-Беги! Беги я сказал! Не оборачивайся! Передай всем, что пора сворачивать стоянку и перебираться в другое место!..

Далее послышался сдерживающийся вопль… И все… Больше его не стало - моего друга, моего наставника…

Бег, бег без остановки. По бокам все мелькал и мелькал тот же однообразный фон, не смотря на то, что я бежал больше полутора часов. Часто именно упорство и выносливость спасали мне, и всем кто выжил, жизнь.

Я бежал к стоянке не оборачиваясь, как и приказал мне мой учитель по жизни. На горизонте можно было отчетливо рассмотреть плюющее на всех и уходящее на другую сторону Земли солнце. Дорога была разбитой. По обочинам догорали и так разрушенные временем здания. Единственный колорит создавала где-ни-где оставшаяся растительность. Странное сочетание огня, деревьев и уходящей отовсюду жизни на фоне угасающих лучей.

Почему мы все умирали? Кто виноват в том, что происходит сейчас во всем мире? Определенно не сможет ответить никто. Ясно лишь одно: если раньше везде и всюду повторяли весьма известное всем выражение: «Собака - друг человека», то теперь это звучит иначе: «Собака - враг человечества».  Именно это животное по всему миру было поражено неким вирусом, который оказался последней известной чумой для всего живого.

Особенность их болезни заключалась в том, что животное просто сходило с ума. Изначально проявлялись стандартные симптомы, известные по сотням зомби-муви: жестокость, желание плоти, нестандартная восприимчивость реального мира и нежелание идти на контакт. Однако со временем эти животные стали быстрее и намного умнее. Они начали работать слаженнее, тактичнее. Иногда их группы доходили до тысячи, а то и двух. Часто такие формирования удерживались вместе недолго. Из-за недостатка пищи. Поначалу такие стаи начинали пожирать друг друга, а потом поняли, что лучше разбиваться на группы поменьше и искать другие, раздельные друг от друга, пути.

И был у них один большой плюс, который не давал практически никакой надежды на то, что человек сумеет спастись в ближайшее время: собаки сохранили способность к размножению. Интересным было то, что их щенки рождались здоровыми, и уже в течении суток-двух поражались болезнью своих родителей.

Посредством укуса вирус попадал в тело человека, делая его смертельно больным, но ничуть не опасным. Попадая в организм, болезнь мгновенно мутировала и теряла способность передаваться другим людям. А в течение трех-пяти часов наступала неминуемая смерть. Исключений я еще не видел. Да и вряд ли они существуют.

Я бежал и думал, как быть - самый опытный и мудрый человек нашего отряда только что попал в западню псов и больше никогда не поведет нас. А ведь под его началом ходило 29 людей. Среди них был и я.

Последними его наставлениями были слова о том, что нужно искать другой «дом», а этот покинуть. Значит так и стоит поступить. Менять стоянки было сложно. Сначала группа, состоящая из самых сильных и выносливых, отправлялась на поиски нового места. Иногда их не было всего 2-3 дня, а иногда и несколько недель. В худших случаях не возвращался никто.

Размышления помогли мне скоротать время, и я уже практически был у входа на нашу стоянку. Ничего особенного - старые гаражи с бетонной площадкой в центре, окруженные по периметру листами ржавой жести в несколько метров высотой. Как же мне осточертел этот вид… В то же время - это единственное место, где я иногда позволял себе на несколько минут успокоиться и полностью забыть о всем происходящем.

Как я и подозревал, спокойно зайти в убежище мне не посчастливится - три пса стояли в нескольких шагах от входа и жадно смотрели в мою сторону. Оружия в лагере практически не было, так что прикрытия я не ожидал, надеясь лишь на самого себя.

Мгновенно оцениваю обстановку. Если хорошенько выжать из себя остатки сил, то будет возможным пробраться к цели с помощью нехитрых перемещений: сначала на небольшой дом стоящий справа, с него придется совершить прыжок на дерево и, уже с помощью ловких манипуляций с ветвями, спуститься  к своим в безопасное место.

Я начал аккуратно отходить в бок, чтобы обойти собак со стороны. Они уже успели меня заметить и без тени стеснения обнажили свою клыки, неспеша направляясь в мою сторону. Сразу выделялся вожак, который уверенно перебирал ногами и шел прямо на меня. Во время движения на него поглядывали подопечные.

Все трое имели коричневато-выгоревший окрас. Вожак, кроме этого, покрывали черные, как у шакала, полосы. Выделялся загривок на спине. Вид его сам по себе наводил ужас. Один глаз был слепым. Второй с дикой яростью не прекращал следить за мной. Зубы у пса отменные, и клыки уже готовы разомкнуться, чтобы потом сжаться и сделать свою работу. След от не менее хороших зубов был на морде вожака. Видимо кто-то пытался посягнуть на его место в стае. Очевидно, это у него не получилось. Длинная тень откидывалась на закате от его крупной стати.

Другие две псинки были поменьше и, по команде своего предводителя, начали заходить на меня  с флангов. Долго думать не приходилось. Сейчас они начнут слаженно действовать, и у меня останется немного шансов спастись. А без указаний, которые я должен был передать, им не справиться. У меня в кармане находились координаты нового, никем не тронутого и выгодно расположенного убежища. Из-за них и погиб мой наставник. Ведь именно за этим  мы и направлялись, выходя в трехнедельную вылазку из нашего лагеря.

Собаки могли бы запросто повредить записи, нападая на меня. Я не должен позволить им этого сделать. 

Выжидая момента, когда вожак побежит на меня, я придумал план отхода, и в моей голове картинка сложилась красивая и удачная. Но на этот раз собаки были намного умнее, чем в прошлых случаях. По команде самого умного пса другие ринулись на меня со сторон одновременно.  При этом забегая немного сзади, чтобы у меня не осталось путей отхода.

Пришлось переоценивать обстановку. Итак: сзади двухэтажка, на нее мне просто так не взобраться. Справа, слева на меня бегут зараженные неизвестным вирусом, жадные до крови собаки. В метрах пяти передо мной огромная, никуда не спешащая машина смерти. Через три секунды на меня уже ни о чем не жалея и особо не думая одновременно набросятся две смердящие псины.

И я не нашел лучшим ничего другого, как совершить следующее: побежал прямо на вожака, показав ему свой оскал с нескрытой яростью. Ни одного оружия не было у меня, кроме последней смелости и расчетливости, смешанных с отчаянием и желанием помочь своему лагерю. Мой ход на мгновение заставил вожака остановиться и попытаться сообразить, что за сумасшедший поступок я совершаю. Он, в прямом смысле этого слова, опешил. Хотел бы я знать, какие мысли промчались в голове у этого безумного пса. Он не стал медлить и, сделав несколько рефлексивных движений, шагнул мне навстречу. Сильно оттолкнувшись, он прыгнул так, что я не успел бы увернуться при всем своем желании. Я повторил то же самое - прыгнул ему навстречу с последним безумием и откровенной ненавистью на лице. Ненавистью за то, что те, кого мы считали единственным другом, который не предаст, предали нас в самый неожиданный момент. Загрызли без зазора стыда наших братьев, сестер, родителей, любимых, друзей… всех, кто был нам так дорог… Их уже никто не вернет.

Поэтому я был счастлив, по ненормальному счастлив, когда убивал этих тварей.

В тот момент я не подумал, что придется, кроме главаря собачей шайки, успевать сражаться одновременно еще с двумя зараженными.

Когда мы столкнулись, его вес и скорость оказались намного выше моих, поэтому он с уверенностью оттолкнул меня в обратную сторону. Эта мерзкая туша весила килограмм восемьдесят, не меньше.  Пока мы падали, я обхватил его за шею и, используя все усилия, попытался перевернуть так, чтобы он не накрыл меня всем своим весом. У меня получилось, и пес практически не давил на меня своей массой.

После удара о бетон я чуть не лишился сознания, и организм поднял бунт. Ощущения притупились. По всему телу разлилась легкая эйфория. В глазах слегка помутнело, стало несколько темнее. И тут же произошел огромный выброс адреналина в кровь. Я никогда не ощущал такого. Время стало течь медленнее, мои движения стали четче, расчитаннее, экономнее и быстрее. Реакция обострилась, а в мышцах почувствовалась редкая доселе, таких размеров сила. Вот до чего может довести экстремальная ситуация.

Я быстро перекинулся на другой бок через пса и схватил его за голову так, что одна моя рука держала его за подбородок, а другая за ухо. Я пытался не дать ему укусить меня.

Оба пса, которые обходили меня с флангов, кинулись в мою сторону. В этот момент послышался скрежет ржавых, и так редко открывающихся, ворот убежища. Оттуда выбежал Уэйн. Когда то он был умелым спортивным гимнастом, и у него намечалась блестящая карьера. К сожалению, наш мир стал слишком жестоким, чтобы спорт высших уровней продолжал существовать. В руках у него было самодельное, заточенное из крепкого дерева копье.

Одна из псин переключилась на него, а вторая упрямо пёрла на меня, не давая мне сосредоточиться на вожаке. Ситуация накалялась. Руки уже устали сдерживать упрямую тварь. Чувствовался запах вонючей шерсти и приближающейся смерти. Боковым зрением я заметил, что меня пытаются ухватить за ногу и с остервенением дал в челюсть тому существу, для которого я - простая добыча. Послышался хруст выбитой челюсти и визжащей, отбегающей в сторону твари.

Уэйн осторожно наблюдал за второй собакой в надежде выбрать удобный момент для того, чтобы проткнуть её своим кустарным оружием. На самом деле он их до безумия боялся. Просто оказался на посту не в то время.

Он мог бы и не помогать мне, но совесть бы потом  явно замучила паренька. Это подарило мне шанс жить дальше. Несколько раз парень пытался зацепить собаку, потом, прицелившись, метнул в нее копье и промахнулся. Как раз в этот момент вожак, который уже с полминуты дергался из стороны в сторону, пытаясь вырваться и высвободиться из моего хвата, подал угрожающий полурев-полувой. К моему несчастью в ответ раздались другие голоса, таких же кровожадных, как и он, собак.

Пес-помощник побежал на Вэйна и тот просто впал в ступор. Он стоял на месте и не мог ничего сделать, кроме как крикнуть: «Фрай, спасай!»

Я оттолкнулся от жаждущего убить меня вожака. Вскочил на ноги раньше него и увидел вдали страшное зрелище: толпа обезумевших собак (не менее трех десятков) направлялась в сторону нашей стоянки. Я побежал в сторону Уэйна, на ходу доставая из кармана координаты. Тварь уже прыгала на остолбеневшего паренька в тот момент, когда я его сбил с ног и тем самым спас. Быстро засунув заветный лист бумаги ему за шиворот, я стал отвлекать внимание собак на себя, показав им зубы и рыча как можно громче. Это сработало.

-Беги, Уэйн!- крикнул кто-то позади.- Ворота закрываются, но ты еще можешь успеть! Быстрее! Мы не можем долго ждать!

Ворота стоянки начали сдвигаться. Десятки псов через считанные секунды доберутся до нас. И вряд ли с этим можно будет что-то сделать. Годы упорных тренировок позволяли телу парня всегда оставаться невообразимо гибким. Набрав разгон, он перепрыгнул пса, пытающегося преградить ему дорогу, и, метко управляя своим телом в воздухе, умудрился каким-то образом, уже падая, обратившего на себя внимание многих тварей, влететь в узкий зазор. Послышался стук засовов. Ворота закрыты, координаты переданы. Осталось дать последнее указание, смотрящим на меня, как бы уже навсегда прощаясь, малышам-дозорным: «Уходите по координатам! Они у Вэйна, за шиворотом! Вам нужно уйти как можно быстрее! Колониальные псы уже на подходе! Через два дня выбраться отсюда будет невозможно!»

Я выполнил небольшую часть своего последнего долга перед  этими, некогда доверявшими мне, людьми. Но я был не своим среди них. Они уважали моего наставника. Меня же воспринимали как его прихвостня и, отчасти, помощника. Не смотря на это, я всегда любил их. Теперь я сделаю для них то, что даст им шанс бороться дальше. Докажет им мою преданность, и, может быть, когда-то меня вспомнят за вечерним разговором , вспоминая то доброе дело, которое я для них сделал.

Мне нужно было отвести в стороны всех собак в округе, чтобы дать время людям с прежней стоянки начать многодневный и опасный переход на новое место, которое позволит им продержаться еще несколько месяцев. И продолжить бороться за то, за что мы все так крепко держимся - надежду на лучшее будущее.

Я оглянулся и удивился - сейчас псам было не до меня. На зов вожака прибежали не только его помощники, но и собаки из другой стаи. Сейчас их вожаки боролись за право быть высшим на этой территории. Остальные псы ждали исхода. По большому счету им было все равно, кто победит- главное, чтобы лидером был сильнейшим. За ним они и пойдут.

Эта борьба за власть позволила мне незаметно пробраться мимо них и взобраться на крышу соседнего здания. Теперь мне предстояло немного отдохнуть и отправляться в медленный путь по городу, который будет полон огня, страшных снов и кровожадных псов, которых мне следует отвести как можно дальше.

Три минуты отдыха… три минуты, а потом я начну поджигать здание немного вдали и громко звать за собой преследователей. Если бы проблема состояла только в этом, я был бы рад: мне ужасно хотелось есть, еще больше пить.

С таким тяжелым испытанием я столкнулся впервые, и я думаю, если удастся его пройти, у меня останется право на будущее. Пусть неопределенное и мутное, но будущее.

Я больше никогда не увижу тех людей, которых сейчас попытаюсь спасти. В мои планы это не входит. Я не для них, а они не для меня. Поэтому мое путешествие только начиналось. Предстояло открыть новые просторы и новые испытания своей, хоть и молодой, но закаленной жизни.