Город выглядел совсем неплохо. Белые и зеркальные крыши, благодаря массе зелёной и фиолетовой растительности, не так сильно утомляли зрение. Хотя сейчас, конечно, только ещё весна: летом всё будет куда хуже. Повезло местным с моментом инспекции!

— Почему именно этот населённый пункт был выбран столицей? – поинтересовался я у сопровождающих.

Комиссар Витя пожал плечами:

— Тут когда-то сел посадочный блок звездолёта. Традиция…

Да, конечно же, дело вовсе не в том, что величайший на планете горный массив заслоняет город от раскалённых ветров с юга, и не в том, что на высоте четырех тысяч метров над уровнем моря намного прохладнее, чем внизу…

— А сам звездолёт так с тех пор и висит на орбите? — полувопросительно произнёс я, обратившись к обоим своим спутникам. Витя, смуглый от загара брюнет, пустился в пересказ прекрасно мне известной истории Термы. Веснушчатая рыжеволосая Маршалесса Анастасия, обычно не встревавшая в общий с Витей разговор, на этот раз красочно дополняла.

Да, звездолёт с тех пор не покидал орбиту планеты, но другие космические корабли делают это необязательным… — и т.д. и т.п. Н-да…

На бумаге – всё просто здорово. Ну — почти. Город мне понравился. И весь Треугольник, в южной, примыкающей к Камню вершине которого расположилась столица, тоже хорош. Но «хороший человек — не профессия…»

***

Когда несколько веков назад первый — и более чем на сто лет последний — земной звездолёт «Константин Циолковский» вышел в Галактику, его экипажу просто сказочно повезло. В регионе тогда проводился Аукцион. Урожай пригодных для освоения миров как раз только начали распределять. Конечно, все более-менее пристойные планеты разобрали более развитые культуры. Но вот на Терму, как ни странно, лучших кандидатов не нашлось. Средняя температура в плюс восемьдесят Цельсия сразу отсекла подавляющее большинство желающих. Претендовать на колонизацию по действовавшим тогда правилам могли только виды-экстремофилы — термофилы в данном случае. И землянам хватило ума быстро сориентироваться и зарегистрироваться именно в качестве термофилов!

Собственно, у организаторов Аукциона не было формальных оснований отказывать им. Физиологический анализ показал, что хомо сапиенс способны длительное время существовать в условиях средней температуры планеты и некоторое время выдерживать и более высокую. То, что такой режим жизни не доставляет им особого удовольствия, к делу не относится. У Земли пока нет других инозвёздных колоний? Ну, надо же когда-то начинать: это – не повод для отказа. Наличие внеатмосферного поселения переводит цивилизацию в класс космических (орбитальная станция «Мир» ведь находилась вне пределов атмосферы…). А больше ничего по Кодексу и не требовалось. Был ли экипаж уполномочен принимать подобные решения? Был: перед стартом руководство Советского Союза наделило его правом устанавливать контакты, заключать договоры, выступать в качестве официального посольства и принимать решения, которые могут быть отменены только верховной властью СССР, а до того считаются действующими. Более того: в случае гибели Земли или Советского Союза (в ядерной войне, например) экипаж получал полную самостоятельность, превращаясь в «ковчег» СССР и всей земной цивилизации одновременно. Значит, не имело значения, продолжает ли на момент участия в Аукционе существовать Советский Союз — или же, подорвав свои силы засекреченным запуском звездолёта, уже нет. Тем более, что связь с Землёй «Константин Циолковский» к моменту прибытия к своей цели – находящейся невдалеке от Солнца спутниковой системе крупного, массой в десять Юпитеров, планетара — уже давно потерял, так что экипаж и не обязан был учитывать произошедшие на Родине политические изменения (последним сообщением, полученным экипажем звездолёта, стала весть об избрании Генсеком Михаила Горбачёва). В общем, права его были вполне легитимны…

***

— Достаточно, — остановил я поток эмоционально окрашенных исторических сведений. К бесцеремонному поведению Эмиссара-Инспектора термане уже привыкли и послушно замолчали. — Хотелось бы посмотреть Ураноград, — я кивнул в сторону горного массива за нашими спинами. Виктор явно ждал этого:

— Вертолёт уже готов.

Большое, совсем не земное солнце сияло в тёмно-голубом небе. Летательный аппарат неспешно проползал между двумя девятитысячниками. Дышать на такой высоте уже трудно, но пилот надел кислородную маску, а Витя и Анастасия, похоже, весьма тренированы. Моё человеческое тело даже впервые на Терме почувствовало холод.

Горы оказались весьма живописны: серо-зелёные вершины плавно перетекали в ярко-фиолетовые подножья. Сопровождающие мне успели даже слегка поднадоесть лекцией о различиях в фотосинтезе земных и терманских растений… Они не случайно казались такими взаимодополнительными: земные отражали среднюю, зелёную часть видимого спектра, терманские же её как раз поглощали. Особенно забавно это выглядело с орбиты: по мере снижения температуры к северу и югу от экватора фиолетовые полосы лесов сначала приобретали отдельные тёмные проплешины, те переходили в сплошной серый пояс (на самом деле, конечно, смешанный зелёно-фиолетовый), а тот уже дальше становился зелёным – поначалу с серыми пятнами. На самом деле — стандартная ситуация. Организмы, первыми освоившие фотосинтез, забирают наиболее энергетическую часть спектра. Те, что опаздывают — оставшееся. На Земле возобладало второе поколение фотосинтетиков. На Терме — первое. Тривиальная ситуация. Лишь не видавшим других миров терманам она кажется такой интересной.

Так — начали спуск… Очень скоро стало понятно, насколько сильно экипаж «Константина Циолковского» преувеличил термофильность хомо сапиенс.

***

Было ли это со стороны землян мошенничеством? Сложный случай — пограничный. Человечество как вид развивалось в условиях гораздо более прохладного мира. Но дикие предки людей занимали экологическую нишу полуденного хищника, охотящегося тогда, когда более крупные и сильные конкуренты не могут сдвинуться с места из-за удушающей африканской жары. Потому хомо сапиенс действительно способны выносить терманские температуры. Это правда. Но земляне, конечно же, прекрасно понимали, что человек не сможет жить при стабильных круглосуточных и круглогодичных плюс восьмидесяти! Или сможет? Из того, что у современной Земли, связь с которой Терма так и не восстановила, нет колоний на столь тёплых планетах, ещё ничего не следует… И кто, собственно, прислал это анонимное сообщение — донос — о том, что Терма получена землянами несколько веков назад мошенническим путём? Вот это мне и предстоит выяснить.

В принципе, предков терман вполне можно понять. Была возможность отхватить планету — так чего ж не попробовать? Конечно, истинные термофилы, вроде хромоихтиосов или гиргеанских звероптиц-оксифилов, колонизировали бы Терму куда удачнее и быстрее, но, по формальным признакам, земляне тоже подходили, а все прочие опоздали с заявкой (на самом деле, конечно, просто не думали, что появятся ещё какие-то термофилы, потому и не торопились). А циолковцы вполне здраво предположили, что, при средних восьмидесяти Цельсия, на планете должны оказаться и куда более умеренные регионы — типа земных Арктики и Антарктики, и разместиться им найдётся где.

Так и вышло: отграниченный Новыми Гималаями Треугольник и южный полярный Остров Русь вполне подходили для жизни землян. Собственно, странным казался как раз выбор Треугольника в качестве места для первой базы: южный полярный материк – и крупнее, и в климатическом отношении намного стабильнее. Похоже, уже тогда термане стали ломать комедию. Первому прибывшему Эмиссару-Инспектору они впарили, что охотно поселились бы хоть на экваторе, но привезённые ими организмы, к сожалению, не могут жить там, а чтобы адаптировать местную экосистему под свои нужды нужно время… Это обстоятельство говорит против них. Но не будем торопиться с выводами.

***

Густой облачный слой стремительно приближался.

Погружение в облако оказалось сродни нырку в кипяток… Нет, всё-таки — входу в русскую баню. Температура мгновенно подскочила до шестидесяти, а через три минуты дошла до девяноста Цельсия — при почти стопроцентной влажности.

Люди завернулись в свои халаты-тулупы, позволявшие хоть как-то сопротивляться жаре. Я мог активировать климат-систему в своём форменном комбезе, но специально не стал этого делать. Просто чтобы прочувствовать, как на самом деле себя ощущает землянин в таких условиях… Н-да, не больно хорошо… Движение сквозь облака продолжалось несколько минут. Ближе к поверхности стало жарче, но и менее влажно. А через пару сотен километров небо вообще стало ясным.

…Ураноград оказался невелик. Большая часть работы выполнялась механизмами, но до полной автоматизации оставалось ещё далеко. Операторы машин сидели на вышках в кабинах и не обращали на нас внимания. Кабины, конечно, снабжены кондиционерами, но рабочие всё равно хорошо одеты. Снаружи – слегка за сто, внутри, если верить моим сенсорам, градусов пятьдесят-шестьдесят.

Сам город, с населением тысяч в двадцать, казался крошечным после миллионной столицы и выглядел непрезентабельно. Но это всё-таки именно город, а не просто шахтёрский посёлок, надо признать: по улицам ходят люди, явно не только по делу. Работают магазины, развлекательные центры… Я записал это в плюс Терме.

По моей просьбе вошли в дом. Жилые здания строились многоквартирными, чтобы понизить затраты на охлаждение. Подъезд — почти того же типа, что существовали на Земле в двадцатом – двадцать первом веках. Но вдоль стен и по потолку, конечно, тянутся трубы охлаждения. В новых домах стоят уже кондиционеры, но тут всё по-старому пока. Вошли в квартиру – жильцы на работе, однако разрешение от них мои сопровождающие получили быстро. Ну — как я и ожидал: три комнаты, охлаждение — закамуфлированные трубы под потолком. Похоже, тут обитает семья. Гостиная, спальня родителей, детская. Ребёнок, видимо, один – вот эта милая рыженькая девчушка лет восьми с фотографии. А вот интересно – что мешает подарить ей братика или сестричку? Или нескольких?

Кажется, я как-то не так вздохнул — слишком эмоционально: сопровождающие насторожились… Ладно, выходим из квартиры обратно на площадку. Мимо нас с верхнего этажа спускается пара – в верхней одежде: плотные штаны, фирменные терманские то ли халаты, то ли шубы... Да, Терма в этом смысле напоминает Землю наоборот. На Земле боролись с холодом, тут — с лишним теплом. Но даже методы остались почти те же. Плотная одежда, задерживающая около тела воздух, близкий ему по температуре, на Земле защищала от холода, тут — от жары. Даже старая система охлаждения в домах напоминала современную экипажу „Циолковского” систему отопления: охлаждённая или нагретая вода циркулирует по всему дому или даже городу... Только радиатор охлаждения расположен, конечно, не под окном, а над ним: холодный воздух идёт вниз, а не вверх.

Ладно, ясненько...

***

От экскурсии по городу пришлось вежливо отказаться: моё человеческое тело стало понемногу выдыхаться, а я хотел уже сегодня закончить осмотр. На Остров Русь нас перебросит сверхзвуковой самолёт: четверть континента и Южный океан он пересечёт часа за три. Стоит подремать в дороге. Но сначала надо кое-что выяснить:

— А почему вы не разрабатываете актиноидное месторождение на южном берегу Лениниды? — спросил я нарочито удивлённым тоном. — Оно почти столь же богато, как это, а климатические условия там мягче?

Витя и Настя обменялись быстрыми взглядами. Маршалесса хотела заговорить, но комиссар опередил её:

— Транспорт. По Кипящему морю возить трудно, а дирижаблям пришлось бы бороться против господствующих ветров... Дойдёт и до него дело.

— Но можно возить уранинит на Русь, — как-то очень мягко добавила Анастасия.

— Остров Русь обладает немалыми собственными запасами, — отрезал комиссар. — В общем, тут у нас организационные проблемы, — пояснил мне Витя, при этом мило улыбнувшись спутнице.

***

Пока человеческое тело спало, я лениво пересматривал данные. Ну, то, что земляне слегка смухлевали, сомнений не вызывало. Конечно, технически достаточно развитая культура может выжить в любых условиях. Но таковым и не особо нужны планеты для колонизации. С другой стороны, на Родине выходцы из Советского Союза по полгода вынуждены бороться со слишком низкой температурой окружающей среды. Для них такой образ жизни нормален… Да и в некоторых районах Термы хомо сапиенс вполне способны существовать практически без технических приспособлений. Помимо Треугольника и Острова Руси — это Арктический архипелаг, да и весь северный берег Советиды не так плох: за исключением пары слишком жарких летних месяцев, температура там не поднимается выше тридцати пяти. Так почему же освоенная территория до сих пор ограничена Треугольником и Русью?

***

Южный континент, скрытый от солнечных лучей на протяжении полярной ночи — единственное место на Терме, где зимой выпадает снег. Его отделяет от остальной планеты мощное круговое океанское течение и соответствующий атмосферный барьер. Только летом кое-где температура иногда переваливает за плюс сорок пять. Обычно же — тридцать-сорок, не выше. А сейчас, осенью — вообще около двадцати... Маршалесса Анастасия чрезвычайно гордилась своей малой родиной: куда только девались её скованность и снобизм?

— …Степень терраформирования биосферы превысила восемьдесят процентов. — Она улыбнулась как опытный гид.

Я бросил взгляд из иллюминатора на расстилающееся под крылом море растительности – вертолёт выглядел двойником предыдущего... Ну, может быть. С большой высоты, если не очень приглядываться, можно принять фиолетовые пятна на зелёном за жёлто-красный цвет осенней земной листвы. Если сильно постараться, конечно.

Анастасия тем временем переключилась на культурный аспект. По её словам выходило, что основной задачей местные жители видят восстановление традиционной русской культуры Земли. Ну, понятно, что в условиях Острова Руси, где даже на лыжах можно кататься, сделать это куда проще.

Хотя, если честно, культура Треугольника мне казалась куда больше похожей на живое продолжение земной России: да, землепроходцы осваивали слишком холодные просторы северной Евразии, а инженеры Треугольника — раскалённые пространства Лениниды и Советиды, но общий экспансионистский порыв – вполне узнаваем. А вот русичи в основном занимались именно что восстановлением того, что на новом месте не особо и нужно.

Впрочем, в культуре Треугольника чувствовались ещё и какие-то среднеазиатские элементы: ватные халаты эти, зелёный чай... Из десяти звездолётчиков-циолковцев двое происходили из Средней Азии. Был даже один мулат-полукубинец: похоже, при комплектовании экипажа земляне стремились показать потенциальным партнёрам по контакту всё богатство человеческих типов.

Хм… Даже в языковом отношении чувствуются уже некоторые различия. Понятно, что все термане говорят на языке, близком к классическому русскому, заметно отличающемуся от современного земного русского языка. Классический русский опирается в качестве эталона не на прозу Железного века, а на поэзию Золотого: Пушкин, архаичные глагольные формы и всё такое. Но язык Треугольника явно ориентируется на советскую лексику, в то время как Русь обогащает свой диалект даже заимствованиями из церковно-славянского...

Всё стало ясно. Предельно ясно. Что ж, пора перейти к делу... Я перебил Анастасию:

— Как вам удалось восстановить все эти земные виды животных — до слонов включительно?

Ответил Витя, молчавший всё время экскурсии по Острову Руси:

— Генетический материал был вывезен с Земли. Когда создали маточный репликатор и освоили клонирование, без проблем всё воссоздали, лет двести назад.

Я кивнул:

— А почему бы не использовать эту технологию для повышения численности населения? Миллиард человек тут вполне можно разместить безо всяких сложностей.

Секундная заминка:

— Э-э-э... Инфраструктура не готова для ускоренного роста. Промышленных мощностей не хватит для...

Ага-ага, а дополнительные промышленные мощности вы не создаёте, потому что при вашей нынешней численности населения они не будут востребованы. Круг замкнулся. Ну, просто замечательно!

— Есть ещё одна причина, — вдруг добавила Маршалесса. — В Верховном Совете лежит проект по охлаждению планеты с помощью ряда мер – от распыления в атмосфере сернистого аэрозоля до изменения направления некоторых океанских течений. Понижение температуры на двадцать градусов внесёт поправки в планы ускоренного освоения...

Стало тихо, как на кладбище. Неудивительно: получить планету на правах термофилов, а потом охлаждать её — явное мошенничество... Но теперь я, кажется, знаю, кто доносчик!

Витя пришёл в себя:

— Да, Эмиссар, есть такая идея. Её воплощение может позволить распространить терраформирование практически на всю планету. Но решение ещё не принято...

Я помолчал — достаточно долго для того, чтобы тишина стала тягостной. А потом спросил у Анастасии:

— В этом случае температурный режим Острова Руси как раз примерно совпадёт с показателями Русской равнины Земли. Ваш план по воссозданию на новом месте земной России будет реализован в полном объёме.

Витя хмыкнул, Настенька торопливо ответила:

— Нас как раз устраивает текущее положение вещей...

Я не дослушал:

— Благодарю за всё, Маршалесса. К сожалению, дела вынуждают меня срочно вернуться в Циолковск.

***

За всё время путешествия через полмира мы с комиссаром Витей не обменялись и полусловом. Я честно проспал почти весь полёт. Дело уже практически закончено, но остался последний штрих.

Когда до столицы оставался всего час, я попросил сесть не в Циолковске, а в Королёве.

…Историческая достопримечательность, мне её уже показывали: тут когда-то был возведён первый на планете атомный реактор. Простой такой реактор на оксиде необогащённого урана с графитовым замедлителем и водяным охлаждением — вариация на тему памятного Земле — но не Терме — РБМК. Предки терман улетели за несколько лет до чернобыльской аварии.

Конечно, сейчас большая часть энергии тут вырабатывается ГЭС или реакторами на быстрых нейтронах, но и этот антиквариат, после нескольких перестроек и расширений, продолжает работать.

Вот именно рядом с таким замечательным промышленным объектом мы и прогуливались — я просто шёл вдоль внешнего ограждения, а Витя двигался чуть позади меня, как... ну да — как конвоир позади заключённого.

Собственно, выработка энергии — не единственная функция этого индустриального комплекса.

Интересно, что они станут делать, если я и вправду приму решение о передаче планеты, к примеру, звероптицам? Шансов на успешное сопротивление у терман, нескольких миллионов человек с уровнем развития землян первой четверти двадцать первого века, довольно мало... Кроме одного варианта. Да-да: кому нужна непригодная для жизни планета?

Помимо древнего РБМК, в комплексе имелось ещё кое-что. Пара дополнительных небольших реакторов могла быть практически мгновенно объединена общим нейтронным полем. Плюс большой реактор, плюс хранилище… Да, возможно, детонация нескольких десятков тысяч тонн урана и плутония и не продырявит кору планеты. Но по странной случайности в качестве основных конструктивных элементов всего, не имеющего прямого отношения к атомной физике, тут использовались кобальт, цинк — и ещё некоторые забавные элементы, даже висмут и золото. Будучи вовлечёнными в атомные реакции, они породили бы колоссальное количество долгоживущих радиоактивных изотопов, несомненно, способных на десятилетия, если не на века, сделать Терму непригодной для жизни. Ну да: кобальтовая бомба была изобретена на Земле задолго до отправки звездолёта.

...Ребята, реши я ликвидировать колонию, я бы просто открыл вам односторонний портал домой – на Землю. Вернее — в Солярию: земная цивилизация давно переросла планетарные пределы, а сейчас – и пределы планетной системы. Ваш провинциальный рай не выдержит никакого сравнения с цивилизацией землян двадцать шестого столетия, увы... Любое социальное моделирование показывает, что через десять лет половина населения Термы мигрирует в Солярию, а через двадцать пять лет — девять десятых, оставшиеся же не смогут поддерживать в рабочем состоянии инфраструктуру. Ну, кто виноват, что люди — смертны, и что большое человечество победило старость уже века назад? Медленно вы растёте... Но я вам помогу.

— Прекрасно! Я отбываю через час, — я повернулся к Вите и улыбнулся.

— Вы приняли решение, Эмиссар? — Витя сунул руку в карман. Да тихо ты, не нервничай...

— Да. Цивилизация Термы развивается медленно, но стабильно. Она получает эксклюзивные права на планетную систему — при условии, что её освоение начнётся в течение пятидесяти лет.

Витя озадаченно нахмурился — и поймал терминологическую тонкость:

— Цивилизация?..

Ну да, прежде речь шла только о колонии.

Я кивнул:

— Колония не может развиваться. Может самое большее восстановить исходный уровень материнского мира, не более. То, что наговорили ваши предки, чтобы получить планету, имеет значение, только пока речь идёт о колонии. Но цивилизация существует не потому, что ей дали на это разрешение — а просто потому, что существует — и всё. Но ваша цивилизация развивается слишком медленно.

Витя задумался, даже вытащил руку из кармана:

— А из чего следует, что мы уже стали самостоятельной цивилизацией?

Я сделал улыбку сардонической:

— Почему вы не осваиваете южноленинидское месторождение?

Он поджал губы:

— Русь тоже претендует на него!

— Вот видишь, насколько уже глубоки ваши противоречия?

Он понял сразу – и просветлел лицом:

— Так цивилизация характеризуется наличием внутренних конфликтов?

— В общем, да. Внутренние противоречия — залог динамизма и способности к самостоятельному развитию. — Я коснулся рукой стены реакторного комплекса, нёсшего одновременно функции планетной бомбы:

— Вот об этом, по-твоему — откуда я узнал?

Комиссар обалдело уставился на меня, потом яростно сжал кулаки:

— Не может быть! Да как они посмели?!!

— Зачем руководству Руси сливать мне информацию? Очевидно, для того, чтобы спровоцировать конфликт и в итоге гарантировать неснижение температуры Термы. Они привыкли уже к текущему положению вещей, похоже.

— Но заражение всей атмосферы, если до этого дойдёт, накроет и Остров!

— Нет, необязательно. Атмосферный барьер вокруг него достаточно прочен. Вполне вероятно, что он устоит до осаждения радионуклидов на грунт. А лет через сто Терма сама очистится в любом случае.

Виктор покачал головой:

— Но их ведь в этом случае тоже отсюда выставят?

Я пожал плечами:

— Они хорошо изучили Кодекс. Их-то — с чего? В температурных условиях Острова, до предела которого сожмётся тогда обитаемая часть Термы, хомо сапиенс смотрятся вполне органично. Это ж не Ленинида...

Витя сжал зубы:

— Понятно. Благодарю вас, Эмиссар, за ваше решение… и информацию…

Я покачал головой:

— Только вы уж постарайтесь меня не подвести. Хоть пару баз на Марксе постройте – или на спутниках Энгельса…

***

Ну, это я, конечно, преувеличил: теперь здешнему болоту застой не угрожает. Пришлось приврать слегка: конечно, насчёт планетной бомбы я сам сообразил, русичи ничего мне не сообщали. Оно и понятно: у них нет ведь гарантии, что Галактика, зная о такой угрозе заранее, не нашла бы способа её нейтрализовать. Зато теперь «холодная война» Острова и Треугольника неизбежно породит и демографическое соревнование, и технологическое противостояние, и космическую гонку — и за столетие Терма наберёт темп... Давайте-давайте, вы мне ещё спасибо скажете!..