Петр Петрович Петров был одинок. После развода с женой и раздела их совместной квартиры, он оказался в небольшой комнате в коммуналке с окнами на Неву и вечнопьяными соседями-белорусами, приехавшими в Питер на заработки. Сам Петрович был давно на пенсии – полковник в отставке, с хорошей подработкой охранником в ресторане. Едва наметившееся брюшко и седые волосы не очень портили его мужественную внешность, но после всей этой канители с бывшей женой, он дал себе слово больше серьезных отношений с женщинами не заводить. Так и жил – летом ездил на дачу к старикам-родителям, зимой ходил на лыжах и катался на коньках. Собирал почтовые марки. Ходил в кино. Смотрел телевизор. Не пил. Не курил. Вел здоровый образ жизни. Но что-то ему все-таки не хватало! В тот день был сильный мороз. Только отгудели новогодние праздники, народ постепенно приходил в себя после бодуна, а Петрович – трезвый и бодрый – шел домой с работы. Давно уже стемнело, улицу освещали яркие галогеновые фонари, падал мелкий снежок… Его внимание привлек маленький черный предмет рядом с мусоркой… Сначала он хотел пройти мимо, но, подойдя ближе, разглядел, что кем-то оброненная или выброшенная вещица была довольно забавной на вид. Он остановился… Поддел ее ногой… - Ух, ты! – воскликнул он. – Клевая фигня! Нагнувшись, Петров поднял черную статуэтку. Она изображала черта. Но, как она была исполнена! Размером с брелок для ключей, чертик был вырезан из дерева и покрашен черным лаком. Только глазки у него были красные. Ух, какие глазищи! Он оттер ее от снега и положил в карман. Всю дорогу домой у него было прекрасное настроение. Войдя в квартиру, Петр снял шубу в прихожей, переодел унты на домашние тапочки и тихо, чтобы не разбудить спящих соседей, прочапал в свою комнату. Потом достал из кармана брюк находку… - Ах, и славный чертяка! – тихо сам себе сказал он, любуясь своим новым приобретением. Он аккуратно поставил игрушку на стол и переоделся во все домашнее. Есть он не хотел – в ресторане его всегда кормили «отпуза» – чего-чего, а жратвы они ему не жалели. Спать не хотелось. На часах было полпервого ночи. Петрович сел на табурет и стал вертеть в руках найденную статуэтку. - Кольке бы он понравился, - сказал он тихо. – Сын любит такие штучки… Жаль, эта «сука» не дает с ним видеться. Настроила пацана против меня – и хоть тресни! Петров сходил на кухню и принес чайник с водой. Включив его в розетку, он вскипятил себе чайку и стал его пить маленькими глотками, смакуя аромат напитка. - Как же мне тебя назвать? – спросил Петр. - Федей меня зовут! – вдруг услышал он. - Что?! – мужик, аж, подпрыгнул от удивления. - Я говорю: Федором меня звать! Петров вскочил, схватился за голову, испуганно огляделся… Кроме него и «черта» в комнате никого не было. Он открыл дверь, заглянул за нее – никого… - Петрович, не дрейфь – это не глюки! - А?! Что?! - Да это я, чертик. Спасибо, что подобрал меня! Буду теперь у тебя жить… - Я же… Я же трезвый!.. - Ну, трезвый… А что?... - Откуда голос?! Свихнулся старый! Шизуха! - Никакая у тебя не шизуха! – обиделся «черт». – Не гони порожняк! Полковник подскочил к столу, схватил статуэтку и замахнулся ею, намереваясь тут же разбить злополучную игрушку о каминную плиту. - Петя, ты афигел?! – заорал «черт». – Что я тебе плохого сделал?! А ну – полож на место! Петр остановился и испуганно посмотрел на статуэтку. - Я говорю: поставь меня на стол сейчас же! И не дури! Я тебе еще пригожусь!.. - Свят, свят, свят… - забормотал бывший закоренелый атеист. Положил «черта» на стол… - И зови меня Федей. Друганом твоим буду. Не боись! Бог не выдаст, свинья не съест! - Господи помилуй! – стал креститься Петрович. – Спаси и сохрани! Спаси и сохрани! - Господь тут совершенно ни причем… - с досадой пробормотал «черт». Петров стал нервно ходить взад-вперед по комнате, из угла – в угол, из угла – в угол… - Ну, успокойся уже, Петя! Чего за нервы такие! Вон, пойди, допей свой чай! Остыл уже давно… - Да заткнись ты уже! – вдруг рявкнул полковник. - Ну, ладно… Молчу… Молчу… Петрович еще походил по комнате… Статуэтка молчала… Он подошел к столу. Взял в руки «чертика», повертел его, внимательно рассматривая… А, вдруг, в него встроен динамик?.. Вроде, нет… Он осторожно поставил игрушку обратно на стол… Опять сделал несколько кругов по комнате… - Федя?.. - Ну… - А как ты говорить умеешь? - А вот так и умею… - Ты волшебный, что ли? - Ну, волшебный… А что? - А что ты еще умеешь? - Больше – ничего! - А желания ты, часом, не исполняешь?.. - Нет. Желания – не… Ни часом, ни минутами… Только говорить. - Жаль… - А что бы ты пожелал, если бы я мог исполнить? - Да ничего мне не надо… Квартиру бы получше… А то эти алкаши с Белоруссии… Не люблю алкашей… С детства их не люблю… - Я тоже… Мой отец тоже очень пил… - А что, у тебя отец есть? - Был. Помер уже. Два года назад – напился и замерз в сугробе… Обычное дело! - Да, как же это! Разве черти пьют?! - А с чего ты взял, что он чертом был?.. - Так, кем же ему еще быть, если сын у него черт! - Я не черт! Я - СКУЛЬПТУРА черта! Деревянная скульптура. Как Буратино у Папы Карло. Вот, для меня мой отец – это, как Папа Карло для Буратины. Он меня из дерева вырезал, покрасил, покрыл лаком, все чин-чинарем! - А, ты в этом смысле!.. Тогда понятно. А как его звали? - Сергей. Сергей Анатольевич Воробьев. Бывший столяр-краснодеревщик. Мастер «золотые руки». - А Федей он тебя назвал? - Он самый… - А говорить тебя кто научил? - Он и научил. А в чем проблема? Ты чем-то недоволен? - Да нет… Все нормально так… Забавно только очень…. - Ага! Обхохочешься просто! - Хе-хе… - Петрович налил себе новую кружку чая. – Бывают же чудеса на свете! - В нашей жизни все бывает, даже кочерга стреляет!.. - А ты, Федор, я смотрю, весельчак! - А то! - Скажи мне, Федя, а вот как ты там, у мусорки-то, оказался?.. - Да выбросили меня! Я уже с десяток раз из рук в руки перехожу! Как начну говорить, так меня сразу – в окно! Люди – дураки! - Дураки, все дураки! - Но ты, Петрович, не такой! - Не… Я не такой… - Ты хороший мужик, Петрович! - Правда?.. - Нет – «Известия»! - Шутник, ей богу шутник… - Уж, какой есть… - А сколько тебе лет, Феденька? - Лет двадцать уже будет… - Ого! Большой мальчик… А мне вот неделю тому назад «полтинник» стукнуло… Сын в армию пошел… - Жена не дает с сыном видеться? - Не дает… Против меня его настроила… - Может, бабу тебе надо завести новую? - А, нафига?! Мне и так хорошо… Они проговорили до самого утра… Под утро, еще до рассвета (в Петербурге зимой светает поздно), Петр лег спать. Спал он хорошо. Во сне ему «черт» Федя объяснял теорему Ферма. Петя ничего не понял… Проснулся он после захода солнца. Хорошо выспался. Сегодня у него выходной. Банный день. Петр бодренько вскочил с постели и… вдруг увидел на столе вчерашнюю статуэтку! Так это был не сон… Ага! - Доброе утро, Федя! – весело гаркнул он. - Чего орешь? – Федя не спал. – Доброе утро. И в самом деле – доброе! Только уже не утро, а вечер. Даже, ночь… - А ты че, и высшую математику знаешь? - Ничего я не знаю! - А мне приснилось, что ты мне теорему какого-то Ферма объяснял… - Ну, мало ли, чего приснится! - Ну, да… Ну, да… Петров сходил в туалет, потом принял душ – помылся с мылом и мочалкой, а потом еще и контрастный! Вымыл голову, побрил лицо и лысину… Нормально все! Потом – завтрак. Яичница с колбасой. Кофе с молоком и пирожным. Петрович любил сладкое… Вернулся в комнату. - Федя, пойдешь со мной прогуляться? Погода хорошая! - Пойду. Чего не пойти?.. - Ну, вот… Прогуляемся, поговорим за жизнь, да?.. - Ага. Надень только наушник «вай-фай»! - А это еще зачем? - Чтобы люди не подумали, что ты свихнулся – сам с собой разговариваешь. - А это идея! Они вышли на набережную. В этот час на Синопской никого не было. Потрескивал снег под унтами, холодный, морозный ветер обдувал лицо, но Петру Петровичу Петрову это не мешало – он был счастлив! Во, другана себе нашел! Душа, а не черт! С ним обо всем можно было поговорить: и о бабах, и о работе, и о политике. Толковый чертяка! И, вот ведь, что хорошо: и не спорит с тобой вроде, а мозги капитально прочищает! Нева покрыта льдом, все замерзло. Парапет занесло снегом, и только маленькая тропка протоптана, аж, до самого моста Александра Невского! Так и пошло. Работал Петров через день. Военной пенсии ему хватало и так, но лишняя денежка никогда не помешает. Тайно он лелеял мечту купить себе подержанную иномарку… Каждый выходной Петр проводил со своим новым другом. Федя был прекрасный собеседник! И, даже, иногда давал дельные советы. Так, например, он отговорил полковника вложить деньги в акции, что ему настоятельно советовала его «банкирша», и, - слава богу, что он его послушался! – просто закрыл деньги на депозит. Через месяц эта компания обанкротилась, и акции, что ему навязывала служащая банка, обесценились. На радостях, Петр Петрович купил своему Феде красивый кукольный домик и поставил его на каминную полку – теперь его «чертик» жил там. Шли дни, недели, месяцы… Наступило лето… Однажды, в очередной выходной, к нему на кухне подошел сосед Миша. Он был на двадцать лет старше Петра, годился ему в отцы. Они не очень ладили. Хоть Михаил и не пил, но характер имел скверный и склочный. Вечно был всем недоволен и зол. Тоже бобыль, как и Петр, только очень озлобленный бобыль… - Слушай, Петруха, - издалека начал Мишаня. - Ну… - Ты это с кем по ночам все время разговариваешь? Да и днем, когда не спишь – тоже… - Это я по мобильнику с приятелем гутарю… - Ой, не ври, сосед! Ой, не ври! - А чего врать-то? Приятель у меня новый появился. Тоже - охранник. Бывший генерал. Хороший парень! - Харэ врать, Петров! Нет у тебя никаких друзей! Ты свихнулся, просто, на старости лет! - Ничего я не свихнулся!.. - А я говорю, что ты сам с собой разговариваешь! - С чего ты взял? - А с того! Раньше я и сам думал, что ты по мобиле трындишь, а раз смотрю – «самсунг» твой на кухне, ты – в комнате, а разговариваешь! Мне через стенку все слышно! Перегородки тут картонные! - Да, ладно тебе… - А ну колись! «Голоса» у тебя, да?! - Нет у меня голосов! - А с кем говоришь тогда каждый день?! Вот смотри – доиграешься – вызову «скорую», тебя повяжут и в психушку отвезут. - Да, нормальный я! Просто… - Что – «просто»?.. - Да, ты все равно не поверишь!.. - Поверю! Если ты докажешь! - В общем, я нашел на улице забавную вещицу… - Что за вещица? - А хрен ее знает! Говорит, ее какой-то мужик сделал… - Кто говорит?! - Вещица эта! - Как это «говорит»? Это что, гаджет какой-то? - Нет. Статуэтка. Деревянная. Чертик такой, черный… С красными глазками… Маленький… Как брелок для ключей… - И разговаривает?.. - Ну, да! - А ну, тащи его сюда! - Зачем? - Хочу посмотреть, как он разговаривает! - А смеяться не будешь? - А это уж как получится… - Тогда - не покажу. И вообще. Федя - мой друг. - Это кто - Федя? - Черта этого так зовут. Федей. - Ты точно свихнулся! - Пошел в жопу, понял?! - Да я сейчас тебя в психушку сдам! На раз! У тебя же крыша едет! - Ничего у меня не едет! Он разговаривает! Я не придумываю! - Вот и принеси его! – Я тоже хочу с ним поговорить! Какие проблемы?! Если он такой весь волшебный, так – давай! Как говорил Якубович: «Приз - в студию!» - Вот, старый козел! Ладно! Сейчас принесу Федю! Только сам потом от страха не обделайся! - Ха! Напугал кота сосиской! Давай, неси своего «черта»! Петров сходил в комнату и принес «чертика»… - Это и есть твой Федя? - Да. - Забавная игрушка! И что, он, и в самом деле, разговаривает? - Представь себе! - Ну, спроси у него чего-нибудь! - А чего спрашивать? - Что хочешь! Например, который сейчас час… - Федя, сколько времени сейчас? – обратился Петя к статуэтке. - Ну? – спросил Михаил. - Что, не слышал? - Нет… - Да он меня на..уй послал! - Куда послал?.. - На..уй! - И почему ты все еще здесь? Послали – так иди! - А по мордам давно не получал, а Мишаня? - Во-во… Самое время в психушку ехать… - Слушай, знаешь что? – Петров вышел из себя. – Я тебя не трогаю, и ты меня не трогай! - Но у тебя, же, глюки! - А ты разве не слышал, как Федя матерится?! - Нет, конечно! - А я прекрасно все слышу… Он совсем разозлился… Говорит, что я нас обоих подставляю… - Да, приятель… Тяжелый случай… - Неужто я и, в самом деле, «поехал»?.. - А я о чем тебе толкую! Завтра дуй к психиатру! Пока не поздно! - Стремно, как-то… Ни с того, ни с сего – и свихнулся… - Всякое, брат, бывает… - Ладно. Ты никому не говори, хорошо? Ну, чисто по-человечески, а, Мишаня?.. - Хорошо. Я никому не скажу. Но лечиться тебе надо… Факт! - Пойду к себе. Обмозговать это все надо… - Иди, иди!.. Петр Петрович вернулся в свою комнату. Поставил «чертика» на каминную полку. Задумался… - Эх, дурак ты, Петя! – вдруг услышал он. Полковник с тоской посмотрел на статуэтку. - Я же тебе говорил: не показывай меня никому! Умолял тебя! Клял всем святым! А ты!.. - Ну, что, я?! Что, я?! Я же не знал, что так все получится… - А я, ведь, тебя, кретина, предупреждал, что меня может слышать только мой ХОЗЯИН, и никто другой! То есть – ты меня слышишь, а другие – нет! А ты, придурок, мне не поверил! Кретин! Чертов кретин! - Прости меня, Федя! - Да, чего уж там!.. - Слушай, а если бы я себе бабу завел, она тебя тоже не слышала бы? - Баба – другое дело. Женщина – это член семьи. Свой человек. Тут должна быть тонкая духовная связь, фирштейн?!. - А сын мой тебя бы услышал? - И сын бы услышал. А, вот, бывшая твоя – уже нет! - Фигасе! Это, ж, кто такое придумал? - А я знаю?.. Кто-то придумал… - И что теперь? - Ничего. Живи, как жил! И больше таких глупостей не делай! - Ну, постараюсь… Тут в дверь постучали. - Кто там? – спросил Петрович. - Петя, это я, Миша… - Заходи! Михаил медленно, бочком и озираясь вошел в комнату. - Все с чертом разговариваешь? - С ним… А чего ты подслушиваешь?! – взвился Петр. - Да как же не подслушивать, когда ты во весь голос трындишь! - Федя сказал послать тебя на йух! - А что он еще говорит? - Говорит, что ты лезешь не в свое дело. - Да, и в самом деле… Кабы ты мне спать по ночам не мешал… Своими разговорами с чертями… - А когда ты со своей дочкой по телефону целый час говоришь – мне ничего, нормально, да?.. Ты, же, с ней по стационарному разговариваешь. Мобилы у тебя нету! На всю квартиру разговор! Забрал бы ты телефон из коридора к себе в комнату, что ли?.. - Слушай, а давай я у тебя этого Федю куплю?.. - То есть как это? - Ну, так! – Михаил достал из кармана пачку денег . – Тут десять тысяч рублей. Я тебе - деньги, а ты мне - черта! - Ты офигел? - А че? Нормально все! У тебя шиза пройдет, а я его внуку подарю. Двух зайцев одним выстрелом! - Иди, Миша, иди! А то Федя сердится! Я за всю жизнь столько мата не слышал, сколько Федя выдал за последние пять минут! - Даю двадцать тысяч! - Пошел вон! - Вот! Сто тысяч налом! Держи! А то сейчас же «скорую» вызову! Клянусь! Сосед положил на стол толстую пачку денег. - Ладно! Черт с тобой! Забирай его нафиг! Петр Петрович отвернулся. На глазах его были слезы… - Да! Теперь черт со мной! Фееееедя… - Михаил судорожно засовывал статуэтку в карман штанов. Когда дверь за стариком закрылась, Петров разревелся в голос… Он бросился на кровать и зарылся в подушку… Даже, когда в Чечне у него на глазах убили его лучшего друга Костю Коромыслова, он не плакал так безудержно и безнадежно… Ночью он проснулся от страшного крика из-за стены: - …ять! …ука! …адла! …ый… …от! – слышал он вопли соседа. Полковник вскочил с постели, и мигом бросился в соседнюю комнату. Михаил Смирнов сидел на полу и трясся мелкой дрожью. Он обхватил голову руками и ругался «на чем свет стоит»… - Что случилось? Что с тобой? – Петр помог старику подняться. - Он… он… Он, и в самом деле, говорит!.. – сосед дрожащей рукой указал в сторону стоящей на столе статуэтки-Феди. - И что он говорит? - А ты, разве, не слышишь?!. - Нет… Теперь – нет… - Аааа-ааа! Он матерится! Забери! Забери его у меня! Сейчас же забери!!! - Да нет проблем! Только денег я тебе уже назад не верну… - Не надо денег! Забери обратно этого черта! Забери его, ради бога! - Все, все… Ну, пошли Федя домой! - А! – завопил Федя. – Предатель! Продал меня этому старому идиоту! Подонок! - Ладно, ладно, не ругайся!... - О! Ты его слышишь опять? – насторожился старик. - Слышу… - А я – нет!.. Слава богу! Ой, господи Иисусе! Страсти-то какие! Ой, вот, уж, кошмар, так, кошмар! Все! Уходите! Уходите оба к чертям! - Все, все! Уже ушли… Петр был счастлив! Всю оставшуюся ночь он просил у черта прощения. К утру, Федя его простил… Деньги Михаилу полковник так и не вернул. По совету того же Феди, снова положил их на депозит. Прошел месяц. Наступила осень… Сентябрь месяц в Петербурге – хорошее время года. Особенно, если ты не один. А Петр Петрович Петров теперь был не один: черт Федя жил в маленьком домике на каминной полке в комнате полковника, и тому уже начало казаться, что это совсем не черт, не кукла, не игрушка, а живой человек, который стал ему, все равно, как родной брат… Утром, за завтраком, к нему подошел все тот же сосед Миша Смирнов. Подошел… Достал из кармана пачку денег и положил их на стол. - Что? – не понял Петров. - Продай Федю! - Чего-оо?!. - Христом Богом прошу: продай мне своего черта! - Зачем он тебе?.. - Надо. Не могу больше один. Одиночество заело. Старый я. Никому не нужен. Дочка в Израиль уехала. С мужем и внуками. Один я теперь, как перст! - И что теперь? Хочешь себе говорящую игрушку? - Хочу! Ну, пожалуйста! - Сколько здесь? – спросил полковник, пересчитывая наличные. - Двести тысяч рублей. Как с куста… - Мало… - Побойся бога! - Какой бог, когда ты черта у меня покупаешь?! - Ладно. Тогда вот еще – это сверху! Старик положил на стол монету. - Это золотая сторублевка! В честь «Олимпиады-80» была выпущена. Редчайший коллекционный экземпляр! Сумасшедших денег сейчас стоит… Петр взял монету… - Тяжелая!.. - Чистое золото высшей пробы! - О кей! Договорились! Беру! Сделка состоялась. «Ничего, - думал Петров поначалу, - скоро он опять в истерику впадет от страха, и вернет мне Федю! А я ему – шишь с маслом! Заберу Федю и все… До следующего раза… Так и будем этого чудака на букву «м» доить…» Деньги опять легли на депозит, а монету Петр спрятал в камине – прямо в дымовой трубе. Прошел день… Все тихо… Потом, неделя прошла… Полковник взял на кухне стакан и приставил его к стене, приложив к нему ухо. Ему не терпелось услышать, разговаривает ли сосед с чертом или нет… Ничего…Тихий полушепот… Вроде, говорят они о чем-то, но очень тихо… Через две недели Петр постучался к старику. - Войдите! Он вошел. Михаил сидел в кресле и читал газету. На полке серванта стоял Федя… - Ну, как? - спросил полковник соседа. - Что – «как»? – не понял тот. - Ну, как? Общаетесь? - Общаемся… - И… Нормально все? - Все нормально. Твой Федя - классный парень! Я его высшей математике учу. Недавно теорему Ферма объяснил. Он все налету схватывает, прикинь! Смирнов был раньше преподавателем университета. Его выгнали после протестов против войны на Украине. Выставили его на пенсию. За пацифизм, так сказать… - И тебе не страшно?.. - Нисколечки! Можно сказать, сынок у меня появился! Правда, Федя?.. – Михаил Геннадьевич подмигнул статуэтке. - Что он ответил? - Ответил, чтобы я тебя, козла, гнал отсюда… - Вот, гад…. Быстро же он «переобулся»… - Сам виноват. Пожадничал. Жадность фраера не любит. Жадность фраера погубит! - Да ладно, ты! – Петр с досадой махнул рукой. - Кстати! Мы с ним разработали классную стратегию игры на бирже. Почти беспроигрышную. Я уже заработал кучу денег. Скоро от вас съеду. Квартиру себе новую купил. В Девяткино. Шестикомнатную. - Врешь! - Не хочешь - не верь… - Это, ж, надо же! - Вот видишь! Так что – все окупилось! А ты этой моей монетой золотой можешь подавиться! У меня еще одна такая есть! Петр развернулся по-солдатски и вышел из комнаты. - Лох! Чертов лох! – полковник ходил по своей комнате, наворачивая круги, и хлопал кулаком о ладонь… - Это, ж, так лохануться! Вот, я дурак! Через пять минут он вернулся в комнату соседа. - Значит, так, Михаил Геннадьевич! Я вам предлагаю вернуть вашу коллекционную монету и еще пять миллионов рублей сверху, а вы мне возвращаете Федю! - Чего-то маловато предлагаешь! Каких-то жалких пять миллионов… - Это все, что у меня есть! - Федя говорит, что ты очень дешево ценишь его дружбу… - Заткнись, сука!!! – заорал полковник. Он уже полностью потерял самообладание. Старик-сосед медленно потянулся за бейсбольной битой, лежащей в углу, но Петров его упредил… Не зря он воевал в Чечне и других горячих точках… Его удар был смертельным. Он еще не осознал до конца, что сотворил, но чертик уже был в его потных ладонях… Полковник быстро перенес его в свою комнату. Потом начал паковать вещи… Арестовали его, аж, в Архангельске. По общегосударственному розыску. На следствии он нес что-то совершенно невразумительное. Психиатрическая экспертиза установила его невменяемость… Прошло пять лет… Петр Петрович Петров до сих пор живет в закрытом медучереждении тюремного типа. Живет тихо, никого не трогает, получает необходимое лечение. Иногда, он достает из кармана своей пижамы маленькую черную статуэтку чертика и пытается с ней разговаривать. Но чертик молчит… 12.01.2024