| |
Поиск:
Уже с нами:
| | | |
Александр Рыбалка
Из серии «Хроники Вальдецкого княжества»
КОТОРЫЙ ЧАС?
Глава 1
КЛЮЧ
Не удивляйтесь, любезный мой читатель, что главам сего скромного повествования я придал имена часовых деталей. Ибо что есть наша жизнь, как не часы, некогда заведенные Великим Часовщиком – а мы смиренно ждем, когда у каждого из нас, в назначенное время, кончится завод.
А ключом этой истории стал тот момент, когда в дверь моей скромной квартирки заколотили...
– Кто там?
– Откройте! Полиция Его Светлости!
Было раннее утро. Я как раз одевался, чтобы пойти на работу – в часовую мастерскую мастера Абрама, у которого я служил помощником (он долго не мог никого найти в Вальдеце, но я не разделяю антиеврейских предрассудков).
– Что случилось? – спросил я у вошедших в комнату двух стражников.
– Вас просят срочно прибыть в часовую мастерскую, – уклончиво ответил один из них.
– Я как раз туда и собирался.
Мы вышли. От улицы курфюрста Бранденбургского, где я живу, до Ратушной площади, на которой находится часовая мастерская, не больше пяти минут ходьбы. Стражники молчат – молчу и я.
А на Ратушной площади возле мастерской стоят несколько карет, и среди них – роскошный золоченый экипаж князя Фридриха Вальдецкого. Что-то у меня в груди недовольно захрипело, как в часах – перед тем, как пружина лопнет. Инстинкт, знаете ли.
В мастерской Абрама, в тиканье и звоне, на месте мастера сидел сам князь, а вокруг него толпились полицмейстер и еще несколько полицейских чинов, украшенных золотыми шнурами и эполетами – в стиле барокко.
– Здравствуйте, Ваша Светлость, – учтиво, как мне показалось, поклонился я князю.
Князь Фридрих бросил на меня быстрый пронзительный взгляд и сухо кивнул. А затем сделал рукой неуловимое движение, и все, кого князь счел лишними, исчезли в мгновение ока. Остались только сам князь да мы с полицмейстером.
– Скажите, вы работали у Абрама? – спросил меня полицмейстер строгим тоном.
– Да, а что случилось?
– Вчера я лично отвез Абраму свои часы в починку, – неожиданно негромким, но властным голосом вмешался князь. – А ночью он был убит, и кто-то пытался вскрыть сейф, в который несчастный положил мои часы.
– Преступник пытался открыть сейф найденным здесь же ключом, но почему-то это ему не удалось, – объяснил полицмейстер, – тогда он попытался вскрыть сейф долотом. На шум прибежали соседи... В общем, понятно.
Я легонько усмехнулся. Сейф старого Абрама было не так легко открыть – маленькая еврейская хитрость.
– А вы могли бы открыть сейф? – поинтересовался князь.
– Конечно.
Я вынул из кармана связку ключей, нашел нужный и прошел в маленькую соседнюю комнату. Немного выдвинул сейф из стены (показалась настоящая замочная скважина), вставил ключ и повернул – два поворота направо, один налево. Скважина же на дверце, под ручкой, была сделана для отвода глаз и ничего не открывала – там можно было ковыряться сколько угодно. Но от меня у Абрама не было секретов, тем более что и в сейфе ничего особенно ценного не хранилось. Несколько унций золота, немного серебра, запасные инструменты... Дверца – я обратил на это внимание – была поцарапана.
Я открыл сейф. В верхнем отделении лежали большие золотые часы довольно странной формы – они напоминали куриное яйцо.
Когда я вынес часы, князь, как мне показалось, облегченно вздохнул.
– А вы, где вы были этой ночью? – с видом опытного сыщика спросил меня полицмейстер.
– Ах, ну не задавайте дурацких вопросов! – раздраженно перебил его князь. – Вы же видите, что у него свой ключ, и он умеет открывать этот сейф. А преступника как раз вспугнули в тот момент, когда он пытался долотом открыть тайник.
«А в проницательности Его Светлости не откажешь», – подумал я.
– Скажите лучше, ты мог бы починить эти часы?
Я поднес часы к своим глазам. Это были часы-театр – довольно редкий экземпляр. В их боку находилась выемка, изображавшая сцену, на которой размещались миниатюрные фигурки. Очевидно, каждый час на этой сцене разыгрывается какое-то действие.
Я открыл крышку. Как я и ожидал, у часов была только одна стрелка – часовая, циферблатного стекла не было вообще, а личинку (пластину, прикрывающую механизм) покрывал затейливый эмалевый сюжет.
– Тонкая работа, – неопределенно сказал я. – Этим часам
не менее двухсот лет...
– Двести пятьдесят, – перебил меня князь. – Семейная реликвия нашего двора. Их заказал в Аугсбурге мой предок во время Тридцатилетней войны. Вчера часы почему-то встали, и мне хотелось бы, чтобы они пошли как можно скорее.
Князь поднялся во весь свой гренадерский рост.
– Ладно, я отправляюсь завтракать. Мне чертовски не нравится вся эта история.
Уже в дверях (полицмейстер, семенивший за князем, при этом натолкнулся на его могучую фигуру) князь повернулся и спросил:
– А вы не боитесь? Абрам ведь был убит именно из-за этих часов.
– Не боюсь, Ваша Светлость, – с легким поклоном ответил я. – Я вообще ничего не боюсь.
– Ну и отлично. Кстати, как вас зовут?
– Мартин, Ваша Светлость.
Князь вышел.
Глава 2.
ПОЛУБОЧОНОК
Я остался один. Жалко Абрама – он был хорошим человеком. Но кто мог совершить такое преступление в нашем тишайшем Вальдеце?
Ну что ж, я когда-то работал в полиции одного из княжеств
(Мекленбург-Шверингского, если это вам интересно), хотя и был оттуда изгнан... Попробуем сами осмотреть место происшествия.
Труп вынесли еще до моего прихода, но по следам крови, натекшим на стол, я понял, что Абрам был убит именно здесь.
Очевидно, он сидел за столом, вошедший попросил осмотреть что-то (может быть, какие-то часы). Абрам наклонился и получил удар по затылку.
Но часы князя в это время были в сейфе – значит, убийца пришел именно за ними, потому что больше ничего не взято!
Я еще раз оглядел мастерскую. Конечно, все на месте. Часы настольные, барабанообразные, часы-автоматы, часы-зеркала, старинные часы для путешествий в роскошных корпусах, и все стены увешаны часами с гирями, маятниками... Только тут я обратил внимание, что Абрам питал слабость к часам-жакемарам (так на языке часовщиков называются часы с движущимися фигурами). Такие же часы, только миниатюрные: были у князя. Он их забрал, кстати говоря. Как же я буду их чинить?
Ладно, в такой день работать как-то не годится. Я зашел в трактир возле своего дома, чтобы позавтракать. Толстый Йоханан, хозяин заведения, принес мне кружку пива и две порции тонких сосисок с горчичным соусом. При этом сам сел рядом, глядя на меня бараньими глазами, очевидно, ожидал, что я что-то расскажу. Но я невозмутимо поглощал сосиски, запивая их светлым пивом (светлое – утром, темное – вечером).
– Я слышал, часовщика убили, – наконец сказал он полушепотом.
Я кивнул головой.
– Хороший был человек, хоть и еврей, – не отставал Йоханан. – А почему его убили?
– Знаю, но не скажу, – прожевав, сказал я.
– Он мне часы чинил, – со вздохом вспомнил трактирщик.
– Теперь я буду чинить.
Он замолчал, не зная, что сказать. Потом спросил:
– Слушай, Мартин, а почему ты говоришь с акцентом?
– Я из Голландии.
– А чем ты занимался там?
– Был часовщиком. И все предки мои были часовщиками.
Я уже несколько насытился и, откинувшись на спинку резного деревянного стула, начал просвещать темного трактирщика:
– В 1658 году мой талантливый земляк Христиан Гюйгенс изобрел такую штуку, – я стряхнул с вилки недоеденную сосиску, чтобы придать рассказу большую наглядность, – за часовым механизмом на нитях или на стальном тросе подвешивался маятник, который посредством вилки соединялся со шпинделем (ходовым винтом) и регулировал ход. Часы стали гораздо точнее, а позднее Гюйгенс же придумал применять в часах спиральную пружину, что позволило переделать нагрудные часы в карманные – они стали меньше и более плоскими. Моя семья одной из первых стала изготовлять карманные часы.
– О, – перебил меня трактирщик, – значит, ты сумеешь починить часы князя?
– А откуда ты знаешь, что его часы требуется чинить?
– Ну, если вчера вечером его карету видели около часовой мастерской, нетрудно догадаться, что он приезжал не для того, чтобы поговорить с Абрамом о жизни.
– В Вальдеце слишком много болтают, – сердито сказал я, но трактирщик пропустил мое замечание мимо ушей.
– Часы эти, между прочим, старинные, и с ними связано какое-то семейное предание, – продолжал он. – Князь Фридрих никогда с ними не расстается.
– Я заметил, что они старинные, иначе бы, как я уже говорил, они были бы более плоскими – как, например, эти, – я отвернул рукав и показал вытаращившему от изумления глаза трактирщику часы, которые крепились у меня на руке с помощью кожаного ремешка. – Такую штуку придумали в Швейцарии несколько лет назад – не то в 1904-м, не то в 1905-м. Гораздо удобнее, чем лазить за временем в карман.
– Я себе тоже закажу такие, – сказал Йоханан.
– Пожалуйста.
Пиво у меня закончилось, и трактирщик принес еще одну кружку – за счет заведения, видно, разговор о часах его заинтересовал.
– А для трактира неплохо было бы взять часы с репетицией.
– С чем?
– С музыкой, проще говоря. Такие часы появились с 1676 года здесь, в Германии. Можно сделать с органной, например...
– Еще по пиву? – предложил трактирщик, видя, что и вторая кружка опорожнена мною наполовину.
Я задумался над заманчивым предложением, но тут ощутил, как меня кто-то потрогал за плечо. Я повернулся – за моей спиной стоял полицейский.
– Господин Мартин? – спросил он.
– Да, так меня зовут.
– Я имею личное указание Его Светлости срочно отвезти вас во дворец.
Глава 3
КОРОННОЕ КОЛЕСО
Я немедленно вскочил.
– Потом заплачу! – крикнул я трактирщику, направляясь к выходу за полицейским.
На улице нас ждала карета, в которой сидел еще один полицейский, и мы отправились в замок.
Князь наверняка хочет поговорить со мной о своих часах. Ну что ж, попробую ему помочь, и заодно узнаю, какая тайна скрывается за этим золотым яйцом.
Тайны я любил с детства. Поэтому, наверное, я и мотаюсь по Европе, вместо того, чтобы сидеть в Амстердаме на какой-нибудь тихой улочке в тишайшем часовом магазинчике..За такими мыслями я не заметил, как мы въехали в ворота замка и покатились через парк.
Меня провели в замок через какой-то черный ход ( я понял, что это предосторожность, причем совершенно ненужная), и вскоре я оказался в личном кабинете князя.
– Мы с вами говорили об этих часах, молодой человек, – и князь Фридрих достал из ящика стола уже виденные мною часы. – За сколько времени вы могли бы их починить?
Мне ничего не оставалось, как только выразительно пожать плечами:
– Когда имеешь дело со старинным механизмом, никогда не знаешь, что тебе встретится внутри. А здесь ведь даже еще и минутной стрелки нету – она появилась на часах уже позже, в 1650 году, после окончания Тридцатилетней войны. Попробую справиться для Вашей Светлости как можно скорее.
Князь протянул мне часы.
– Смотри, отвечаешь за них головой. Впрочем, мне было бы неприятно, если бы тебя из-за них убили, как старого Абрама.
– Я слышал, Ваша Светлость, что с этими часами связано какое-то предание?
Князь Фидрих на секунду задумался, а потом знаком предложил мне сесть.
– Когда-то давно в Европе бушевала Тридцатилетняя война. Мой предок, Фердинанд Второй, вынужден был укрыть казну княжества в надежном месте. К сожалению, это место так и осталось неизвестным – князь Фердинанд скончался от чумы. Но у нас в семье передавалось, что эти часы были заказаны им в Аугсбурге специально для того, чтобы облегчить потомкам в случае чего поиски клада. Дневник с указаниями моего предка между тем попал в пожар и почти полностью сгорел. У меня было несколько листочков из него, и те пропали. Там, между прочим, было написано, что клад сможет найти тот, кто до утра засидится в театре.
Князь замолчал.
Я вспомнил: мне рассказывали, что князь Фридрих – завзятый театрал.
– Но при чем здесь часы, Ваша Светлость? – осмелился
спросить я.
– А... – князь оторвался от воспоминаний, – мне говорил отец, а ему – его отец, что эти часы каким-то образом связаны с кладом. Это все, что я знаю. Почини часы и, может быть, попытайся отыскать сокровища моих предков. Ты выглядишь толковым малым.
Тут в дверь кабинета постучали и, не дожидаясь ответного
«Войдите», ворвался плотный лысый мужчина во фраке, с закрученными кверху усами.
– В чем дело, барон Карл? – нахмурился князь.
– Извините, Ваша Светлость, – низко поклонился барон. -
Государственный Совет собрался, ждет вас.
Князь Фридрих поднялся из-за стола.
– Вы свободны, молодой человек. – И добавил нарочито
громким голосом, так, чтобы слышал барон Карл: – И помните, я даю вам самые широкие полномочия!
Глава 4
БАРАБАННОЕ КОЛЕСО
Понятное дело, слова князя о «широких полномочиях» я воспринял не иначе, как шутку. Однако князь мне понравился – видно, что человек он проницательный и с чувством юмора.
За воротами замка, понятное дело, меня уже никакая карета не ждала, и в город я отправился пешком. По дороге я решил, что в мастерской часами заниматься не стоит – слишком рискованно, а лучше взять инструменты и попробовать покопаться в механизме у себя на квартире.
Мне не очень-то хотелось заходить в мастерскую – возможно, убийца за ней следит. Но часы без инструментов не починишь...
Я вспомнил о маленькой двери, ведущей на задний двор, где находился туалет. Через нее можно попасть в мастерскую, а на сам задний двор – через низенький забор между нашим и соседним двором.
Так я и сделал, мало того, описал небольшой крюк, чтобы труднее было заметить, как я заходил в соседний с нашей мастерской двор. Если кого-то это в самом деле могло заинтересовать.
А заинтересовать могло – я это заключил по тому, что замок в двери был весь исцарапан, причем царапины были совсем свежие. Но механизмы замков чем-то сродни часам, поэтому открыть замок часовщика не так-то просто.
Однако какова наглость! Средь бела дня...
Уже зайдя в мастерскую, я подумал, что часы князя, в принципе, не обладают такой уж большой ценностью – обычные часы-театр, подобные которым можно без труда найти в любой антикварной лавке.
Возможно, дело не в самих часах, а в том, на что они указывают – в кладе, легендарной казне Вальдецкого княжества!
Но даже имея часы, клад найти невозможно, иначе князья давно бы это сделали. Нет дневника князя Фердинанда Второго – он сгорел, а там был ключ к кладу.
А может быть, дневник не сгорел? И где страницы, утерянные князем?
Размышляя таким образом, я собрал все нужные мне инструменты и распихал их по карманам, взял лупу... Вроде все.
Мне пришла в голову мысль, что убийца мог выследить меня, когда я ездил к князю за часами. Мысль, честно говоря, довольно неприятная. Ведь после этого совсем нетрудно найти, где я живу... Остальное понятно без слов.
Пару дней, пока я буду ремонтировать часы (надеюсь, это не займет больше времени), придется пожить в трактире – я слышал, что Йоханан сдает там комнаты. Кстати, не худо бы зайти рассчитаться.
В это время на улице послышался барабанный бой. Это было мне на руку – я смогу выбраться из мастерской без лишнего шума.
Так я и сделал, и только когда я вышел на площадь перед ратушей, мне стал ясен источник этого боя – мимо меня по направлению к замку промаршировал отряд гвардейцев. Значит, князь Фридрих серьезно обеспокоен создавшимся положением. И вообще, почему князь должен чего-то (или кого-то) бояться в своих владениях?
Я зашел в трактир и крикнул:
– Йоханан, где ты? Я пришел рассчитаться, а то не сможешь спать спокойно.
Трактирщик вышел из-за стойки, и я бросил ему несколько монет. Йоханан, несмотря на толстый живот, ловко поймал их на лету.
– Слушай, у тебя есть комнаты, чтобы я мог остановиться на несколько дней?
– А что, тебя выгоняют из квартиры? Если хочешь, я поговорю с фрау Мильх, она очень добрая женщина. С ее покойным мужем мы были дружны. К вашему сведению: фрау Мильх – это моя домохозяйка, у которой я вот уже полгода снимаю квартиру, с момента моего приезда в Вальдец.
– Да нет... – я воздержался от прямого ответа.
– Вообще-то у меня сейчас мест нету, – сказал трактирщик.
– У меня всего одна приличная комната, и та занята.
Как бы в подтверждение этих слов на втором этаже трактира раздались два выстрела, и послышался звон разбитого стекла. Мы с Йохананом опромертью бросились наверх.
Глава 5
ПРУЖИНА
Наверху я заметил несколько деревянных дверей (почти все они, как и говорил трактирщик, были закрыты на висячие замки).
Йохана подбежал к одной и постучал. Дверь сразу же открыла высокая девушка, имевшая очень перепуганный вид. Она что-то жевала.
– Мы оторвали вас от обеда? – задал я идиотский вопрос.
– Нет, – ответила она с сильным акцентом, – я просто ела яблоко. Здесь стреляли, – добавила она.
– Мы слышали, – сказал трактирщик и подошел к окну.
Стреляли, видимо, именно в окно. Девушка сидела у окна, ела яблоко, а в это время убийца (я не сомневался, что стрелял тот же человек, который убил Абрама)...
Но что ему было надо от нее?
Я украдкой посмотрел на девушку. Настоящая красавица – пышные темные волосы, румяные щеки, стройная фигура. Но рост, рост! Выше меня на целую голову, не меньше метра семидесяти пяти – на глаз.
– Как вас зовут? – спросил я.
– Эва, – ответила девушка.
«Эва, то есть Ева. Конечно, что же еще должна есть Ева, как не яблоко?» – подумалось мне.
– Вы не местная? – продолжал я расспросы.
– Да, я прибыла из Литвы.
Мне уже было совершенно ясно, что эта красотка каким-то образом связана и с убийством старого часового мастера, и с часами князя. Вот только каким?
Тем временем Йоханан принес откуда-то подушку и заложил разбитое окно.
– Я думаю, Еве небезопасно здесь оставаться, – сказал я ему.
– Но у меня больше нет комнат для гостей, я же тебе говорил. Значит, придется ловить преступника на живца.
– Тогда я сам останусь здесь, и буду охранять девушку, – решил я.
– Вообще-то для этого существует полиция, – скептически заметил трактирщик.
– Ты видел, что меня вызывали к князю? Так вот, Его Светлость предоставил мне в расследовании этого дела самые широкие полномочия!
Йоханан, как я заметил, посмотрел на меня с уважением, а Ева – с интересом.
– Эй, есть кто живой? – закричали снизу.
Мы с трактирщиком вышли на галерею и перегнулись через деревянные перила. Внизу стоял полицейский, еще более толстый, чем Йоханан. Видно было, что ему очень не хочется подниматься наверх.
– Что такое? – спросил его трактирщик.
– Это я вас должен спросить, что такое. Я слышал выстрелы!
– Я сам займусь этим делом, – решительно сказал я толстому полицейскому.
– А кто вы, собственно, такой? – поинтересовался стражник.
– Мне лично Его Светлостью даны полномочия, – важно заявил я. – Свяжитесь с председателем Госсовета бароном Карлом, он вам подтвердит.
– Я не такая важная птица, чтобы мне связываться с бароном Карлом, – ответил полицейский и утопал, явно довольный тем, что удалось снять с себя ответственность.
Итак, я остался в комнате Евы – сел за полуполоманный стол и начал заниматься часами. Как я и ожидал, пружины в них не было – ее заменяли два ковшовых билянца, один из которых соскочил с крепления. Работы на пять минут, даже с учетом того, что пришлось вытачивать новую ось. Ну, пять минут – это я загнул, около часа пришлось мне провозиться (краем глаза я заметил, что Ева в это время читала какую-то книгу на литовском языке).
Закончив с ремонтом, я решил посмотреть, как работает «театр» часов. Ничего особенного – каждый час появляются танцующие фигурки (из левой кулисы), делают несколько па и исчезают в кулисе правой. Один раз появлялась миниатюрная копия ратуши. Я попробовал ее вскрыть, но потерпел фиаско – ратуша оказалась цельнолитой.
В азарте я разобрал часы, чуть ли не до отдельных деталей, но ничего, могущего указать на клад, не обнаружил. Непонятным мне осталось назначение только одного золотого стержня, с которым я решил разобраться позднее.
Незаметно наступил вечер. Йоханан принес нам обед, и мы поели в полном молчании – я заметил, что эта загадочная девушка вообще не отличается разговорчивостью.
Довольно поздно уже трактирщик зашел опять:
– Слушай, я ухожу. Ты закройся получше.
– Я забаррикадирую дверь. Ты во сколько придешь?
– В восемь.
– Я открою.
Йоханан ушел, предварительно закрыв все окна тяжелыми дубовыми ставнями. Я затворил за ним дверь и придвинул к ней большой деревянный стол.
Так, здесь уже полный порядок. Вот только оружия у меня нет. На втором этаже мне удалось открыть одну комнату (взлом, конечно, не самое благовидное занятие, но ничего ценного там все равно не было) – она вся была забита старой мебелью. От одного стула мне удалось отломить ножку, вместе с торчащим из нее гвоздем она выглядела довольно грозно.
Когда я вернулся в нашу комнату, Ева переоделась – в белую кофточку и панталоны с кружевами, что выглядело на ней очень симпатично.
Я принял все необходимые предосторожности, то есть закрыл ставни на щеколду и подпер дверь стулом. Кровать была завешена пологом, и с двух сторон ее я поставил по свечке – если кто-то попробует приблизиться, его тень появится на занавесе, как на экране синематографа.
– Все, можешь ложиться, – сказал я Еве.
Она залезла на кровать.
– Чем ты занимаешься в жизни? – спросил я ее, когда кровать перестала скрипеть – видно, она устроилась (я в это время сидел на стуле).
– Что? – не поняла она.
– Кем ты работаешь? – спросил я по-литовски.
– Танцовщицей. А ты понимаешь по-литовски?
– Немного. Был там какое-то время.
Ева опять заворочалась.
– А сколько тебе лет? – продолжал я расспросы.
– Девятнадцать.
– А зачем ты приехала в Вальдец?
Молчание.
– Зачем?
– Не скажу, – сонным уже голосом ответила она.
И через пару минут за пологом раздалось сопение.
«Сон праведницы, – подумал я. – А между тем ее сегодня пытались убить, а перед тем убили Абрама – она не могла об этом не слышать. Что занесло ее в эти сумасшедшие дни в Вальдецкое княжество? Возможно, разгадка всей истории мирно посапывает сейчас за этим пологом. Но как заставить ее говорить?»
В свое время меня выгнали из полиции (я вам уже рассказывал) за применение силы к подследственным. А что же их прикажете – гладить?
Я решительным шагом подошел к кровати и отдернул полог.
– Ева, – сказал я, – Ева!
По еле заметному шевелению я понял, что она проснулась.
– Кто ты такая и зачем приехала в Вальдец?
– Не скажу, – продолжала настаивать она.
Я откинул перину и нанес ей сильный шлепок пониже спины.
Ева попыталась вырваться, но я крепко прижал ее к себе и шлепнул еще несколько раз.
– Пусти, – шепотом сказала она (впрочем, могла и кричать, в трактире все равно никого не было).
– И не подумаю, – отвечал я, продолжая наносить удары (при этом ее пижамные штаны слезли почти до колен).
Результатом нашей возни стало лишь то, что Ева тяжело задышала, я тоже почувствовал совершенно неуместное возбуждение.
Ну а раз так, придется мне превысить самые смелые полномочия, которые могли быть отпущены князем.
В этот момент мог зайти, кто угодно и сделать с нами все, что угодно – например, отрезать нам головы или разбить молотком княжеские часы, опрометчиво оставленные мною на столе (в самый патетический момент они заиграли какую-то старинную мелодию) – мы бы этого даже не заметили.
Далее читайте в книге...
ВЕРНУТЬСЯ
| | | |
| | |
