку шоколадных конфет. – Лимоны, извини, кончились, - криво улыбнулся Игорь Петрович.
Заинтригованный Славка, с трудом выбравшись из мягкого кресла, подсел к столу начальника. Он работал в этой фирме уже пять лет, участвовал во всех корпоративных вечеринках, несколько раз присутствовал на совещаниях, но до сих пор был уверен, что шеф вряд ли узнает его при случайной встрече на улице.
Игорь Петрович разлил ароматную жидкость по рюмкам и спросил:
- За что выпьем?
Славка пожал плечами и робко улыбнулся:
- За что хотите…
Шеф залпом, как водку, проглотил коньяк и зашуршал обёрткой конфеты. Славка послушно последовал его примеру.
- Зачем тебя вызывала Алла Михайловна? – вдруг жёстко поинтересовался шеф.
Славка растерялся, не зная, что ответить.
- Она назначила тебе свидание, - уверенно произнёс Игорь Петрович, вновь наполняя рюмки.
Славка не знал, как быть. Опровергать? Подтвердить? Чёрт его знает, какие у шефа отношения с этой Аллой Михайловной. То, что Игорь Петрович регулярно пользует прямо в кабинете секретаршу Людочку, знали все. Но почему он уволил прежнего главбуха, работавшего в фирме с момента её основания, и взял на его место Аллу Михайловну, не знал никто.
- Молчишь? – вдруг улыбнулся шеф. – И правильно! Одобряю. А то я боялся, что ты - трепач. После всех этих сплетен о твоих шашнях с официантками кафе. – Пояснил он в ответ на возмущённый взгляд Славки. – Ты пей, не стесняйся. Коньяк хороший, армянский. Мы теперь с тобой вроде как родственниками будем.
- В каком смысле? – поперхнулся от неожиданности жгучей жидкостью Славка.
- А через постель Аллы Михайловны! – засмеялся Игорь Петрович.
Кашляя, Славка невнятно промычал что-то протестующее.
- И не вздумай сопротивляться! – вдруг становясь серьёзным, властно прорычал шеф. – Только себя погубишь.
- О чём это Вы?
- Ведьма она! – перегнувшись через стол к ошалевшему от всего происходящего Славке, прошептал Игорь Петрович. – Самая настоящая ведьма. Питается нашими эмоциями и соками. Энергетический вампир! Отказать ей – всё равно, что у голодного кусок хлеба отобрать. Не простит.
- Ведьма?
Выпитый коньяк начал действовать, и Славка расплылся в дурацкой улыбке.
- Не веришь? - Игорь Петрович достал из пачки сигарету и закурил, жестом предлагая Славке сделать то же самое. – Я тоже не поверил, когда мне год назад на своём юбилее сказал об этом сам Иван Иваныч. Он и познакомил нас тогда с Аллой Михайловной.
- Тот самый? – поразился Славка.
- Других не знаю, - развёл руками шеф. - Бывший мэр, бывший Первый секретарь горкома КПСС и тэпэ, и тэдэ. Мы с ним - дальние родственники. Настолько дальние, что мало кто об этом знает.
«Странные вкусы у этой Аллы Михайловны, - подумал Славка. – Ну, ладно, я – высокий, спортивный, секс-машина. Но этот обрюзгший и наполовину лысый Игорь Петрович? Мы с ним рядом смотримся, как молодой Бельмондо и разжиревший к старости Депардьё. А про престарелого Ивана Ивановича и говорить нечего!»
- Так вы, значит, с Аллой Михайловной уже год… это самое? – изобразил неприличный жест Славка.
- Иван Иванычу тогда семьдесят стукнуло, и справляться с запросами Аллы Михайловны старику стало не под силу – проигнорировал Славкин вопрос Игорь Петрович.
- Да уж, - развеселился Славка. – В его-то возрасте!
- Зря смеёшься, Славик, - погрозил ему дымящейся сигаретой Игорь Петрович. – А сколько ты дашь Алле Михайловне?
- Ну, лет тридцать пять, - неуверенно промычал Славка. – Нет? А сколько же?
- Никто не знает! – торжествующе выпалил Игорь Петрович. – Когда Иван Иваныч основательно набрался на той пирушке, он по секрету сказал мне, что влюбился в Аллу Михайловну, когда ему было всего пятнадцать лет! И она тогда выглядела точно так же, как и сейчас.
- Соврал, небось, по пьяни, - недоверчиво отмахнулся Славка. – Вы её паспорт видели, когда принимали к нам на работу?
- Давай на «ты», - вновь наполняя рюмки, предложил шеф. – Ну, когда мы один на один, конечно, - уточнил он. – А насчёт паспорта, я тебе так скажу: любые документы для Аллы Михайловны – не проблема. Даже если не брать во внимание её связи в наших верхах, то какой начальник паспортного стола устоит перед её чарами? Она ж – ведьма!
- Да с чего ты взял? – возмутился Славка. – Мало ли что там сболтнул пьяный, выживший из ума старикан!
- Эх, Славик, молод ты ещё! – покровительственно похлопал его по плечу Игорь Петрович. – Сколько тебе? Тридцатник уже стукнул?
- Тридцать два! – вспыхнул Славка.
- А мне – сорок пять, - грустно сказал шеф. – И до знакомства с Аллой Михайловной я успел стать полной развалиной. Все эти производственные проблемы, наезды налоговой и прочих проверяющих органов… Всем дай, от всех отбейся! Государственный рэкет, что б ты знал, похлеще бандитского. К концу дня я еле таскал ноги. Приползал домой и падал в койку с единственным желанием – выспаться. Жену только по большим праздникам ублажал. Да и ублажал ли? Не уверен…
- А как же Людочка? – подмигнул шефу Славка.
- Людочка? Это так – по-быстрому дурь спустить, - отмахнулся шеф. – Бывает, возбудишься среди дня после встречи с каким-нибудь важным клиентом или озлишься на очередного жадного инспектора, нагрянувшего с проверкой… Тут либо убить кого-нибудь хочется, либо грубо трахнуть. Выбор, как видишь, невелик. И Людочка всегда тут. Поверь, никакого удовольствия при этом ни я, ни она не испытываем. Людочка, хоть и блондинка, далеко не дура. Всё отлично понимает, не жалуется и ни на что не претендует. Кроме денег, конечно!
- А причём тут Алла Михайловна? Теперь ты её вместо Людочки вызывать в кабинет будешь?
- Не пори чушь! С Аллой Михайловной всё иначе. С ней у меня для встреч назначен определённый день. И как бы я в этот день ни вымотался на работе, лишь только с ней в койку лягу, сразу чувствую себя неутомимым жеребцом. Не знаю, что так на меня действует: колдовские чары этой ведьмы или её настойки. И что самое поразительное: приду от неё домой, а у меня ещё сил хватает и собственную жену ублажить!
- Ну вот, - встрепенулся Славка. – А ты говорил, что Алла Михайловна из мужиков соки тянет! За счёт них, типа, эта ведьма и живёт.
- Думаешь, поймал меня? – усмехнулся Игорь Петрович. – Я тоже в своё время этим вопросом задался. Взял бутылку коньяка и поехал к Ивану Иванычу. И тот мне всё популярно объяснил!
Шеф, держа театральную паузу, неторопливо разлил по рюмкам остатки коньяка. И Славка не выдержал, подыграл ему, нетерпеливо спросив:
- И что же ответил старик?
- А то, - понизил голос Игорь Петрович. – Есть разные виды энергии. Во время секса люди не только свои соки смешивают, но и энергетические поля. Чем нас подпитывает Алла Михайловна, я не знаю. Но вот мы её обеспечиваем тем, что позволяет этой ведьме долго жить и оставаться практически молодой. Видимо, способ этот Алла Михайловна узнала, когда ей слегка за тридцать перевалило. С тех пор она и не меняется! Ну что, выпьем за вечную молодость?
- Ну, а мне-то какая радость с ней связываться? – хмуро поинтересовался Славка. – У меня с бабами всё в порядке, не жалуются. А вечную молодость нам с тобой не видать, если судить по Ивану Иванычу.
- Каждому – своё, - зачмокал конфетой Игорь Петрович. – Алле Михайловне – молодость, нам мужскую силу и бодрость. Одно я знаю точно: отказ ведьма не простит.
- А что она сделает? – упрямо взбрыкнул Славка. – Обмениваться соками и смешивать поля я с ней не буду. Настойки её пить тоже. А станет на работе доставать, уволюсь к чёртовой матери! Хорошие программисты везде нужны.
- Дело твоё, - задумчиво пробормотал Игорь Петрович. – Решай сам. Я свой долг исполнил: тебя предупредил, как когда-то то же самое сделал для меня Иван Иваныч. А насчёт нужности хороших программистов – не забывай о связях Аллы Михайловны. Чёрные списки пока никто не отменял. Хочешь в них попасть?
- Что же это она при таких связях в нашу фирму работать пошла, а не устроилась где-нибудь при власти? – сдаваясь, пробурчал Славка.
- Дурак ты, Славик! – с сожалением взглянул на него Игорь Петрович. - Алла Михайловна всегда в какой-нибудь маленькой фирме числится. И всегда при власти! А то, что она к нам пришла… Видимо, ей так удобнее. Или прежнее место пришла пора покидать. При вечной-то молодости долго оставаться на одном месте нельзя. Окружающие не поймут.
Шеф взглянул на часы.
- Ого! Заболтались мы с тобой! Я уже опаздываю на встречу.
Игорь Петрович встал, надел пиджак. Славка предупредительно распахнул перед ним дверь.
- Людочка, меня сегодня больше не будет. Прибери там всё, - на ходу буркнул шеф и ушёл, не сказав больше Славке ни слова…
- О чём задумался, милый? – Алла Михайловна закончила, наконец, косметические процедуры. – Какая-то проблема?
- Да так, ерунда, - встрепенулся Славка и придвинул поближе сервировочный столик, уставленный графинчиками и закуской. – Что тебе налить?
- Вон той, розовой, - пристально взглянула на него Алла Михайловна. – А себе плесни зелёненькой. Она тебя взбодрит и прогонит посторонние мысли.
Славка разлил по рюмкам настойки.
- А за что ты хочешь? – беспечно рассмеялась Алла Михайловна.
- Ты – хозяйка, тебе и тост говорить, - улыбнулся в ответ Славка.
- Что ж, раз уж ты сам это предложил, - озорно блеснула ставшими вдруг чёрными от неимоверно расширившихся зрачков глазами Алла Михайловна. – За Пирата!
- За твоего кота? – неприятно поразился Славка.
- А что тебя так удивляет? – ехидно улыбнулась Алла Михайловна. – Пират со мной много лет. Искренне меня любит и беззаветно мне предан. Тебя, вот только, за что-то невзлюбил. Может, ты какие-то злые мысли на наш счёт таишь?
- Только не на тебя, - поспешил оправдаться Славка.
- Значит, на Пирата?
- Просто я с детства терпеть не могу всяких кошек, собак, хомячков и прочую домашнюю живность, - признался Славка.
- Ну, это – твоя проблема! – небрежно отмахнулась Алла Михайловна. – Тост произнесён, пора и выпить.
Славка с кислой миной хлебнул из рюмки. Настойки у Аллы Михайловны были сладкие, густые, пахли травами и цветами, алкоголь в них совершенно не чувствовался. Голова оставалась ясной, но вот ноги отказывали сразу. Танцевать после пары рюмок таких настоек Славка бы не решился. Однако через несколько минут слабость сменялась необыкновенной бодростью и эйфорией. После того, как Славка впервые отведал настоек Аллы Михайловны, всяческие вина и коньяки казались ему прокисшей брагой. А водку он теперь вообще на дух не переносил.
- Так за что же ты так не любишь животных? – спросила Алла Михайловна, с видимым удовольствием кладя в рот дольку мандарина.
- А за что их любить? – огрызнулся Славка. – Вон твой рыжий Пират каждый раз шипит на меня, как змея и выгибает спину колесом. Того и гляди, бросится!
- Ну и что? Он просто чувствует твою враждебность, вот и всё. Кошки вообще очень чувствительные существа. Не зря их обожествляли в Древнем Египте.
- Ну да, - завёлся Славка. – У меня дома тоже есть такой божок – кошка Муська. Мой сын, Колька, души в ней не чает. Даже спит в обнимку. Однажды, под Новый Год, я пришёл домой с корпоратива. Подвыпивший, конечно. Праздник же! Эта чёртова кошка попала мне тогда под ноги в прихожей. В раздражении, я выкинул её за дверь, на лестничную клетку. И забыл об этом. Дел-то до полуночи надо было сделать полно: ёлку нарядить, стол праздничный накрыть и так далее. Сама знаешь.
Славка нервно закурил.
- За полчаса до курантов, сын хватился своей любимицы. Обыскали всю квартиру, Колька поднял рёв. И тут я вспомнил о том, что произошло ранее, и посоветовал проверить лестничную клетку. Что тут началось! Как только меня жена не обзывала.
Дрожащей от возмущения рукой Славка налил себе ещё рюмку настойки и залпом выпил. Алла Михайловна не сводила с него странного взгляда, молчаливо побуждая продолжить рассказ.
- Одним словом, когда все нормальные люди праздновали, мы втроём обыскивали все подъезды и дворы близлежащих домов. Под все кусты заглянули, все подвалы и чердаки облазили. Люди кругом веселятся, поют и пляшут, петарды в небо пускают, а мы, как идиоты, ищем паршивую кошку!
- Нашли?
- Нашли. На следующий день. В нашем же подъезде! На седьмом этаже молодёжь гуляла. Вытащили из квартиры диван, чтобы не мешал. Ну и на этом диване, конечно, курили и всячески оттягивались ночью. А наша поганая кошка забилась под этот диван и сидела там почти сутки, хотя мы все этажи обошли и звали её по имени. Ну, не сволочь?!
Славка от возмущения подавился сигаретным дымом и закашлялся.
- И причём же здесь кошка? – удивилась Алла Михайловна. – Ты сам испортил праздник и себе, и своей семье. А бедная кошечка просто впала в ступор от страха и окружающего шума. Неудивительно, что мой Пират тебя не любит.
- Ладно, - Славка затушил сигарету и встал. – Вы все умные, один я – дурак. Мне уже пора.
Он вышел из спальни и пошёл в ванную комнату, чтобы под душем смыть с себя посторонние выделения и запахи. Славка не хотел давать жене лишних поводов для ревности и скандала. И тут ему на пути попался кот Аллы Михайловны. Всё ещё находясь под впечатлением новогодних воспоминаний, Славка, недолго думая, с наслаждением пнул Пирата, и тот шипящим шариком улетел в прихожую.
Когда чисто вымытый и успокоенный Славка вышел из ванной комнаты, он опять увидел Пирата. Кот терпеливо ожидал его на пороге прихожей. Нагло усмехнувшись Славке в лицо, Пират лениво проследовал в кухню.
«Что это он? – удивился Славка. – Не шипит, не угрожает напасть».
Славка включил в прихожей свет и задохнулся от ярости. Из его новеньких туфель на линолеум сочилась вонючая жёлтая жидкость.
- Ах, ты, гадёныш! – прорычал Славка. Обезумев от ненависти, он бросился на кухню, схватил за шкирку не ожидавшего нападения кота и выкинул того в раскрытое окно…
Пытаясь отмыть в роскошной раковине умывальника воняющие кошачьей мочой туфли, Славка громко матерился. Услышав звонок во входную дверь, он закрылся в ванной, чтобы неожиданный гость не увидел его из прихожей. Сквозь шум воды Славка слышал какие-то невнятные возгласы и жалобный кошачий мяв. «Услужливые соседи притащили рыжей ведьме её поганую тварь», - понял Славка. Вдруг дверь в ванную резко распахнулась. На пороге стояла разгневанная Алла Михайловна со взъерошенным котом на руках. Её вид был страшен. Под наспех накинутым коротким халатиком штормовыми волнами колыхались груди. Длинные пряди рыжих волос извивались, как змеи Медузы Горгоны. Засохшая на лице «маска» блестела в лучах лампочки. Глаза Аллы Михайловны вновь изменили цвет и красными угольками яростно буравили Славку.
- Как ты посмел? – прошипела Алла Михайловна.
- Ты посмотри, что этот гад сделал! – возмущённо закричал Славка, доставая из раковины испоганенные туфли. Он держал их между собою и Аллой Михайловной, то ли предъявляя улику, то ли отгораживаясь ими, как щитом, от грозной парочки.
- Если Пират что-то и сделал, то это ты спровоцировал его, - решительно отмела Славкины оправдания Алла Михайловна. – Любишь выбрасывать всех на улицу? Что ж, испытаешь это на себе. А для начала - убирайся из моего дома, живодёр!
Позднее Славка так и не смог вспомнить, как он оказался на лестничной клетке. Рядом валялись его вещи и раскисшая от воды обувь. Торопливо одеваясь, Славка оглянулся и увидел в дверях знакомой квартиры страшную рыжую ведьму со столь же рыжим, злобно взъерошенным котом на руках. Две пары одинаково горящих ненавистью глаз пригвоздили Славку к месту. Алла Михайловна выдернула у Пирата несколько шерстинок и, пробормотав что-то невнятное, сдула их со своей ладони в сторону Славки.
- Ты ещё поплатишься! – услыхал он злобное шипение. Кто произнёс эти слова: ведьма или её кот, Славка так и не понял…
С той проклятой пятницы налаженная жизнь Славки рухнула под откос. В понедельник, как только он пришёл на работу, к нему подошла Людочка и, молча, положила на стол приказ о его увольнении по собственному желанию.
- Что это? – возмутился Славка. – Я не подавал заявление!
- Тебе виднее, - с любопытством взглянула на него секретарша шефа. – Мне приказали, я напечатала. Давай: или подписывай, что ознакомился, или иди сам разбирайся с Игорем Петровичем.
Схватив лист приказа, Славка ринулся в кабинет шефа.
- Что это значит? – хрипел он, потрясая бумагой.
- А чего ты ждал? – хмуро взглянул на Славку Игорь Петрович. – Я же тебя, дурака, предупреждал: не зли Аллу Михайловну.
- Так это она?.. – всё ещё не веря в происходящее, рухнул в кресло Славка.
- Нет, это генсек ООН настоял на твоём увольнении! – заорал Игорь Петрович. – Ты что, действительно, такой тупой или притворяешься? Скажи спасибо, что я тебя «по собственному желанию» увольняю, а не по статье, как она хотела. Чем это ты так её разозлил? Еле уговорил смягчить формулировку. Впрочем, подозреваю, она согласилась только потому, что тебе эта поблажка вряд ли поможет.
- Это мы ещё посмотрим! – расписался на приказе Славка. – Меня давно в две таких фирмы зовут – не чета вашей.
- Ну - ну, - холодно ответил шеф.
Он сразу как-то посуровел, эмоционально отстранился и официальным тоном сказал:
- Расчёт и трудовую книжку получите в бухгалтерии. Я уже распорядился. А теперь покиньте мой кабинет.
Игорь Петрович оказался прав. Перед Славкой закрылись все двери. Его не брали даже дворником. В отчаянии, Славка устроился в бригаду гастарбайтеров-узбеков. Их бригадир, Фархад, пять лет назад женился на местной женщине, много старше него. Жили они в том же доме, что и Славка, только в соседнем подъезде. Фархад получил российское гражданство, открыл пару овощных палаток. В начале дачного сезона к нему с родины приезжала толпа молодых «родственников», из которых он сколачивал несколько бригад, и те до самой поздней осени ставили дачникам заборы, ремонтировали сараи и крыши, мостили дорожки, рыли колодцы. Словом, не брезговали никакой работой.
Фархад явно обрадовался, когда Славка попросился в одну из его бригад. Тем более что тот готов был работать наравне с узбеками и за такую же, как у них, мизерную зарплату. Бригадир нахватал так много заказов, что ему не хватало рабочих рук, хотя узбеки работали практически от зари до зари. К тому же, большинство из них почти не понимали русский язык, и Фархад целыми днями разрывался между разбросанными по всему району бригадами, объясняя своим работникам пожелания и замечания заказчиков. Одним словом, Фархад был рад русскому рабу, а Славка хоть какой-то работе и пусть маленьким, но деньгам.
Работа, конечно, была временной, до конца дачного сезона оставалось не больше двух месяцев. Но не прошло и недели, как бригадир неожиданно появился на даче, где Славка с парой узбеков меняли крышу сарая, и, отозвав его в сторону, мрачно сказал:
- Кончай работу, Слава. Не знаю, кому и где ты перешёл дорогу, но подставил ты меня сильно!
- Что случилось, Фархад? – похолодел Славка, уже догадываясь, что проклятая ведьма достала его и здесь.
Бригадир долго мялся, оглядываясь по сторонам. Потом всё же тихо ответил:
- Меня сегодня вызвали в одно важное учреждение. Там мне прямо сказали, что если я немедленно не избавлюсь от тебя, моим людям отменят регистрацию здесь и выгонят из России. И больше никогда не пустят. А меня привлекут за нелегальную предпринимательскую деятельность, неуплату налогов и… Ну, ты понимаешь?
- Понятно… - протянул Славка, снимая рабочие рукавицы.
- Вот держи, - вынул из пухлой сумочки-визитки несколько купюр Фархад. – Это тебе за работу.
- Спасибо, - Славка, не считая, сунул деньги в карман джинсов, махнул на прощанье рукой усердно стучащим молотками под критическим взглядом бригадира узбекам и пошёл прочь…
И в личной жизни у Славки тоже был полный абзац. Ещё тогда, в ту злополучную пятницу, когда он злой, в вонючих мокрых туфлях пришёл домой, прозвенел первый колокольчик тревоги.
С тех пор, как Славка начал проходить науку любви под руководством Аллы Михайловны, он стал потихоньку применять полученные знания и навыки к собственной жене. Вскоре он совершил невероятное открытие. Оказалось, что все восемь лет совместной жизни Анька всегда притворялась, что получает от секса с ним удовольствие, часто просто имитируя оргазм. Нет, жена вовсе не призналась ему в этом, не сказала открытым текстом и даже не намекнула. Просто теперь он сам, как говорится, опытным путём убедился, что Аньке вовсе не нравится, когда Славка с силой сжимает и мнёт её небольшие, полужидкие после родов грудки или засасывает их в рот чуть ли не целиком. До него ясно дошло, что, сколько бы он ни трудился над женой в рабоче-крестьянской «позе миссионера», та при этом не ощущает ничего, кроме тяжести его тела и скуки. Когда же ей окончательно надоедает вся эта бессмысленная возня, Анька по примеру всяческих кино-див начинает тяжело дышать, стонать, имитировать судороги оргазма, приближая желанный конец неприятной процедуры. А он-то, дурак, гордо считал себя секс-машиной, был на седьмом небе от того, что полностью удовлетворяет жену.
Теперь же Славка точно знал, что стоит ему долго и нежно поцеловать жену в ямку между шеей и ключицей, и кожа Аньки покроется мурашками. А если он ласково проведёт кончиком языка по внутренней поверхности Анькиного бедра, та задрожит от возбуждения, маленькие плоские соски её грудей вдруг вырастут, набухнут и превратятся в высокие розовые столбики, а из нижних губ начнёт сочиться терпкая влага смазки.
Когда Славка впервые подложил под плоский зад жены подушку и забросил её длинные ноги себе на плечи, изменив тем самым угол проникновения, глаза Аньки широко распахнулись, а с губ, наконец, сорвался настоящий стон. Главная эрогенная зона жены вдруг стала доступна, и вскоре Славка узнал, как выглядит и ведёт себя Анька во время настоящего оргазма. С тех пор Славкина жена перестала избегать секса.
Раньше, когда Славка задерживался на работе или проводил приятный часок с очередной официанточкой, его встречали дома либо скандал, либо темнота и спина отвернувшейся к стене якобы спящей жены. Теперь, как бы поздно Славка ни пришёл, Анька его ждала. И он всегда делом доказывал ей, что ожидание было не напрасным.
Вот и в ту злополучную пятницу всё начиналось вроде, как всегда. Анька ждала его, лёжа в постели в красивом новом пеньюаре. Славка бросил испорченные туфли в мусорное ведро, быстро принял душ, вымыл душистым мылом ноги и пошёл в спальню. Вскоре Анька вся горела и трепетала, а вот Славка никак не мог возбудиться. Что бы он ни делал, как бы ни ласкала его жена, перед глазами у Славки стояла оскалившаяся в злобной гримасе рыжая морда Питата, а в ушах звучало это шипящее «поплатишься».
В конце концов, отчаявшийся Славка, чтобы хоть как-то утихомирить начинавшую злиться жену, вынужден был использовать язык и пальцы. А когда всё, наконец, закончилось, пробурчал, что сильно вымотался на работе. А вот завтра, в выходной, они с Анькой всё наверстают.
Но, ни завтра, ни в последующие дни и ночи ничего не изменилось. Главный Славкин секс-орган не желал работать. Он мог проснуться и даже налиться силой во время прелюдии. Но, как только Славка решался перейти к активной фазе, перед глазами у него возникала оскалившаяся в злобной гримасе рыжая морда Питата, и его «дружок» тут же сдувался и повисал вялым, бессильным куском плоти.
Сначала Анька Славке сочувствовала. Она даже водила его по врачам, но те ничего патологического не находили.
- Наверно, на тебя так подействовал стресс увольнения, - сказала Анька. – Ничего, вот устроишься на работу, успокоишься, и всё опять наладится.
Ещё зимой они планировали взять в августе отпуск и махнуть вдвоём к морю: съездить по путёвке в Египет, Турцию или Болгарию. Сын Колька в начале июня был отправлен на всё лето в деревню к бабушке. Но неожиданное увольнение Славки свело все их планы на нет.
Шли дни, недели, вот уже и август наступил. Ни работы, ни секса. Понимание и терпение у жены закончились. Отношения между супругами достигли критической «точки невозврата».
- Я уезжаю к маме, в деревню, - объявила в первый день своего отпуска сквозь злые слёзы Анька, собирая чемодан. – Вернусь с Колькой недели через три. А ты постарайся к нашему приезду решить все свои проблемы.
Сашка молча проводил Аньку на вокзал. Когда, перед входом на перрон, он отдал жене чемодан и потянулся поцеловать её на прощанье, та резко отстранилась и сквозь зубы процедила:
- Не забывай поливать цветы и кормить кошку. Если с Муськой что-нибудь случиться… Мне не нужен бездельник-импотент, не способный позаботиться даже о кошке.
Оставшись совсем один после отъезда жены, Славка бросил бесполезные попытки найти хоть какую-нибудь работу. Он целыми днями валялся на диване и слушал старые записи советских бардов: Анчарова, Визбора, Высоцкого. Из дома выходил только в магазин, чтобы купить еду себе и кошачий корм Муське. Кошку Славка почти не видел: та тщательно избегала любых встреч с хозяином. Славкины дни слились в однообразный хоровод: спальня, кухня, магазин, диван. Течение времени Славка отмечал по уменьшению оставленных женой денег. Он перестал бриться и следить за собой. Соседи при встрече с ним брезгливо сторонились, некоторые даже перестали здороваться.
Однажды, в зоомагазине вместо долговязой невзрачной девицы за прилавком оказалась маленькая сухонькая старушка. Подавая Славке пакет кошачьего корма, она вдруг тихо сказала:
- Большая беда у тебя, сынок. Кто-то наложил на тебя порчу.
- Знаю, - безразлично ответил Славка и отвернулся, собираясь уйти.
- Подожди, - попросила старушка.
Она быстро вышла из-за прилавка, подвела Славку поближе к окну и стала внимательно рассматривать.
- Нет, - наконец с сожалением покачала она седой головой. – Такое заклятие я не могу снять.
- А вы что, тоже ведьма? – равнодушно спросил Славка.
- Знахарка я, - ничуть не сердясь, ответила старушка. – Травками всякими лечу, заговорами.
- А ведьму какую-нибудь знаете? – загораясь надеждой, спросил Славка. – Ну такую, которая смогла бы мне помочь.
- В вашем городе только одна ведьма живёт, - задумчиво ответила знахарка. – Она, видать, и наложила на тебя заклятие, больше некому. Но заклятие это какое-то странное…
- Странное? – теряя надежду, спросил Славка.
- Тут, видать, не только ведьма постаралась. Ещё чьё-то злое влияние проглядывает. Но вот чьё?
- Что же мне делать?
- Приходи завтра, сынок, - сказала старушка. – Я тебе одну травку дам. Заваришь её вместо чая и выпьешь на ночь.
- И что это даст?
- Может, ничего не даст, - спокойно ответила знахарка. – Но, если повезёт, ты увидишь во сне своего врага…
- Я и так знаю своего врага! – махнул рукой Славка.
- Ты о ведьме? – усмехнулась старушка.
- О ком же ещё?
- Ведьма – только инструмент, - разделяя слова паузами, чтобы до Славки лучше дошло, произнесла знахарка. – Узнай своего истинного врага, тогда и средство борьбы с ним поискать можно будет.
Всю дорогу до дома Славка твердил, как молитву:
- Только инструмент, только инструмент…
Бросив нераспечатанный пакет с кошачьим кормом рядом с пустой кормушкой, Славка бросился в ванную и впервые за дни одиночества взглянул на себя в зеркало. С удивлением он увидел в отражении грязного бомжа, в неровной пегой щетине бороды и нечёсаных лохмах которого серебрились в свете лампы седые прядки волос.
Когда чисто вымытый, гладко выбритый и аккуратно причёсанный Славка вывалился из ванной, благоухая дезодорантом и дорогим шампунем, в нос ему ударил застарелый запах кошачьей мочи. Он заглянул в туалет. Рядом с переполненным кошачьим поддоном растекалась вонючая лужица.
- Вот ведь тварь! – выругался Славка. – И когда только успевает? Я ж вот только недавно за ней убирал. Или это было вчера?
Пришлось в срочном порядке мыть Муськин поддон и пол туалета, потом заново принимать душ и к знакомому зданию некогда родной фирмы Славка подошёл уже к концу рабочего дня.
- Игоря Петровича нет! – вскинула на Славку удивлённые глаза Людочка.
- Я не к нему, - пробурчал тот в ответ и решительно распахнул дверь в кабинет главного бухгалтера. – Разрешите, Алла Михайловна?
Не ожидая ответа, Славка вошёл и плотно закрыл за собой дверь. Им двигала надежда узнать имя своего настоящего врага. Терять было уже больше нечего, а приобрести можно многое.
- А, это ты, - ничуть не удивилась Алла Михайловна, с любопытством осматривая Славку. – Проходи, садись.
- Ты прекрасно выглядишь, - искренне сказал Славка. – Впрочем, как всегда.
- Ну и ну, - рассмеялась Алла Михайловна. – Так хорошо начал! Зачем же сводить комплимент на нет?
- Это не комплимент, а констатация факта, - Славку начала бить мелкая дрожь. Он быстро терял уверенность в себе, а разговор всё более уходил не в то русло.
- Ладно, не будем блуждать в определениях, - взмахнула холёной рукой Алла Михайловна. – Зачем пожаловал?
- Ты победила, - с горечью выдавил из себя Славка, бессильно сгорбившись на неудобном стуле. – Я дошёл до точки: работы нет, денег нет, моя семья на пороге распада.
- И кто в этом виноват? – холодно спросила Алла Михайловна.
- Я! – в отчаянии выкрикнул Славка. – Только я. Признаю. Но причём здесь мои близкие? Они-то за что страдают? Аля, я не прошу у тебя снисхождения для себя, но пожалей моих жену и сына. Они же ни в чём перед тобой не виноваты!
Алла Михайловна с удивлением взглянула на Славку.
- С каких это пор ты стал заботиться о других?
Славка сполз со стула и бухнулся перед рыжей ведьмой на колени.
- Умоляю тебя!
Неожиданно горячие слёзы хлынули у Славки из глаз. Алла Михайловна вскочила, бросилась к нему, легко подняла и усадила на стул.
- Ты что, совсем ополоумел? – сказала она. – Что это за бабские истерики?
- Прости меня, - всхлипывал Славка. – Я больше не могу так жить…
- Дурак! - Алла Михайловна достала из холодильника графинчик с розовой жидкостью, плеснула немного в стакан и сунула Славке в руку. – На, выпей и успокойся.
- Аля, Алая моя! – застучал зубами о край стакана Славка. – Прости…
- Тьфу! – брезгливо отодвинулась от него Алла Михайловна. – Терпеть не могу таких мужиков.
Она вернулась за свой стол и холодно сказала:
- Ладно, успокойся, наконец. Твои близкие, действительно, не должны страдать. Возвращайся завтра на своё прежнее место. Я распоряжусь. Сможешь здесь работать или предпочитаешь поискать себе место в другой фирме?
- Смогу! – благодарно кинулся к ней Славка.
- Не надо! – жестом руки остановила его порыв Алла Михайловна. – Оклад будет тот же. А вот про пятницы забудь, - внушительно добавила она. – Слово кому скажешь и… Второй раз прощения не жди.
- Я всё понял, Алла Михайловна, не сомневайтесь, - униженно закивал Славка. – Спасибо вам!
Домой Славка летел, как на крыльях. Жизнь опять налаживалась. По пути он зашёл в парикмахерскую и почти час развлекал девушек анекдотами, пока те приводили в порядок его голову и ногти. Дома Славка полил, наконец, на подоконниках почти засохшие цветы, щедро насыпал Муське корма и сменил воду в её блюдце. Потом плюхнулся на диван и включил телевизор.
На экране шла какая-то эротическая сцена, и Славка неожиданно почувствовал возбуждение.
- Неужели, и эта напасть прошла? – с радостной надеждой подумал он. – Чёрт! Я ж на радостях забыл узнать у рыжей ведьмы, кто мой враг. Плевать! Кажется, теперь это не важно.
Любовная сцена сменилась перестрелкой, и Славка, зарычав от нетерпения, стал рыться в тумбочке под телевизором, отыскивая диск с порнухой. Найдя искомое, он застыл в раздумьях.
- Может, лучше к Катьке толкнуться?
Нет, он уже один раз нарушил принцип, заведя роман на работе. И чем это кончилось? И кончилось ли? Славка решительно сунул диск в плейер и плюхнулся на диван.
- Что ж, за неимением реальной бабы, придётся довольствоваться «Дунькой Кулаковой», - засмеялся он. – Как говорится: здоровый онанизм укрепляет организм!
Через час бесплодных усилий, злой и разочарованный Славка выключил видик. Проклятая ведьма вернула ему работу, но не сняла заклятие!
Утром следующего дня сослуживцы встретили Славку двусмысленными улыбками, шуточками и настойчивыми расспросами о произошедшем с ним. Славка на вопросы отмалчивался, а на подколки отшучивался. Игорь Петрович при случайных встречах его не замечал, смотрел куда-то «сквозь» Славку, на приветствие не ответил. Одна только Людочка ни о чём Славку не спрашивала, не подшучивала над ним и держалась, как и прежде.
Пару дней Славка полностью отдавался работе, разгребая накопившиеся за время его отсутствия завалы. Наконец, всё срочное было сделано, и мысли Славки вновь стала занимать его проблема. Он набрался смелости и, дождавшись конца рабочего дня, пошёл в кабинет Аллы Михайловны. Увидев его, та сначала удивлённо вскинула брови, потом нахмурилась.
- Я, кажется, тебе уже всё сказала насчёт пятниц, - сказала она.
- Сегодня пятница? - удивился Славка. – Нет, я к вам по другому вопросу.
- По какому же?
Славка замялся, не зная, как приступить к делу. Алла Михайловна выразительно посмотрела на часы.
- Как ваш Пират? – наконец, выдавил из себя Славка.
- Пират? – с интересом взглянула на него Алла Михайловна. – Прекрасно! Ему, а значит и тебе, повезло: второй этаж, мягкая земля цветочной клумбы. Так что Пират пострадал больше морально, чем физически. Будь всё иначе, ты бы так легко моё прощение не получил.
- Алла Михайловна, - решился, наконец, перейти к главному Славка. – Раз уж ваш кот жив и здоров, может, вы окончательно меня простите?
- Что ты имеешь в виду?
- Ну, это…
Славка оглянулся на дверь, убедился, что та плотно закрыта и прошептал:
- Снимите заклятие.
- Ах, это! – засмеялась Алла Михайловна. – Нет, дружок, тут я тебе помочь не могу.
- Почему? – похолодел Славка.
- Ты сказку про Аленький цветочек знаешь? – насмешливо спросила Алла Михайловна.
- Причём здесь эта сказка?
- А там описано именно это заклятие, - откинувшись в кресле, начала объяснять Алла Михайловна. – Прекрасного принца превратили в отвратительное чудовище, и снять заклятие могла только девушка, которая бы искренне полюбила принца в этом страшном обличье. Так что, Славик, всё в твоих руках. Вернее, в сердцах твоих многочисленных баб. Обратись за помощью к своим официанточкам, к жене, наконец. Неужто, никто из них тебя не полюбит и таким?
- Стерва! Ведьма!
В ослеплении ярости Славка чуть не шагнул с тротуара под проезжающую мимо машину, но его вовремя удержал какой-то старичок.
- Куда ж ты на красный свет прёшься? – сердито выговорил он Славке. – На тот свет торопишься?
- Бабка! – вспомнил Славка, глядя в морщинистое лицо спасителя. – Знахарка!
Запыхавшись, он влетел в знакомый зоомагазин за пять минут до его закрытия. За прилавком уныло прихорашивалась долговязая девица.
- А где старушка, что здесь работала недавно? – тяжело дыша, спросил её Славка.
- Баба Вера? – удивлённо взглянула на него девица. – Назад, в деревню уехала.
- Как уехала? – пал духом Славка.
- Она меня всего пару дней подменяла, - равнодушно пожала узкими плечами девица. – А вам она зачем?
Славка безнадёжно махнул рукой.
- А как называется её деревня?
- Мне-то откуда знать? – щёлкнула косметичкой девица. – У хозяина спрашивайте. Покупать что-нибудь будете, а то мне пора закрывать?
Славка побрёл к выходу.
- Эй, мужчина, - окликнула его девица. – Баба Вера тут для кого-то кое-что оставила. Не для вас, случайно? Хотя, тот, она говорила, на бомжа должен быть похож...
- Для меня! – ожил Славка. – Не сомневайтесь, это я был тем бомжом ещё недавно.
Девица вынула из-под прилавка небольшой газетный свёрточек и отдала его Славке.
- Спасибо! – горячо поблагодарил тот. – Сколько с меня?
- Нисколько, - нетерпеливо подтолкнула его к выходу девица. – Баба Вера за помощь денег не берёт.
Дома, сидя на любимом диване, Славка бережно развернул свёрток. В нём оказалась маленькая баночка из-под детского питания. В нетерпении, Славка открыл крышечку и заглянул внутрь. Он увидел смесь каких-то мелко порубленных растений. Пахло из баночки так, что Муська, забыв страх, вылезла из-под кресла и даже попыталась залезть к Славке на колени. Отмахнувшись от обнаглевшей кошки, Славка поспешил на кухню и поставил на огонь чайник. Никакой записки в свёртке не было, и Славка, вспомнив, что говорила ему знахарка, достал из серванта заварной чайничек праздничного сервиза и высыпал в него всё содержимое баночки…
Барсик уморительно шипел, пушистым чёрным шариком катался по ковру, гоняясь за «мышкой». Мальчик громко смеялся, дёргая нитку, к концу которой был привязан яркий фантик от конфеты. Котёнок жмурил янтарные глазки, вставал на задние лапки, пытаясь передними схватить пляшущий над головой фантик. Его короткий, пушистый как у белки хвостик нервно дрожал.
- Светик, пойди вынеси мусор! – послышался из кухни голос мамы.
Мальчик сделал вид, что не слышит. Пусть папа выносит это противное ведро и вываливает его содержимое в вонючий мусоропровод. Всё равно он ничего не делает, только сидит рядом с мамой и курит в раскрытую форточку.
- Светик, Я кому сказала? – голос мамы из ласкового стал строгим. – Немедленно вынеси мусор! Я сейчас буду картошку чистить, а ведро полное.
Мальчик нехотя встал с ковра и поплёлся на кухню. Барсик пантерой набросился на неподвижную «мышку», впился в неё зубами и когтями всех четырёх лап и начал упоённо рвать на куски, отплёвываясь и фыркая.
- Перестань называть его Светиком, - недовольно пробурчал папа. – Сколько раз тебе говорить: он – мальчик, а не девочка!
- А как мне его называть? – привычно огрызнулась мама. – Святослав Сергеевич, что ли?
- Святослав – это «святая слава», - выбрасывая окурок в форточку, тоже повысил голос папа. – Святая, а не светлая!
- Ну, что встал? – повернулась к сыну мама. – Забыл, где у нас мусорное ведро?
Мальчик вытащил из-под раковины тяжёлое ведро и поплёлся к выходу.
- Святая, светлая – какая разница? – услышал он раздражённый мамин голос. – У всех святых на иконах над головой нимб светится…
«Как же надоели эти постоянные споры! – грустно подумал мальчик. – Ну почему меня не назвали Петькой или Сашкой?»
- Святослав – знаменитый русский герой! – гремел сзади папин голос. – Он до Царьграда дошёл…
Мальчик перешагнул порог квартиры и с силой захлопнул за собой дверь. Болезненный писк заставил его выронить ведро. Дверь не закрылась! Глупый верный Барсик, всегда ходивший за хозяином по пятам, бился в судорогах между косяком и дверью.
На крик сына из кухни прибежала мама. Она подхватила трепещущий пушистый комок в руки, что-то успокоительно лепетала, дула Барсику в мордочку. Всё было напрасно. Через минуту котёнок умер. Удар двери сломал ему шею. Мама заплакала, сжав в объятиях бьющегося в истерических рыданиях Светика. Папа, молча, достал с антресоли в прихожей старую коробку из-под обуви и бережно уложил в неё безжизненное тельце котёнка.
- Мы похороним Барсика во дворе, под нашими окнами, - сказал он. – Ты сможешь его навещать…
- Нет! – закричал Светик. – Никогда! Ни за что! Как он мог? Зачем?…
Когда Славка вынырнул из ужасного сна-воспоминания, на груди у него лежала Муська и слизывала слёзы, обильно струящиеся из его глаз. Увидав, что Славка открыл глаза, кошка продолжила спокойно «умывать» хозяина и даже как-то успокоительно заурчала. К собственному удивлению, Славка и сам почему-то не испытывал ни малейшего желания шугануть кошку. Наоборот, было несказанно приятно ощущать на себе тёплый вибрирующий комок. Он осторожно поднял руку и впервые погладил Муську. Та довольно выгнулась и громко замурлыкала.
Давно забытая, насильно заглушённая волна любви к ласковому домашнему существу накрыла Славку. В его руках сейчас млели от удовольствия и бедный глупый Барсик, и выкинутая на мороз и ужас маленькая Муська, и даже злобный Пират.
«Каким же бесчувственным чудовищем я был всё это время! – поразился Славка. – Это же я убил тогда Барсика. Пусть нечаянно, случайно, но убил. И переложил собственную вину на несчастного котёнка. Обвинил в предательстве и осудил как самого Барсика, так и всех, кто мог бы его заменить, а потом так же «предать», оставив меня в одиночестве, наедине с горечью утраты. Муська и Пират хотели и ждали от меня внимания и любви. А что получили? Знахарка права: ведьма – только инструмент, а враг мой всегда был со мною рядом – это я сам!»
Славка зарыдал громко, в голос, как в детстве. Муська встревожилась и напряглась.
- Не бойся, маленькая, - сквозь слёзы и сопли выдавил Славка, ласково удерживая кошку у себя на прыгающей от плача груди. – Это скоро закончится. Просто из меня выходит то зло, что копилось все эти годы.
Они мирно лежали, глаза в глаза, нос к носу. Славка постепенно успокаивался. Наконец, слёзы закончились, и он впервые ясно рассмотрел свою новую четырёхлапую подружку. Странно, и почему это Муська раньше казалась ему какой-то серой, бесцветной? Славка с удивлением увидел, что короткая кошачья шёрстка переливается тремя, а то и четырьмя цветами. Тут были и чёрные пятна на спинке, и чистый белый животик, и рыжие разводы по всему телу и голове, и серые «носочки».
- Какая же ты у меня, оказывается, красавица! – восхитился Славка.
Муська довольно щурила янтарные глазки и чувствительно покалывала голую Славкину грудь, ритмично выпуская и пряча острые белые коготки.
- Бедная, как же ты отощала со мной, - виновато сказал Славка, ощущая под мягкой шкуркой кошки выступающие рёбра. – Ничего, теперь у нас всё будет иначе. Вот увидишь!
Муська что-то мяукнула в ответ и встала, довольно потягиваясь и зевая. Потом слезла со Славкиной груди, села с ним рядом и начала старательно «умываться», не прекращая довольно мурлыкать.
- Намёк понял, - засмеялся Славка. – Хватит страдать и рыдать! Не баба, ведь, и не ребёнок давно. Пора начинать жить по-взрослому.
Он бодро вскочил с постели и пошёл в ванную.
Довольный и расслабленный, Славка пил на кухне кофе. Муська рядом со своей кормушкой, жмурясь от наслаждения, грызла придерживая лапой размороженную тушку минтая. Вдруг раздался дверной звонок.
- Кто бы это мог быть? – спросил Муську Славка. Та в ответ даже ухом не повела.
- Привет, сосед! – ароматным пёстрым вихрем ворвалась к ним в квартиру Катька. – У тебя соль есть?
- Соль? Какая соль? – опешил Славка.
- Ну, соль! – нетерпеливо потрясла перед его носом пустой солонкой соседка. – Белая такая, на сахар похожа, только не сладкая.
- Есть, наверно, а что? – не желал выходить из нирваны покоя Славка. Им так хорошо было с Муськой вдвоём, пока не ворвалась эта чокнутая.
- Ты что, совсем отупел? – разозлилась Катька. – Неужто, импотенция и мозги отшибает?
- Ты о чём это? – возвращаясь в грубую реальность, спросил Славка.
- Всё о том же! – насмешливо сверкнула синими глазами Катька. – Анька мне всю грудь прорыдала перед отъездом, жалуясь на свою беду.
- Её беду? – поразился Славка.
- А то чью же? – заржала Катька. – Все наши бабы её жалеют.
- Какие бабы? – приходя в ярость, прохрипел Славка. – Ты что, всему дому уже растрепала?
- А я обет молчания никому не давала, - подбоченилась Катька.
Её короткий халатик распахнулся. Тяжёлые, молочно-белые груди и полоска гладко выбритого лобка чётко выделялись на загорелом Катькином теле.
- Ну, что уставился? Давно голой бабы не видел? – вошла в раж соседка. – Может, потрогать хочешь? Тебе, импотенту, ничего другого и не остаётся: только смотреть и трогать.
- Ах, ты!..
Не помня себя от ярости и унижения, Славка схватил наглую бабу, развернул и бросил грудью на стол, чудом не попав её лицом в чашку с горячим кофе. Он задрал Катькин халатик ей на спину и…
Очнулся Славка, когда всё уже было кончено. Он отпустил сладко стонущую Катьку и, тяжело дыша, прислонился к прохладной стене кухни. Катька сползла на табуретку и изумлённо взглянула на Славку.
- Вот так импотент! – наконец, усмехнулась она. – Ну, Анька! Ну, артистка! Как разыграла-то меня, а? Это она что, специально что ль придумала, что б я, типа, тебя не соблазняла, пока её нет?
- Извини, - счастливо улыбаясь, сказал Славка. – Я не хотел…
- Не хотел он! – перебила его Катька. – Все б мужики меня так «не хотели». Раз уж ты так по бабе истосковался, взял бы бутылку, букет цветов да…
Славка достал с кухонной полки пакет и подал Катьке.
- Вот, ты спрашивала соль, - поспешил он закончить разговор.
- Батюшки! – подхватилась Катька, поспешно наполняя свою солонку. – У меня ж там суп на плите кипит, и дверь нараспашку…
Проводив соседку, Славка вернулся на кухню. Муська сидела рядом с полу съеденной рыбой и, улыбаясь, смотрела на него.
- Вот так вот! – подмигнул ей Славка. – Жаль только, что опять принцип пришлось нарушить. А я и не знал, что кошки умеют улыбаться. Хочешь молочка?
В дверь снова позвонили. Муська бросилась в прихожую. Удивлённый Славка пошёл за ней.
- Славик, живой! – кинулась ему на шею с порога Анька. – А я там, в деревне, чего только ни передумала. Сегодня всю ночь не спала, боялась, как бы ты здесь над собой чего не сделал. Ты прости меня, эгоистку глупую. Чёрт с ней, с работой! Проживём как-нибудь, с голоду не умрём.
Славка обнимал жену, целовал мокрое от слёз лицо и млел от радости и счастья.
- Собирайся, Славик, - лепетала Анька. – Поедем со мной в деревню. Ну что тебе тут одному маяться?
- А как же Муська? – улыбаясь, спросил Славка. – А твои цветы?
- Попрошу Катьку присмотреть, - ответила Анька, улыбаясь в ответ сквозь слёзы. – Собирайся. Там в соседней деревне знахарка одна живёт, баба Вера. Правда, к ней запись – на полгода вперёд…
- Я не могу сейчас ехать, - усаживая Аньку на диван, сказал Славка.
- Как, не можешь? – встревожилась та. – Почему?
- Потому что мой «отпуск» уже закончился, - развёл руками Славка. – В понедельник мне с утра надо быть на работе.
- На работе? – всё ещё не веря, спросила Анька. – На какой?
- Меня взяли назад, в ту же фирму, на то же место. А бабу Веру мы как-нибудь потом навестим, - улыбнулся жене Славка. – Обязательно навестим. Меня она примет без очереди, - заверил жену Славка. – Ты скоро узнаешь, почему.
Под изумлённым взглядом Аньки он взял на руки трущуюся об их ноги радостную Муську.
- Ну, что, девочки, идёмте на кухню? Позавтракаем, наконец, все вместе…
