Недавно с помощью фотографий, переданных исследовательским зондом Messenger, астрономы сумели составить изображение обеих полушарий планеты Меркурий. Общее мнение было: «Мы такого не ждали!»
Полвека назад советский зонд «Луна-3» передал на Землю первые фотографии обратной стороны Луны, и ученые воскликнули: «Мы такого не ждали!»
Никто не ожидал, что температура на Венере окажется около 500 градусов по Цельсию. До открытия Шехтмана (лауреата Нобелевской премии по химии нынешнего года) никто не ждал, что кристаллы могут быть «неправильными». Астрофизики С. Перлмуттер, Б. Шмидт и А. Рис получили Нобелевку по физике за открытие, которого тоже не ждали: ускоренное расширение Вселенной. Как никто до наблюдений Э. Хаббла не ждал, что Вселенная вообще расширяется.
У многих читателей и зрителей сложилось стойкое убеждение: ученые никогда не знают заранее, что именно они обнаружат в ходе исследований. Такое мнение не сегодня сложилось и не скоро исчезнет из употребления. Разве мог Галилей, прежде чем направил в небо свою подзорную трубу, предполагать, что увидит на Луне горы, а рядом с Юпитером – четыре его спутника? Разве мог Беккерель предвидеть, к чему приведет его забывчивость – случайно оставил непроявленную фотопластинку рядом с солями радия, а оказалось… А Мендель разве мог знать заранее, к чему приведут его эксперименты с горошком? Наука идет вперед непроторенными путями; и не знаешь, какое именно открытие ожидает за тем или иным научным поворотом…
В таком ответе есть определенный резон, но он лишь частично описывает реальное положение дел. Действительно, существуют (пока!) открытия, предвидеть которые невозможно или, по крайней мере, затруднительно. Назовем их открытиями первого класса. К таким открытиям принадлежит, например, упомянутое выше открытие явления радиоактивности.
Есть открытия, которые можно было предвидеть, а не предсказаны они оказались потому, что ученые не дали себе труда проанализировать все исследовательское поле. Назовем их открытиями второго класса. Таким было, например, открытие пульсаров в 1967 году – неожиданное для многих астрофизиков, но вполне предсказуемое, поскольку теории нейтронных звезд к тому времени исполнилось уже тридцать лет, а то, что звезды вращаются, имеют магнитные поля и, следовательно, способны излучать узконаправленные потоки частиц, можно было предположить без особых усилий научного воображения (собственно, потому правильная гипотеза о природе пульсаров не замедлила появиться).
Открытия третьего класса – это такие, которые ожидались, но не вполне соответствовали ожиданиям. Таковы, например, открытия, сделанные во время посадки космического зонда «Гюйгенса» на Титан. Разве не ожидали ученые, что атмосфера этого спутника Сатурна окажется плотной и насыщенной метаном и его соединениями? Ожидали – с таким расчетом и аппаратуру конструировали, и приборы градуировали. Разве не ожидали, что по поверхности Титана будут течь метановые реки? Ожидали, и если не говорили об этом заранее, то не потому, что не смогли предвидеть, а, скорее, – чтобы не обвинили в излишнем полете воображения.
Есть, наконец, открытия четвертого класса – в точности такие, какие были предсказаны. Это открытия – следствия из предложенной кем-нибудь теории, объясняющей ранее обнаруженное явление. Если говорить о пульсарах, то, когда появились первые теоретические работы, связанные с физикой их излучения, легко было предсказать открытие нейтронных звезд, излучающих в оптическом и рентгеновском диапазонах. Разумеется, и оптические, и рентгеновские пульсары были обнаружены несколько лет спустя, полностью подтвердив выводы теоретиков.
Итак, далеко не все открытия непредсказуемы. Напротив, большую их часть в той или иной степени предсказать было не только возможно, но и необходимо.
Сейчас, однако, речь пойдет не о методах предсказания открытий в науке, а о том, как открытия сближают науку с деятельностью, к которой многие ученые относятся с пренебрежением, над ошибками злорадствуют, а достижения объявляют игрой случая, а не результатом закономерного развития.
Речь идет о научной фантастике (НФ), пионером которой был Жюль Верн. Затем в этом поджанре работали такие известные авторы, как Герберт Уэллс, Хьюго Гернсбек, Александр Беляев, Иван Ефремов, Генрих Альтов, Айзек Азимов, Артур Кларк. В той или иной степени на поле НФ «приходили» и другие авторы – Роберт Хайнлайн, Гарри Гаррисон, Георгий Гуревич, Дэн Симмонс, Грег Иган, Стивен Бакстер...
НФ – естественный синтез литературы и науки. Будучи по определению литературой (кто скажет, что тексты Жюля Верна или Герберта Уэллса не удовлетворяют самым строгим литературным критериям?), НФ использует законы научного творчества, не повторяя или популяризируя, как это обычно полагают литературные критики, новые достижения науки, а создавая собственную науку, которая то идет вровень с наукой «обычной», то отстает от нее, но в лучших образцах опережает «обычную» науку, предсказывая открытия, которые будут сделаны «на самом деле» много лет спустя.
Воображение автора-фантаста достаточно часто позволяет ему более правильно (не с точки зрения литературы, а с точки зрения науки!) предвидеть направление развития той или иной научной дисциплины, чем это делает ученый.
Известный советский физик Дмитрий Иванович Блохинцев лет тридцать назад писал: «Насколько я могу судить, большая часть их (писателей-фантастов – П.А.) предсказаний попросту ошибочна. Однако они создают модели, которые могут иметь и на самом деле имеют влияние на людей, занятых в науке и технике. Я уверен, например, в таком влиянии «Аэлиты» и «Гиперболоида инженера Гарина» А.Н. Толстого, увлекших многих идеями космических полетов и лазера».
Утверждение Д.И. Блохинцева о том, что «большая часть их предсказаний попросту ошибочна», нуждается в комментарии. Во-первых, часто за предсказания фантастов принимается то, что предсказанием не является. Во-вторых, ошибочна и большая часть прогнозов и идей, которые выдвигаются учеными в процессе исследования.
Видимая строгость и обоснованность научных гипотез часто заставляют забывать о том, что подавляющая их часть сгинет без следа. Выживают лишь жизнеспособные идеи и гипотезы (как и в фантастике!). Прогноз динамичен, он меняется вместе с жизненными обстоятельствами, чтобы оказаться верным в будущем.
Фантастическое произведение статично. Оно написано и опубликовано. Идея, высказанная в нем, закреплена и не меняется. Динамичность предсказания возникает в том случае, когда идею подхватывает и видоизменяет другой фантаст, учитывающий новую ситуацию в науке и технике. Новое фантастическое произведение закрепляет предсказание в новой точке. Но читатель обычно не учитывает такую преемственность предсказаний, сближающую их с динамизмом прогнозов, сделанных по законам прогностики. Читатель рассматривает первое по времени произведение и считает, что фантаст ошибся. Разумеется, читатель прав. Но тогда нужно и в науке всегда помнить о тех первых прикидках новых теорий, которые тоже в большинстве случаев были ошибочными.
Есть и еще один момент. Фантастическое произведение с ошибочным предсказанием, если оно хорошо написано, если это настоящая литература, будет долго волновать читателя и служить критикам примером того, что фантасты ошибаются. Ошибочная же научная идея живет не дольше того момента, когда ее сменяет идея, более близкая к истине. Вот и получается, что ошибки ученых «растворяются» со временем, ошибки фантастов живут долго.
Приведу пример. В 1946 году астрономы еще не знали о том, что нейтронные звезды существуют, до открытия пульсаров оставалось более 20 лет. Но уже прошли 12 лет после опубликования работы Вальтера Бааде и Франца Цвикки, где говорилось о том, что нейтронные звезды должны возникать в результате вспышек Сверхновых. Общее же мнение состояло в том, что все звезды в конце концов становятся белыми карликами. Именно в 1946 году вышел из печати рассказ Мюррея Лейнстера «Первый контакт» о встрече звездолета землян со звездолетом чужаков, летевшим из глубин Галактики. Встреча произошла в Крабовидной туманности, вблизи от ее центральной звезды. Согласно тогдашним (научным!) представлениям это был белый карлик. Согласно современным - это нейтронная звезда. Фантаст воспользовался в рассказе общим (научным!) мнением - и ошибся. Об ошибочной научной гипотезе давно забыли, рассказ «Первый контакт» все еще читают и говорят: фантаст ошибся...
* * *
НФ прожила довольно короткую (для литературного направления), но бурную и славную жизнь. Родителем ее считается Жюль Верн, а годом рождения – 1863, когда был опубликован первый настоящий научно-фантастический роман «Пять недель на воздушном шаре». Время «окончательной» смерти русскоязычной НФ – девяностые годы прошлого века. Именно тогда она тихо отошла в иной мир, уступив жизненное пространство иным направлениям (поджанрам) фантастики – фэнтези, антиутопии, космической опере и боевикам.
В эпикризе о причинах смерти НФ было сказано:
Во-первых, закончилась НТР – научно-техническая революция. Почти полтора столетия наука переживала «бум». За это время было сделано столько фундаментальных открытий, сколько не сделано было за тысячи лет. Во времена Жюля Верна многие были убеждены, что наука принесет не только процветание всем, но и личное счастье каждому. Прошли годы, все, что можно было открыть такого уж важного, было открыто. Наука стала разрабатывать детали на уже нарисованной картине мироздания, энтузиазм человечества пошел на спад, тем более что ни процветания, ни, тем более, счастья, наука людям не подарила. И потому интерес к НФ начал падать и падал до тех пор, пока не приблизился к нулю.
Во-вторых, наука в конце ХХ века стала слишком сложной для «простого читателя» (видимо, и для авторов тоже). Одно дело – устройство атома (планетарная модель – это так просто!), парадокс близнецов, на котором десятилетия держалась чуть ли не вся космическая фантастика, основные законы генетики. Объяснить все это можно и «на пальцах». В шестидесятых годах и объяснять не надо было – только назвать: «атомный двигатель», «петля времени», «киборг», «клон», и читатель уже знал, о чем пойдет речь. Иное дело современная наука – теория струн, квантовые компьютеры, испарение черных дыр. Попробуй, объясни читателю, что это за звери. Попробуй придумать сюжет, способный заинтриговать. И если первая причина смерти НФ связана с падением читательского интереса, то вторая причина – в самой науке, ставшей настолько сложной, что и объяснить ее толком никто не брался, не говоря о том, чтобы самому придумать новую научно-фантастическую идею, как это делали Жюль Верн, Герберт Уэллс, Александр Беляев, Айзек Азимов, Генрих Альтов и многие другие фантасты.
Итак, читатель перестал читать НФ, авторы перестали писать НФ, издатели, естественно, перестали издавать НФ. Критикам оставалось только констатировать факт: НФ скончалась.
Жизнь уходила из НФ постепенно. В НФ первой половины ХХ века ценились не просто научно-фантастические идеи, но идеи новые, идеи, не взятые из науки, а созданные самими фантастами и способные повлиять на движение научных идей. Классики НФ сделали на страницах своих произведений немало открытий и изобретений – впоследствии ученые и изобретатели претворили в жизнь многое из того, о чем писали фантасты. «Фантастика обгоняет науку», – утверждали критики.
Во второй половине ХХ века новые идеи стали из НФ исчезать. Новизну в НФ заменила убедительность. Перестав придумывать новые НФ идеи, фантасты научились зато убедительно описывать уже известные достижения науки. Результат: пожертвовав сначала новизной НФ идей, фантастика затем пожертвовала и самими идеями в пользу психологизма – умирая, НФ потянула за собой из фантастики науку и собственно фантастику.
За полвека наука, с которой неразрывно связана НФ, радикально изменилась. К примеру, квантовая теория – важнейшее достижение физики ХХ века – потребовала изменений в понимании самой сути эксперимента. С одной стороны – чтобы узнать что-то новое о строении материи, приходится строить огромные ускорители, разгоняя элементарные частицы до колоссальных энергий. С другой – физика все сильнее «соприкасается» с психологией, поскольку яснее осознается важнейшая роль наблюдателя в физическом эксперименте.
О новых направлениях в физике (однако, качественной новизны не меньше и в других науках, включая гуманитарные, такие, как, например, психология и социология) можно написать не одну, а десятки статей и книг.
Изменилась наука – неизбежно должна была измениться и НФ. Старая НФ умерла – да здравствует новая НФ!
В прежние времена именно НФ была «впереди фантастики всей», жесткая НФ открывала для других поджанров фантастики новые направления, которые и разрабатывались успешно коллегами по цеху. НФ писала о первых полетах к звездам, о парадоксе близнецов – потом появилась космическая опера со всеми прибамбасами чисто приключенческого жанра. НФ предложила идеи путешествий в параллельные миры и к звездам через гиперпространство – сейчас эти способы передвижения перекочевали в приключенческую фантастику, космическую оперу.
НФ возродится не тогда, когда вернется к прежним идеям и темам, а когда откроет новые для этого поджанра темы и идеи.
Давайте поэтому проведем эксперимент в области фантастической науки и научной фантастики. В современной науке есть множество интереснейших открытий, достижений, исследований, которые могут лечь в основу некой фантастической идеи. Научная идея, преобразованная в фантастическую, может, в свою очередь, лечь в основу научно-фантастического произведения.
Эксперимент, который редакция «Млечного Пути» предлагает своим читателям и авторам, состоит в следующем.
На сайте конкурса мы дадим ссылки на несколько сообщений о научных открытиях и исследованиях, проведенных в последнее время.
Конкурс проводится в двух вариантах.
Вариант первый: конкурс НФ идей. Мы предлагаем нашим читателям и авторам придумать, основываясь на описанных исследованиях, научно-фантастическую идею. Описание придуманной идеи вы можете прислать в редакцию журнала, и она будет участвовать в конкурсе идей.
Вариант второй: конкурс НФ произведений. На основании придуманной вами новой идеи напишите научно-фантастический рассказ (повесть, роман – жанр не ограничен, пусть это будет научно-фантастический очерк или даже стихотворение).
Докажем, что научная фантастика жива.
Докажем, что новые идеи в научной фантастике возродят этот, как утверждают, умирающий поджанр.
Но не одними идеями жива научная фантастика. Без живых персонажей, без интересного сюжета, без тайн, приключений (в том числе приключений мысли) научная фантастика не выживет и не возродится, как бы красива и нова ни была придуманная вами идея.
И потому победит на конкурсе то произведение, где, кроме новой научно-фантастической идеи, будет все, чем жива литература.
Ждем ваших идей и произведений.
Главные научные достижения прошлого года и первого десятилетия ХХI века. Возьмите любое из них за основу вашей НФ идеи:
http://elementy.ru/news/431489
Три темы, три исследования, три возможных НФ идеи:
Синтетический ген:
http://prostonauka.com/sinteticheskaja-mechta-Krejga-Ventera
Графен – материал будущего?
Как мы воспринимаем пространство и время?
http://elementy.ru/news/431118
