Вообще-то, не больно я и обрадовался, когда мне её подарили. Нет, ну вручают же добрым людям в честь праздников девайсы там какие-то, автомототехнику, книги, ювелирные украшения, парфюмерно-косметическме наборы, наконец… Кто на что способен в духовном и материальном смысле. А тут уж преподнесли так преподнесли! И додуматься ж надо было!
Короче, данное значимое событие произошло в мой день рождения. Гостей я позвал немного, так как готовить не люблю… Шучу, просто и некого больше было приглашать. Собрались около семи вечера. По этикету положено, конечно, сначала подарки распаковать, посмотреть, поблагодарить… Но мы поступили не по этикету, а по традиции – сначала за стол. Поэтому подношения остались нераспечатанными до утра.
А утро, естественно, было трудным. В принципе, я малопьющий, но ведь был МОЙ праздник! Хотя голове этого не объяснишь. Выпил спасительную анальгетическую таблетку, так как новая доза алкоголя мне от похмелья не помогает. Минут через двадцать полегчало. Гости разошлись ещё с вечера (если таковым можно назвать предрассветный час), поэтому я наслаждался одиночеством и покоем. Включил для фона телевизор на минимальную громкость и приступил к свершению таинства – распаковке подаренного. В стенках одной из коробок почему-то присутствовали аккуратные круглые дырочки. Я насторожился. На всякий случай готовясь к чему-то необычному, развязал красочную ленточку и начал раскрывать упаковку… У-ф-ф, полегчало! На обнажившейся обложке внушительных размеров книги было начертано: «Пособие по содержанию домашних животных». Мелькнула мысль: хороший презент, надо будет поблагодарить источник. Но меня смутило излишне толстое днище упаковочной тары, причём очень твёрдое. Продолжил разрушать коробку и обнаружил жёлтый пластиковый контейнер. Откупорил. Внутри возлежало нечто округлое неопределённого цвета. Всплыли воспоминания младых лет. Вот такое же забавное существо ползало у нас по столу в помещении старшей группы детского сада и называлось черепахой... Вернулся в реальность. Положил маленькое чудо на диван рядом с собой. Постучал по панцирю. Чудо зашевелилось. Ну, хоть не задохнулась за ночь, и то приятно. Я открыл приложенный к рептилии фолиант на странице с предупредительно загнутым уголком. Сразу попал, естественно, на данный отряд пресмыкающихся. Начал поглощать информацию. Как ни странно, повествование меня увлекло. В книге интересно рассказывалось о видах черепах, местах их обитания, особенностях существования в дикой природе… Уж не знаю, сколько прошло времени, но рептилии, оторвавшись от чтения, я рядом с собой не увидел. Она умчалась с присущей ей космической скоростью в неизвестном направлении. Смех смехом, а я за спринтера испугался. Мало ли куда попадёт, бедолага. Начал активные поиски по всем закоулкам. Бесполезно. Отложив данную миссию на потом, побрёл в зоомагазин за всем необходимым для нового жильца…
Прошла неделя. Рептилия в поле зрения так и не объявилась. Я уж было смирился с её пропажей (ну, может, в какую дырку в полу под мебелью ретировалась), как вдруг однажды с ней встретился. Эта встреча прошла, можно сказать, в тёплой дружеской обстановке. Дело в том, что я с утра подорвался с кровати с целью оседлать приспособление для приёма переработанных пищевых продуктов, но по пути под ногу мне попалось нечто твёрдое и в то же время податливое. Вот из-за податливости я на этом твёрдом поскользнулся и грохнулся затылком об пол. Уже в полёте понял, что моя потеряшка наконец-то обнаружилась, но удар был настолько сильным и непредсказуемым, что в туалет мне сразу перехотелось (а ведь мог случиться и непроизвольный конфуз с совершенно обратным эффектом), в глазах, я бы так выразился, покоричневело с последующим затемнением, потом вдруг сразу всё вокруг озарилось ярчайшим насыщенно-синим светом, в бесконечном пространстве которого тут же одна за другой начали вспыхивать некие подобия небесных звёздочек, только все они были разной величины и расцветки, огромные и необычайно стабильные, немерцающие… Свет исчез так же молниеносно, как и появился. И вновь кромешная тьма. Казалось, прошло не более пятнадцати секунд с момента падения. Пустота начала разряжаться пластами: то тут, то там. Когда она полностью исчезла, я решил, что нахожусь явно не в реале: то ли сплю, то ли брежу. Я не сидел, а висел. Это во-первых. Во-вторых, всё вокруг никак не походило на моё родное жилище. Да и вообще на что-либо существующее. Конечно, на моём месте любой землянин чувствовал бы себя королём Вселенной ввиду того, что сумел наконец-таки преодолеть силы гравитации и преспокойно парил в пространстве. А вот мне не нравилось, что мою персону без личного согласия подвесили в воздухе, как тушу на мясокомбинате. Тем более, обстановка явно не способствовала хорошему настроению. И вообще, я с нетерпением ждал, когда же приду в сознание, потому что сон и бред – это те состояния, при которых собой не управляешь…
Любопытство взяло верх. Я начал пристально вглядываться в пустоту. И с удивлением отметил, что не пустота вовсе меня окружает. Сквозь мутноватую сине-болотную пелену стали вдруг проступать очертания местной флоры. Оказывается, моё трепещущее тело со всех сторон обступили… ну, скажем так, причудливые серо-рыжие скалы, как будто я нежился на диком островном побережье, где, помимо воды, песка и камней, не наблюдалось ничего похожего на правду. Скалы были далеко, просто обступили меня по периметру. И вот между двух из них я различил некое розоватое пульсирующее мерцание, поначалу едва заметное, но постепенно уплотняющееся и одновременно двигающееся в мою сторону с умеренной скоростью. Почему-то оно мне не понравилось. Я попробовал пошевелиться. Куда там! Руки и ноги безвольно болтались, как у подцепленного на крючок Буратино из известного фильма-сказки, только голова могла слегка поворачиваться.
Мерцание плыло ко мне бесшумно, но уверенно превращалось в сгусток, как казалось, вполне осязаемой материи. И вот когда это «что-то» оказалось возле меня, оно уже имело вид приятной наружности девушки в длинном розовом одеянии, и на голове этой девушки упрямо изгибались локоны не сильно длинных волос такого же цвета. В общем, вся розовая. Но глаза!.. Казалось, в них отражалось и чётко распределялось по своим местам сразу всё, что нас окружало – как трубе-калейдоскопе, которую мне подарили в детстве…
Что интересно, картинка представлялась настолько живой, что я осознавал себя в этом мире практически реально, совершенно не предполагая, что, по идее, должен сейчас валяться на полу с огромной шишкой на затылке… Девушка улыбнулась, развела руки в стороны ладонями вверх, и из этих ладоней выплыли голубоватые маленькие облачка – по три из каждой. Облачка шустро подлетели ко мне и начали активно исследовать мою покрывшуюся мурашками телесную оболочку. Нет, они не были холодными – наоборот, мне понравились их мягкие упругие прикосновения. Завершив процесс ознакомления со мной, исследователи вернулись в девушку вновь через ладони. Тем временем я понял, что могу производить движения конечностями. Мало того – я уже не висел в пространстве боксёрской грушей, а преспокойно ощущал под ногами пружинящую, словно плотная губка, поверхность подножия одной из скал. Девушка приблизилась ко мне вплотную и вновь улыбнулась.
– Айи, – произнесла она нежным певучим голоском. – Меня зовут Айи. Добро пожаловать в эту сторону.
Вам не передать, как я обрадовался тому, что допрос с пристрастием, по-видимому, временно отменялся. Можно было поговорить совершенно цивилизованно на нормальном русском языке.
– Здрассьте, – ответил я красавице, изображая джентльмена, дабы не позорить своим присутствием здесь всё прогрессивное человечество. – Я тут… случайно.
– Знаю. Всё о тебе знаю. И хочу, чтобы и ты узнал всё обо мне и моём доме. Пойдём.
При этих словах Айи взяла меня за руку и оттолкнулась ногами от «губки». Я даже не почувствовал, как мы вместе взмыли в пространство и в мгновение ока помчались над вершинами скал в, казалось, совершенно иное измерение. Непередаваемое ощущение! Я разрезал воздух на части подобно птице (а ведь, возможно, птицы без ума от того, как люди умеют ходить, бегать, прыгать и плавать) между двумя уровнями, которые у нас называются землёй и небом, и при этом не озадачивался никакими проблемами типа недостатка кислорода в баллоне или топлива в баке. Волшебные виды открывались передо мной один за другим, как будто приглашая в свои огромные пушистые объятия, зазывая, как торговцы на базаре: сюда, сюда, у меня лучше, чем у соседа!.. Скалы давно исчезли. Теперь я как будто перемещался внутри гигантского шара, состоящего из мозаично сложенных разноцветных фрагментов, и каждый такой фрагмент отличался только своей, не свойственной другим, структурой. Стоило приблизиться, например, к фиолетовому полю с ало-бордовыми вкраплениями, как тут же размытые пятна превращались в чётко очерченные правильные или авангардные формы с какими-то отверстиями, задымлениями, пузырениями, заворотами, брызгами, изгибаниями…
В голове всё перемешалось к тому моменту, когда мы, наконец, приземлились в жёлто-зелёно-сиреневом секторе на напоминающую рыхлый пенопласт почти ровную поверхность. Немного придя в себя, я осмелился спросить:
– А ты здесь совершенно одна живёшь, что ли? Или то, что я наблюдал, – твои частные угодья, но есть и принадлежащие другим?
– Смешной ты какой… Здесь всё общее, и нас очень много, только ты не можешь их видеть, они не для тебя.
Видя моё непролазно тупое выражение лица, красотка добавила:
– Ну, для каждого.. м-мм.. гостя здесь существует отдельный местный житель… Понимаешь? Как если бы в одной доске были высверлены разные лунки, и в этих лунках обитали бы только определённые существа…
– Айи, – перебил я собеседницу, – а ты была в моём мире? Видела его?
Девушка засмеялась:
– Твой и мой мир – одно целое, просто воспринимаем мы его по-разному в разные моменты времени при разных обстоятельствах…
– То есть, ты в курсе, что у меня в квартире поселилось опасное животное, из-за которого я тут очутился, – скорее констатировал, чем спросил я.
– Ты тоже скоро будешь обо мне всё знать, – витиевато обнадёжила «розовая мадемуазель» (по крайней мере, мне хотелось, чтобы не «мадам»).
Наш диалог продолжался довольно долго, а у меня режим: несмотря на казуальность происходящего, я хотел есть и спать, теряясь в догадках, как бы об этом помягче намекнуть. Заорать, что ли, может, очнусь. И вот в таком мысленном отвлечении от беседы я и не заметил, как девушка положила мне ладони на виски, и вся местная инфраструктура начала медленно отступать, постепенно обретая до боли знакомые очертания предметов домашнего быта… Когда голова моя полностью прояснилась, я осознал, что лежу на полу в коридоре собственного жилища и по-прежнему невероятно хочу в туалет.
В тот унизительный момент я так и не понял, с чем имею дело: с явью, сном, обмороком или психическим расстройством. Черепашка так и не нашлась, а ведь я смастерил для неё впоследствии из картонной коробки прекрасный домик с открытой дверцей, дабы она могла вальяжно курсировать по всем закоулкам. Но передвигаться по помещениям я начал с осторожностью, внимательно глядя под ноги…
Ну, хватит предварительных ласок. Перейду к сути повествования. С моей домашней любимицей я встречался на занимаемых мною квадратных метрах ещё не однажды. И всякий раз при любом контакте с ней (когда гладил её по панцирю, давал корм, да просто смотрел в её сторону) происходило моё перемещение в неизведанную часть нашего с Айи общего мира. Черепашка вылезала из укромных мест то ли моего подсознания, то ли квартиры в самые непредсказуемые моменты, и от меня частота и регулярность посещения разноцветных просторов ну никак не зависела. Зато с моей новой знакомой мы подружились до такой степени, что я уже неотступно скучал по ней, находясь по «нормальную» сторону. То уже была даже не дружба. Я окончательно освоился во второй действительности, хозяйничая там, как у себя дома. И, конечно же, ЭТО не могло не произойти. Ведь, если не брать во внимание воздушные полупрозрачные розовые волосы и способность левитировать в одиночку и вместе со мной, Айи оказалась обыкновенной девушкой, очень рассудительной, юморной, доброй и симпатичной. Ну как тут удержаться! Да она и не возражала… Сказать, что ЭТО было потрясно – значит, просто промолчать. Правда, без некоторых казусов не обошлось. В кульминационный для меня момент я ощутил, что не просто отдаю ей часть себя в физическом смысле, а как будто весь, ну то есть целиком, растворился в её гостеприимной плоти. Словно бы вся моя сущность переместилась в неё как в сосуд, полностью под меня подогнанный. Мне даже показалось, что на мгновение я стал видеть её глазами, слышать её ушами, осязать её телом… Два удовольствия слились в одно. Переживать миг наивысшего наслаждения за себя и за партнёра одновременно – вот, пожалуй, самое поддающееся пониманию описание тех ощущений… Но больше всего меня поразил поступок девушки сразу по завершении данного действа. Айи залилась звонким продолжительным смехом, потом вдруг резко вскочила и, сильно обхватив мою не привыкшую к такому обращению шею пальцами рук, как будто пытаясь меня придушить, выпалила фальцетом: «Правда же, я хорошая?! Ведь правда?! Правда?!» Я согласился с этим утверждением, снова придав милашке горизонтальное положение…
Ровно год прошёл в моих путешествиях туда и обратно. На свой очередной день рождения я никого приглашать не стал. Мне вообще стало трудно общаться с окружающими «по эту сторону». Естественно, о своих командировках в пёстрое далёко я ни с кем не делился – по ряду причин, в числе которых было полное отсутствие желания подвергнуться углублённому психиатрическому обследованию.
Отметить днюху я решил в открытом летнем кафе «Хозяюшка». Был разгар рабочего дня, поэтому за столиком я восседал в горделивом одиночестве. Официантка подплыла словно царевна-лебедь. Нет, ну, правда, очень эротичная девчушка в очень эротичной униформе очень эротично подошла и очень эротичным голосом предложила сделать заказ. С учётом того, что в кафе я направился с только что влитой в себя в ближайшем дворике бутылкой шампанского, я, возможно, был несколько необъективен в оценке.
Поглядев на бэджик официантки, я пафосно изрёк:
– Будьте, добры.., Алёна, коньячку ноль-пять и что-нибудь вкусненькое закушать – на Ваш взгляд. Когда Алёна принесла заказ, безо всякой надежды поинтересовался:
– А Вы ко мне не присоединитесь?
– Нам нельзя, – улыбнулась официантка, и в её голосе я, кажется, уловил нотки сожаления; или я принял за сожаление шум газов шампанского в мозгу.
Довольно быстро разобравшись с напитком и закуской, я снова позвал девушку. Коньячный градус придавал мне решительности:
– Уж так не хочется уходить от Вас, Алёнушка… А принесите мне ещё десерт какой-нибудь – тоже на Ваше усмотрение. Оно у Вас, судя по закуске, замечательное…
Девушка вернулась через пару минут. На подносе стояли бутылка ноль-семь и огромная пиала с ложечкой.
– Это обычный пломбир – моё любимое мороженое. А в качестве сиропа – белое полусухое. Устроит?
Отказываться было бы верхом неприличия. Сам ведь напросился. Пришлось дегустировать необычное сочетание. Первые пол-литра сиропа пошли на фоне пломбира довольно неплохо. А вот о дальнейших ощущениях ничего конкретного сказать не могу…
Очнулся я весь в поту. Мокрая подушка (подозреваю, что и без слюней там не обошлось) дискомфортно смялась под гудящей головой. Первое, что я увидел – это бэйджик с надписью «Алёна» на прикроватной тумбочке. Я зажмурился от нехорошего предчувствия. Почти не дыша перевернулся на другой бок… Как ни хороши девушки в униформе, а всё же без неё выглядят куда привлекательней! Особенно спящие. Особенно в твоей кровати. Да, её имя было созвучно с именем Айи. Но в остальном она казалась совсем другой. И дело не только в цвете волос…
Из одежды на мне присутствовала лишь цепочка вокруг шеи, а на ней – маленькое колечко на левом безымянном. Ну, хоть на левом – уже неплохо. Поэтому моим первым вопросом к проснувшейся визави стало практически стандартное в таких случаях:
– Я, конечно, извиняюсь за бестактность, но – мы просто спали вместе?
Потянувшись с томным стоном и прищурив один глаз (кажется, правый), красавица поспешила успокоить:
– Да не переживай ты. Подробности нашего сна отлично описаны в Камасутре. Если интересно, почитай…
Вот так непроизвольно и быстротечно я изменил моей милой Айи. С Алёной мы встречались ещё не раз, и вышеуказанная познавательная книга может служить хронологией данных встреч. Скажем так: роман развивался бурно и необратимо. Можете себе представить, до какой степени пугал меня предстоящий очередной контакт с черепашкой. Было непередаваемо стыдно, правда. А рептилия всё не появлялась… Сообразив, наконец, что мне, возможно, предоставляется шанс хоть как-то исправить ситуацию, я под благовидным предлогом перестал общаться с Алёной. Полностью, без каких-либо исключений типа телефонных бесед. Кафе, где она работала, обходил по параллельной улице. Черепаха, словно издеваясь (а может, и наказания ради) не обнаруживала себя в течение нескольких месяцев моего одиночества. Но, как говорится, сколь верёвочке ни виться…
Тяжело у меня было на душе, когда я, случайно вытащив из глубин кухонного стола вместо пакета с мукой чудо в панцире, моментально перенёсся в «мой второй дом». Я несказанно соскучился по розововласой чаровнице, и при встрече с ней просто не хотел выпускать её из объятий. Я искренне радовался, что могу видеть её, говорить с ней, гладить её по щекам и плечам, летать по разноцветным окрестностям, держа её за руку…Однако было бы крайне бесчестным умолчать о моих недавних донжуановских похождениях. Конечно же, я всё рассказал Айи. Реакция была, какой ну никак не ожидал:
– А я всё переживала: признаешься или нет. Понимаешь, тут как зеркало: я тебя вижу, ты меня – нет. Так что о твоих приключениях я знаю. Поэтому черепашка от тебя и пряталась до этого времени. Чтоб ты смог всё осмыслить и прокрутить внутри себя, без постороннего вмешательства. Сам того не ведая, ты надорвал материю связи между нашими «сторонами». Она ведь не физическая, она гораздо более тонкая. Это привело к тому, что границы теперь с большим трудом открываются перед тобой, и возможность транслокации будет ослабевать постоянно. Сущность данного явления не зависит ни от тебя, ни от меня, ни от кого и чего-либо ещё. Это законы, которые никто не вправе и не в силах изменить или нарушить. Настал момент, которого я боялась – момент твоего выбора…
Как будто какой-то неведомый зверь начал ворочаться у меня внутри, издавая могучее голодное рычание. Я слушал мою Айи и понимал, что она вот-вот может перестать быть моей. Оказывается, своим непотребным поведением с той стороны «зеркала» я способствовал утрате целостности некоей психофизической плоскости, которая посредством вращения вокруг собственной оси могла перекидывать меня из одной реальности в другую. Да-да, здесь тоже была реальность, а не игры моего разума, и каждая из посещаемых мною сторон обладала своими пространством, временем и некоторыми другими параметрами субъективного существования и объективного восприятия… Моя возможность балансировать между «там» и «здесь» улетучивалась подобно предрассветной дымке. И вот теперь я должен бал принять окончательное решение: остаться навеки здесь или навсегда перенестись «к себе». Казалось бы, выбор прост. Разве можно постоянно кружиться по цветастым террариумам и более ничем не заниматься, не иметь никаких проблем и из-за этого деградируя как личность, постоянно чувствовать себя гостем на неподвластной типичному восприятию чужбине… Но ведь здесь была Айи, мой милый ласковый человечек, который тоже буквально прикипел ко мне всей своей сущностью, а теперь должен остаться в по моей милости полном душевном одиночестве., с плачущим сердцем и пожирающими сущность мыслями. Разве это не предательство? Разве не подлость?..
Я присел на корточки, как мог сильно сжал голову руками и закричал. Кричал, пока не закончился воздух в лёгких, пока не помутилось в глазах. Только сейчас мне вдруг захотелось, чтоб это был просто сон, чтобы я проснулся в любимой кровати и понял, что никакого выбора делать не нужно, что ничего от меня не зависит…
Айи присела рядом со мной, положила мне руку на плечо. Я поглядел на неё через призму накатившихся слёз. Она произнесла так тихо, что я разобрал слова фактически по шевелению её красивых, но бледных губ:
– Мне тоже больно, мой хороший. Но, если мой совет тебе хоть как-то поможет, я буду очень рада. Есть только два варианта: ты или со мной, или без меня. Третьего не дано. Я не имею возможности так же, как ты, переходить из одной «стороны» в другую, но я здесь дома – так же, как ты там… Поэтому представь, что решение принимаю я. И я хочу, чтобы мы расстались. Прямо сейчас.
Нет, мы не поссорились. Наоборот, если бы я в подробностях описал сцену нашего расставания, любой из авторов «женских романов» сжёг бы за никчемностью все свои творения. И тем тяжелее было моё возвращение «на круги своя». Но я ни о чём не жалел… Нет, не так. Я жалел себя и Айи.
Что касается последующей депрессии, то мне пришлось бороться с ней всеми силами души и тела.. Я работал, ходил в развлекательные заведения, встречался с друзьями, улыбался, делился, советовал, возмущался, радовался, сопереживал… В конце концов тоска отступила. И лишь постоянно шевелящийся колючий комок где-то в недоступной сознательному восприятию глубине моего Я напоминал мне о том, что окружающее меня благополучие, по сути, является психологической мишурой… Как бы там ни было, моего любовного одиночества хватило на полгода максимум. И как-то вечерком, возвращаясь с работы, заглянул я в кафе «Хозяюшка»…
Вечер действительно получился романтическим. После ужина в ресторане под «живую» музыку мы ещё долго гуляли по освещённым фонарями тротуарам, аллеям парка и детским площадкам во дворах, как бы заново привыкая друг к другу. Говорили о чём угодно, только не о нашем долговременном расставании и его причинах. В квартире пили кофе с конфетами и коньяком (коньяка, правда, больше, чем кофе), слушали задушевные композиции, даже исполняли ну очень медленный и долгий танец, прижавшись одна к другому как части бутерброда, и всё не могли решиться продолжить танец в скучающей постели. Но, как говорится, природа взяла своё, и мы переместились в горизонтальную плоскость…
Можете представить, что это было! Соседи, наверное, дохли от зависти, хотя в стену не стучали (впрочем, мы могли и не слышать). Я даже не подозревал, что после столь длительного вынужденного «отпуска» мои анатомия и физиология пойдут на рекорд. За окном брезжил рассвет, когда наши чуть не бездыханные тела перестали демонстрировать чудеса акробатики. Я уже расслабился в предвкушении длительного заслуженного сна, как вдруг торпедой соскочившая с кровати работница «Хозяюшки», взорвавшись неудержимым хохотом, схватила меня руками за горло и, бешено упёршись в меня взглядом, на высоких тонах прокричала: «Правда же, я хорошая?! Ведь правда?! Правда?!»…
Мы уже долгое время живём дружно и весело. У нас даже сложилась некая почти семейная команда, среди участников которой практически не бывает разногласий. Да и делить нам, собственно, нечего... Хотите с нами познакомиться? Извольте! Самый колоритный герой повествования, как нетрудно догадаться, – это я, умный, компанейский, добрый, ироничный, миловидный… в общем, весь набор. Моя невеста Алёнушка – весёлая смазливая девчушка с непокорно загнутой розовой прядью в густых тёмных волосах и необъятными глазами-калейдоскопами; описывать её можно бесконечно, но ни в одном из языков мира не найдётся подходящих эпитетов, чтобы выразить мысль достаточно верно. И, разумеется, наша всеобщая домашняя любимица – непоседливая черепашка Айи, которая может появиться в пределах квартиры когда и где ей угодно, так как права на её перемещение ни коим образом никем не попираются… А если у вас возникнет желание узнать нас поближе, – мы всегда рады гостям. Приходите: посидим, попьём чайку, пообщаемся – уверен, интересная тема найдётся…
P.S. И, пожалуйста, не приводите с собой тайком психиатра.
